— То есть, он очнётся?

— Да, только не ясно, когда это случится. Ближайшие пару дней новые нервы будут разрастаться по его телу, поэтому мы можем только перевезти его в больницу, а потом появится возможность пытаться насильно «разбудить» его. Железным можно колоть адреналин, им это не вредит, а в случае чего, у него ещё оставалась одна таблетка, так что мы сможем использовать её, если будет нужно, — улыбнулся очкарик, делая вид, что не замечает одобрительные кивки Грин в его сторону.

— Только вот, — продолжила она, — помните, какие побочные эффекты были в прошлый раз, после того, как упал на стальные прутья? А, ну, Томо не знает… Когда Сора очнулся, то вспомнил всё лишь через несколько секунд. Ещё сутки он пытался заставить своё тело двигаться нормально, хотя в идеале должен был делать это постепенно в течение месяца, а потом всё чаще поддавался эмоциям.

— Поэтому он такой злой был? — подхватил Ятсуме.

— Да, так что теперь может случиться то же самое. Он может разучиться ходить, говорить, писать, или ещё что-нибудь в этом духе. Его придётся заново этому учить. Но он так же может что-нибудь забыть. Или же забыть всё, например, — беспечно пожала девушка плечами.

— В любом случае, мы узнаем это только тогда, когда он придёт в себя, — развёл руками Роши, переводя взгляд на брюнета. Тот вздрогнул, будто его окликнули, и прекратил покусывать губу, потому что это легко выдало бы его задумчивость. — Завтра мы перевезём его в больницу.

— Ясно, — сипло ответил Охотник и прочистил горло, чтобы голос звучал более уверенно.

Роши немного помолчал.

— Грин будет за ним присматривать, да и я буду наведываться.

— Отлично.

— Ты придёшь?

— Приду.

Томо соврал. Он не пришёл ни на следующий день, ни после него. Парень вообще старался не пересекаться с этими двумя и обходить их дома и больницу за километр, старательно избегая случайных встреч. Звонки игнорировал, как и все сообщения. Их он и вовсе удалял, не прочитывая. Брюнет понимал, что это глупо, но не мог отделаться от мысли, что когда Сора очнётся, то не будет помнить его, а если точнее…

— Я… не готов, — выдавил Охотник сквозь зубы.

Скай задумчиво нахмурился и переспросил:

— Повтори? Ты — что?

— Я не готов услышать от него, что он меня не помнит, — переселив себя, чётко произнёс Томо.

— Ты уже знаешь? — удивлённо вскинул брови Дайлер, но, заметив, что брюнет после этого вздрогнул и слегка ощетинился, забормотал:

— Э-э-э, в смысле, я хотел сказать, что это неожиданно, слышать от тебя такое и…

— Так он всё же не помнит, да? — вздохнул коп, смирившись с этим.

Скай прекратил мямлить что-то оправдательное и тоже вздохнул.

— У него локализованная амнезия, причём и агнозия, и апраксия, и афазия сразу. Он забыл Всё, что только можно было забыть; универсальные знания также потеряны. Очнулся уже через четыре дня после того, как Роши вживил ему новые позвонки, но никого не помнил. Себя тоже. Даже говорить не мог, как Баг. Пока он был на реабилитации, Анемон учила его языку. Таким образом мы выяснили, что он быстро и легко учит то, что когда-то знал. Он научился говорить, писать и читать за две недели — две! — попутно начиная пользоваться словами, которых мы ему не называли, но которые, видимо, просто всплывали в памяти, потому что до своей смерти он их знал.

— Ещё?

— Учили ходить, двигаться нормально, взаимодействовать с окружающей средой. К слову, хвосты мы смогли убрать внутрь его тела, пока он всё ещё был в коме, так что он не знает о железе внутри себя. Он вообще ни о чём из того, что с ним было, не знает. Никто не говорил ему ни о существовании железных, ни о тюрьме, ни о том, что произошло после. В целом, сейчас он практически ничем не отличается от обычного парня, но…

— Но?

— Но у него другой характер. Другое поведение. Другой взгляд на вещи.

— Не удивительно. Без своей памяти он совсем другой человек.

— Да, но память однажды вернётся, если верить словам Роши и Грин, — ободряюще улыбнулся Скай. — Ятсуме вынул из его старых позвонков флэшку и вставил её в новые, чтобы у Соры был «резерв». Память с флэшки не вкачалась в мозг Ямаруты, потому что его мозг не новый, не «пустой». Роши сказал, что после смерти мозг Соры «перезагрузился», но воспоминания остались «заблокированными», и считает, что парню нужен импульс, который заставит его мозг «разблокировать» память и вернуть его прежнего. Роши полагает, что для этого ему нужно встретиться с тобой.

— Я же сказал, что…

— Уже три месяца прошло, Томо! Ты не сможешь убегать от этого вечность, Сора скоро будет в состоянии ходить по городу самостоятельно!

— Ты не понимаешь, — прошипел брюнет, потирая переносицу.

— Не понимаю? Да, возможно… Но мне тоже было обидно, когда я понял, что этот гавнюк меня не помнит! От него это слышали уже все, кого он знал: Анемон, Роши, Грин, Кода, Тод, Рей, другие Охотники и Каратели и даже та девка с сыном из трущоб! Все, кроме тебя!

— Ты всё сказал? — прорычал Томо, теряя драгоценное терпение.

— Нет, — хмыкнул Дайлер. — Послушай… Ты должен встретиться с ним. Должен услышать эти слова. Да, это тяжело, никто из нас и представить не сможет, насколько это невыносимо, но всё-таки… Всё-таки он жив и память всё ещё с ним, просто он нуждается в помощи. Ему нужно помочь вспомнить, и ты единственный, кто может это сделать.

— Да ну? — сухо усмехнулся брюнет.

— Представь себе. Я же сказал, он видел уже всех, кроме тебя. Не думаю, что после того, как он тебя увидит, то сразу же всё вспомнит. На это нужно время. Вам стоит начать общаться, и тогда у него появится шанс…

— Я тут подумал, — резко оборвал коп, — без своей памяти он не железный, а обычный парень, как ты и сказал. Сейчас у него есть шанс начать жить обычной жизнью, как он и хотел. Так что…

— Он хотел жить обычной жизнью с тобой.

— Не думал, что ты умеешь говорить такие пафосные слова.

— И тем не менее, — нахмурился Скай, смущённо почесав кончик носа. — Всё самое дерьмовое уже случилось, Соре больше не придётся помогать полиции. Вспомнит он или нет, теперь у него есть выбор, как прожить свою жизнь. Но если он не вспомнит, то несколько людей, включая тебя, будут этим сильно расстроены, а если вспомнит, то расстроится только он сам.

— Поэтому пусть не вспоминает, — хмуро прокомментировал Охотник.

— Эй, ты не мой эгоистичный приятель Томо Хейз, он бы наплевал на то, чего хочет или не хочет этот болван, — фыркнул Дайлер, отмахнувшись, слово от мухи. — В любом случае, как я и сказал, скоро он будет ходить по городу сам, как и любой другой обычный парень, и у тебя всегда будет возможность найти его и поговорить с ним, — Скай подкурил сигарету, наблюдая за тем, как брюнет покидает кресло и направляется к выходу из кабинета, и, выдохнув сизый дым, добавил:

— Но если ты действительно этого не хочешь, то уезжай из Тэрроза.

Хлопок дверью слышало всё здание.

Пусть Сора и не помнил, откуда взялись его навыки и рефлексы, об этом помнило его тело. Парню легко давалось изучение новых, как он думал, приёмов самообороны, даже лучше, чем изучение чего-либо ещё, а потому вскоре ему подыскали подходящую работу. Рей настояла на том, чтобы Ямарута преподавал уроки самообороны в средних и старших классах школы Тэрроза. Эти уроки были введены сразу после событий на «неправильной» улице, чтобы подростки, попав в безвыходную ситуацию, могли защитить себя, и Рей казалось, что нынешний Сора отлично подходил на роль преподавателя. Учителям и директору школы Скай лично объяснил ситуацию с Ямарутой, и те, пусть и испытывая неприязнь к железному, приняли его на работу.

Сначала Тод настойчиво упрашивал Сору пойти работать к нему, но беловолосый вежливо отказался, аргументируя это тем, что не хочет доставлять неудобства людям, которые помнят его, но которых не помнит он сам. Парень думал, что попал в автокатастрофу, как ему и сказали ещё в больнице, но, если насчёт «авто» ребята слегка соврали, то по поводу «катастрофы» никто даже не приукрашивал. Ямарута иногда навещал заведение старика, испытывая жгучий интерес к историям о том, как он жил раньше. Ему не рассказывали ничего, что было бы связано с железными. Или с Томо. Но парень чувствовал, что ему недоговаривали нечто очень важное.