— Слабак. Слабак и придурок, — донеслось до него еле слышное. Сора смог только нахмуриться и попытаться разглядеть силуэт, приближающийся к нему и будто не замечающий стихающую бурю. — Что, силы кончились? Устал, бедненький. Отдохнуть прилёг, да? — елейным голосом продолжил некто, откровенно издеваясь и подходя ближе.

Сора смог разглядеть тени четырёх хвостов за чужой спиной и стал перебирать все возможные варианты того, кто мог перед ним оказаться. Но, когда перед беловолосым присел на корточки железный скелет, чьё тело состояло из органов Соры уже чуть больше, чем наполовину, парень понял, что угадать незнакомца по фигуре не получилось, и он снова находится между сном и реальностью.

— И вот куда ты себя привёл. Лежишь посреди пустыни, подыхаешь, и тебя, возможно, никто не придёт спасать, — ухмыльнулся скелет, склонив голову вбок. — Слушаешь, что тебе говорит твоя галлюцинация, и боишься признаться себе в том, что она права. Грустно это всё, — пожал Гнев плечами, а затем протянул левую ладонь к парню и стряхнул с его плеча песок, будто это хоть как-то упростит положение Соры. Последний не имел сил даже на злобный взгляд, но и отключаться снова, видимо, не собирался, а потому молча и с явной неохотой слушал, что ему говорят. — Ты же не глупый. Это люди глупые. Не называй себя человеком, не водись с ними, они опускают тебя до своего уровня, отупляют, делают уязвимым. Что? Хочешь возразить? Тогда почему Бессмертный так ловко давит на тебя со всех твоих слабых сторон? Почему он знает то, что ему знать не положено? Почему помнит то, чего не помнишь ты? И почему он добился того, что ты начинаешь сомневаться в том, что ты делаешь? О, ты ведь и вправду сомневаешься. Ты уже подумываешь о том, чтобы всё бросить и принять его предложение, ведь так будет проще. Проще идти за истеричным ребёнком, возомнившим себя Богом, нацелить всех против себя и просто делать, что тебе говорят, чем пытаться отстаивать свои права, слова… себя самого… и пытаться сделать невозможное. Сейчас твоей жизнью бросаются, как мячом: один может подкинуть, второй, третий, десятый. Каждый может тебя убить, разве нет? Томо, Скай, Бессмертный… А сам-то? Сам-то с этой своей жизнью что делать собираешься?

Сора глухо промычал, не в состоянии ответить словами, болезненно поморщился и вновь попытался привстать. С его рук, плеч и спины посыпался песок, но парень всё равно упал обратно, стараясь не смотреть в поблекший жёлтый глаз, наблюдавший за ним из железной глазницы скелета. Тот усмехнулся и молчал ещё какое-то время, наблюдая, или, точнее, любуясь состоянием Ямаруты. Скелет, назвавшийся Гневом, вдруг оглушительно и низко зарычал, хлестанув хвостами по песку позади себя, подняв тем самым желтоватое облако, которое тут же осело, а затем наклонился совсем близко к Соре и зло прошипел:

— Так и будешь лежать здесь? Скажи, что сдаёшься, и я сделаю всё за тебя. Тебе не придётся мучиться, ну же.

«Что именно ты сделаешь?» — хотел выдавить парень, но вовремя одёрнул себя, понимая, что, в принципе-то, ничего хорошего этот ублюдок точно не совершит.

— Сдаёшься? — терпеливо переспросил Гнев, скалясь так, будто готовился откусить от железного кусок плоти. Тот смог лишь зло выдохнуть и нахмуриться, а затем снова закрыл глаза, почувствовав, что проваливается в сон. Но чужой голос продолжал звучать даже в этом случае. — Давай же, просто скажи это, и я сделаю всю самую сложную работу за тебя. Ну же.

Беловолосый чувствовал горячий песок под ладонями, благодаря чему понимал, что во сне он находится недостаточно, чтобы его мозг перестал миксовать галлюцинацию и реальность, но парень не мог отследить, сколько времени прошло таким образом. Голос скелета внезапно стих и исчез, вместо него вернулось привычное шуршание песка, раздуваемого ветром. Вот только справа это шуршание нарастало по громкости и больше напоминало шаги. И действительно: спустя минуту над железным нависла тень, и он, надеясь, что это не очередная иллюзия, не без труда открыл глаза. Первым делом парень увидел знакомые чёрные кеды на белой подошве, а, подняв взгляд выше, столкнулся с не менее знакомым выражением лица Томо. Брюнет выглядел так, будто его силой заставили сюда приехать, но при этом он не без интереса осматривал свою находку и подавлял язвительные смешки. Сора был бы и рад сказать что-нибудь, но окончательно отрубился, так и не услышав кинутой брюнетом фразы:

— С твоим днём, еблан.

Парень пришёл в себя от резкого удара затылком об металлическую ручку. Он подорвался, внезапно приняв сидячее положение, и схватился за голову, бубня что-то под нос. Прежде чем железный смог оглядеться и понять, где он, лёгкая качка намекнула на то, что беловолосый находится внутри едущей машины. Это его мгновенно успокоило и позволило и дальше потирать ушибленное место, правда лишь до тех пор, пока Сора не заметил копа, сидящего справа и взирающего на него прямо в упор с нескрываемым скептицизмом.

— Что? — не выдержал Ямарута.

— Ничего.

— Что-то не так? — осторожно предположил Сора.

— Нет, всё как обычно, — хмыкнул Томо в ответ, пожав плечами, и, наконец, перевёл взгляд в сторону окна. Железный понял, что если Томо не за рулём, то машину ведёт кто-то другой. Для составления сего удивительного своей логичностью вывода парню потребовалось задействовать львиную долю участков мозга и всю свою дедукцию недо-детектива.

— Сколько мы уже едем? — спросил он чуть тише, чем собирался.

— Почти сутки.

Значит, скоро будут в городе. На улице было слишком темно и разглядеть что-либо довольно непросто.

— А ты, — Ямарута, чувствуя себя крайне неловко, сделал вид, что тоже уставился в окно со своей стороны, — забрал сумку, которая должна была лежать рядом со мной?

— Нет, я же имбецил и не подумал, что там может быть что-то важное. Оставил неподалёку от тюрьмы, чтобы ты снова туда вернулся, — беззлобно съязвили парню в ответ. Сора успел насупиться и мысленно обругать брюнета, а также прикопаться к фразе: «Я же имбецил», — как Охотник наклонился вперёд, достал из-под сидения рюкзак и молча всучил его беловолосому. Получив обратно своё хозяйство, Ямарута вздохнул с облегчением и проверил содержимое. Все упаковки были на месте, и, похоже, у Томо язык чесался поинтересоваться на этот счёт, но он упорно молчал и смотрел в сторону. Кажется, что его беспокоило что-то ещё, но этого Сора уже не мог разобрать без слов.

— Скай сказал, что в действительности ты не бросил дело Бессмертного, — пробормотал беловолосый, едва сдерживая нервную усмешку.

Томо раздражённо выдохнул.

— Ты же следил за мной всё это время, да? Втайне от меня, весь этот год. И что, до сих пор присматриваешь? — поинтересовался парень, искренне желая знать правду.

— Ямарута… — послышалось предупреждающее.

— Потому что волнуешься за меня? Или за других? — неосторожно обронил железный.

— Блять, Ямарута! — зло рявкнул коп, развернувшись и ударив левым кулаком спинку сидения между собой и парнем, заставив его отшатнуться назад. — Не здесь и не сейчас, понял?

Сора, разумеется, не понял ничего.

— Что, мой вопрос слишком сложный для тебя? — попытался он придать уверенности своему тону.

— А мой — для тебя? — вздёрнул бровь Охотник, сравнивая счёт.

— Почему бы тебе просто не ответить?

— Ты же понимаешь, что я сделаю это только после тебя?

— Мы так и будем разговаривать вопросами?

— Почему бы и нет? — равнодушно усмехнулся брюнет.

— Тебя это устраивает?

— Не больше, чем тишина, так что обеспечь меня ей, будь так любезен, — огрызнулся коп.

Водитель начал подозревать неладное и, прокашлявшись для вида, удостоверился:

— У вас там всё нормально?

— Абсолютно.

— Нет.

Синхронные, но совершенно разные ответы сбили мужчину с толку, так что он, растерявшись, просто промолчал, решив не вмешиваться. Томо вцепился в Сору взглядом после его «Нет» и хотел было заткнуть мудака, но тот быстро продолжил:

— Всё совсем не нормально, — мрачнее добавил беловолосый, вздыхая и откидываясь на спинку сидения.