— Глупый, — еле слышно прошептала Рей, слегка улыбаясь.

Со стороны могло показаться, что её радовало положение Соры, но это было слишком далеко от истины. Она совсем не радовалась, не веселилась и не получала ни капли удовольствия от этой картины. Да, она не любила парня, даже больше — практически ненавидела его, до зубовного скрежета терпеть не могла. Но она всегда признавала его заслуги и достоинства. И сейчас она гордилась им.

Прошло не меньше получаса, но решение всё ещё не нашлось. Томо не мог прекратить перемалывать свои мысли в труху, отгоняя самые неприятные прочь. Никто и слова ему не сказал, чтобы как-то поторопить его сделать хоть что-нибудь. Все терпеливо ждали, а тем временем Ямаруте становилось только хуже. Он уже осел на асфальт, сгорбившись и тяжело дыша, а кровь всё не переставала течь из его носа и ушей. Глаза сильно покраснели из-за лопнувших капилляров, лицо — белее мела, взгляд затуманенный и уставший. Но стоило кому-нибудь попытаться подойти к парню, как он начинал вяло хрипеть, щетиниться и подаваться вперёд, слабо клацая зубами. Вряд ли кто-нибудь мог представить, насколько хреново он себя чувствовал. Но однозначно можно было сказать одно: никто не хотел оказаться на его месте.

Первым не выдержал Кода. Не то что бы он куда-то сильно торопился или хотел причинить Томо ту же боль, которую испытал сам. Скорее даже наоборот. Сивый попросил одного из Карателей заменить его и держать хвосты Соры — хотя в этом больше не было острой необходимости, — а сам подошёл к брюнету и, немного потоптавшись на месте, пробормотал:

— Ему… очень плохо.

В ответ послышался сдержанный вздох:

— И как же я сразу не догадался?

— Он мучается.

— Я с первого раза тебя услышал, — прозвучало уже раздражённое.

— Я к тому, что от этого хуже вам обоим. Он страдает, а ты не можешь на это смотреть, ведь это больно. Но если уж ты решил, что он должен умереть именно так, то смотри на него до конца, — хмуро выговорил Кода, надеясь, что на столь смелые и резкие слова коп отреагирует хотя бы минимально адекватно.

Конечно же, Томо сразу понял, что он имеет ввиду. Мужчина уверен, что многие ждут от него именно этого, ведь это логично — убить Сору самостоятельно. Никто не посмел бы сделать этого без прямого приказа, а Томо… Он подозревал, что этим всё и закончится. Они с Ямарутой часто возвращались к разговору о том, что однажды брюнету придётся убить его, и это могло бы казаться безобидными издёвками и угрозами, но оба понимали — рано или поздно это случится. Говорить на эту тему особенно откровенно они не желали, ведь всё и так было очевидно: когда-нибудь это будет, потому что Сора заранее позволил, а Томо обязан исполнить.

Вот оно, «когда-нибудь».

По крайней мере, Сора не умрёт как враг. Он всё ещё не убил никого из людей. Не нарушил уговор.

Это скорее эвтаназия, чем обычное убийство.

Брюнет вдохнул глубже, меланхолично вынимая из кобуры пистолет с экспансивными пулями и перезаряжая его.

Вспомнился разговор про смертельных три удара. Этот вариант был ничем не лучше смерти от отравления — парень умирал бы слишком медленно, наслаждаясь болью во всех её красках. А с пистолетом должно быть быстро, почти безболезненно. Пара секунд — не больше.

Томо присел перед спиной Соры на корточки и медлил. Перед глазами плыло, руки предательски дрожали. Беловолосый, поняв, что кто-то находится позади него, попытался развернуться, но чужие хвосты возвращали его в изначальное положение, не давая лишний раз дёргаться. Коп сжал левое плечо парня ладонью и упёрся лбом ему чуть выше лопаток. Старался выровнять дыхание и заставить себя поднести дуло к позвоночнику Соры. Далось это тяжело. Ладонь словно налилась свинцом. Железный взволнованно дёрнулся, заставив брюнета шумно сглотнуть. Осталось только выстрелить.

«Неужели я правда должен?..»

«Нет, я… Я не могу…»

«Я не хочу нажимать на чёртов курок…»

«Не хочу…»

За звонким хлопком раздался ещё более громкий взрыв пули, оглушивший всех, кто стоял поблизости. Железные отшатнулись назад, чуть не потеряв равновесие из-за неожиданности, но ни на секунду не оторвали взгляд от брюнета. Пистолет тут же выскользнул из его ладони. На одежде, руках и лице остались свежие брызги крови.

На пояснице Соры образовалась огромная рваная дыра, достаточно большая, чтобы можно было увидеть раздробленную часть костей и отломившиеся искусственные позвонки, которые почти полностью выпали из спины. Парень качнулся, сдавленно хрипя, и распластался на земле, стоило чужим хвостам отпустить его.

В этот момент все синхронно вздрогнули, будто рухнуло целое здание. Они, вероятно, до самой последней секунды не верили, что Томо сможет выстрелить. Он наверняка и сам не верил, а потому сцепил зубы и зажмурился перед тем, как спустить курок. Несколько минут все боялись даже пошевелиться, не то, что заговорить.

Время не мчалось как бешенное, оно, казалось бы, вообще остановилось. Брюнет усилием воли заставил себя открыть глаза и посмотреть на результат.

Да, выстрел был произведён в упор. Да, точно в позвонки. Да, на лицо брызнула кровь. Да, чужая спина накренилась вперёд, после чего раздался глухой стук упавшего на землю тела. Но всё же… А вдруг это шутка какая-нибудь? И, когда Томо поднимет взгляд, Сора будет стоять напротив него, давя издевательскую лыбу, и скажет что-нибудь едкое про его выражение лица, а затем рассмеётся? Такое же может быть? Почему нет? Почему бы и в этот раз всему этому не быть обманом?

Взгляд всё же скользнул выше и наткнулся на неподвижно лежащее на асфальте тело с разодранной в клочья спиной. Если в прошлый раз его позвонки уцелели, а тело успели подменить, то парой минут ранее перед брюнетом находился никто иной, как Сора Ямарута, а сейчас его позвонки лежали окровавленным металлом отдельно от своего хозяина.

Ни верить в произошедшее не хотелось, ни мириться с этим.

И как бы сильно ни хотелось убеждать себя в обратном, в этот раз железный умер по-настоящему.

====== Эпилог ======

Смерть не всегда означает конец, и наоборот. После смерти некоторых людей может начаться нечто новое, как, например, после смерти бывшего мэра Тэрроза, Адама Дита. Тело замученного до смерти мужчины нашли в его собственном доме, а после того, как установили, что убийцей был его сын, кремировали. Его место в мэрии вскоре занял Скай Дайлер, и люди были довольны своим выбором кандидатуры на роль нового мэра. Скай радовался этому только первые двадцать минут, после чего понял, сколько работы ему предстояло сделать, и уныло вздыхал следующие три часа.

С его приходом к власти в Тэррозе всё постепенно становилось лучше: пострадавшие части города восстановили буквально за несколько дней, а после бумажной волокиты и ответов на вопросы журналюг парень занялся улучшением ситуации в трущобах. Там появились школы для младшеклассников, увеличился завоз продуктов и одежды, из-за чего у людей появилась работа и, соответственно, зарплата вместе с возможностью обеспечить себя и свою семью. Жители едва не боготворили Ская, ведь он, уже давно обладавший и деньгами, и властью, и особыми правами, не зацикливался на этом и не превратился по итогу в эгоистичного толстосума, а продолжал делать что-либо на благо Тэрроза, тем самым убеждая последних скептиков и неприятелей в том, что он — адекватный и перспективный парень, способный управлять таким аномально неспокойным городом. Многие его завистники гадали, не метит ли чрезмерно амбициозный Дайлер в Мировое правительство.

К нему часто наведывался Кода. Не потому, что он сильно скучал по Скаю или кроме этого парня у него больше не осталось других знакомых, а потому что сам Скай попросил. Коде потребовалось время, чтобы начать улавливать в словах и поведении Дайлера обеспокоенность и осторожность, понять, что парень попросту переживает за него, и перестать относиться к этому с неприятным подозрением. Последующие визиты стали куда менее напряжёнными. Уже через пару месяцев Кода и вовсе переехал к Дайлеру, но лишь из-за проблем с социализацией, однако сие событие тут же породило вполне ожидаемые слухи о близких отношениях этой парочки. В ответ на вопросы об этом Скай театрально закатывал глаза, а Кода сухо говорил, что этот парень женат на работе.