— Подумать только, — вырвался у Охотника ехидный смешок, — и что же может тебя не устраивать…

— Всё, — тяжело вздохнул Ямарута, чуть съехав вниз по сидению. — Меня всё не устраивает, — прорычал он чуть злее, закипая. Брюнета это насторожило и заставило напрячься. — Всё идёт не так, как я хотел!

— Потому что ты придурок, взявший на себя слишком много, — деловито заметил Томо, косо глянув на железного. И того, наконец, понесло:

— Да ну? Если бы ты меня не бросил, то всё было бы хорошо!

— А где ты был всё то время, когда я думал, что ты мёртв? — отвесил ещё одно справедливое замечание коп.

— Я был занят, Томо! Я пытался сделать хоть что-нибудь и… Всё пошло не так!

— Может, это произошло потому что ты перестал думать головой, и в качестве мыслительного аппарата задействовал задницу?

— Которую ты, между прочим, с удовольствием трахал, — попытался отбиться Ямарута, но, увидев, что Томо на это никак не отреагировал, изменил свой ответ на более располагающий к столь желанному диалогу. — Я всегда думаю головой, ты сам знаешь это.

— Раньше ты думал головой, а теперь тебе в неё будто вместо мозгов мочалку засунули.

— А сам-то? Что ты делал всё это время?!

— Видимо, ничего, — вздохнул брюнет, пожав плечами. — Ты ебанулся и думаешь, что помощь с железнорожденным тебе не нужна, но это не так. Нужна. И ты отказываешься от неё.

— Потому что я не хочу, чтобы кто-то из вас…

— Да-да, знаю я, что ты собираешься сказать. Всем нам — а, тем более, мне — плевать, чего ты там не хочешь.

Сора лишь на секунду допустил мысль о том, что Охотник не считался с его мнением, но, быстро осознав, что Томо имел ввиду, решил убрать его с пути и, как он думал, уберечь от Первого другим способом:

— Так тебе плевать? Замечательно! Катись! Я и без тебя отлично справлюсь!

— И снова за своё, как с табуреткой говорю…

— Тогда у меня для тебя плохие новости: у тебя встаёт на мебель, — огрызнулся железный, расстроившись из-за того, что Томо не повёлся на провокацию. Но парень сдаваться не собирался. — А вообще… Правда, если тебе плевать, то мог бы оставить меня в пустыне или не разговаривать со мной и дальше. А какой в этом смысл, а? Я же табуретка! С мочалкой вместо мозгов! Ты мне глаза открыл, спасибо! А я-то уж было подумал, что человеком наконец-то стал, так нет ведь!

Железный даже не осознавал, что, помимо намеренных попыток довести Охотника до того, чтобы тот ушёл и больше никогда к нему не приближался, он параллельно начинал взаправду психовать.

— Ты сам себе ещё не надоел с этими истериками? — укоризненно вздёрнул бровь брюнет, смерив Ямаруту внимательным взглядом.

— НАДОЕЛ! Томо, после смерти я превратился в нытика! — перешёл вдруг на крик парень. — Я внезапно могу начать ржать как псих или реветь как баба, и даже не к месту! Просто так! Я-я… у меня… Да я, блять, гнию заживо в буквальном смысле! И я… не понимаю, что произошло, что пошло не так… Да всё, сука, пошло не так! Может, мозги я обронил, когда на штыри упал, и вот теперь мы наблюдаем последствия, а? Похоже на правду! — нервно посмеялся железный, усилием воли заставляя себя быть хоть чуть-чуть посдержаннее. — Да, Томо, сам себе я уже давно, давно надоел!

— Тогда, может, прекратишь уже? А то пора бы, — кивнул он.

— О, если бы я мог, я бы прекратил…

— И в таком состоянии ты собираешься кому-то противостоять? Серьёзно?

— И что с того? Тебе же плевать, вроде так ты сказал?

— Ты цепляешься не к тем словам, к которым стоило бы.

— А мне… хм… плевать, — оскалился Сора.

— О господи, — тяжело вздохнул брюнет, потерев переносицу. Когда беловолосый был так эмоционален, копу становилось легче контролировать себя. По крайней мере, теперь. Он словно видит стопроцентно настоящего Сору и всё то, что копилось в нём долгие годы, но тщательно скрывалось от чужих — да и собственных — глаз. И, наконец, когда всё это снаружи, вывернуто наизнанку и оголено, как нервы, Томо чётче осознаёт, чего пытается добиться этот слегка поехавший парень. — Ты ведь даже не понимаешь, что при встрече с железнорожденным ты просто-напросто умрёшь? Бесцельно и бессмысленно, и, мне кажется, очень и очень быстро.

— Плевать.

— Ямарута…

— М? Что, ещё не всё сказал? Мне подумалось, что ты достаточно яда выплюнул.

— Блять, какой яд, идиот? Я тебе очевидные, сука, вещи говорю, которые каждый первый понимает, кроме тебя! Все уже давно и без твоих объяснений поняли, что после смерти у тебя крыша поехала, и городу сильно повезёт, если тебе не взбрендит присоединиться к Первому! Хотя… О чем это я? Ты же, пока не взбешён, даже драться не способен. И не то, что драться — элементарно логически мыслить. Впрочем, взбешенный ты тоже не особо разумный, ведь так? И будучи вот таким ты всерьёз полагаешь, что Тебе не нужна помощь? Тебе — больному на голову?

Даже он думал о том, что ты хочешь сдаться.

Ты же хочешь?

Сора сглотнул вставший в горле ком. Томо вообще не ведётся. Он не собирается бросать ни дело Первого, ни Сору, пусть последний нарочно пытается его оскорбить и обидеть. Возможно, у железного это даже получилось, но коп всё равно не послал его и не ушёл сам. Он согласен терпеть все эти перепалки, ссоры и драки с Ямарутой, готов пострадать в бою с Бессмертным или, того хуже, умереть там. Но Сора не согласен и не готов.

— Как мне может помочь в бою с Бессмертным обычный инвалид, который даже с Трагером вовремя не справился? — парень расплылся в неприятной злой ухмылке, искоса посмотрев на опешившего брюнета. Это точно должно было ударить в больное место, сделать Ямаруту в глазах Охотника последней сукой и отбить всякое желание контактировать с ним. Впрочем, железный не торопился узнавать запоздалую реакцию копа в ответ на его слова, и наклонился ближе к водителю. — Останови машину.

Мужчина мгновенно повиновался и даже спрашивать не стал, точно ли Сора хочет выйти на границе между трущобами и нормальными улицами города. Парень схватил рюкзак за лямку и выскочил наружу, хлопнув дверью и закинув груз на спину. Сора тут же развернулся и быстрым шагом стал удаляться от транспорта, который ещё какое-то время стоял неподвижно, и затем продолжил путь. Чёрт его знает, что хотел сказать ему Томо после этого. И хотел ли вообще. Железному было физически тяжело выдавить из себя эти слова, он не собирался прибегать именно к этому варианту, но… он сделал это с надеждой на то, что в этот раз брюнет точно отступит.

Ты правильно сделал, Сора. Так нужно было.

«Да…»

Парень не знал, куда ему стоило идти. В участок? Туда скоро приедет Томо, совсем не вариант. Все, кто связан с безымянной полицией, сейчас именно там, а не у себя дома, так что выбирать почти не из кого. В магазин? Там излишняя забота, больше похожая на чьё-то личное желание линчевать Сору, и слишком много шума. У Ятсуме железному нечего делать, его там не ждут. Где теперь живёт Хана и её сын Сора не знает, да и узнавать как-то нет желания. По крайней мере, в данный момент. Так как беловолосый остался совсем без денег, потому что отдал их Бансаю, на метро он прокатиться не мог, и шёл до единственного места, где его, возможно, ждут, на своих двоих. Он немного замёрз, но больше устал и хотел что-нибудь съесть.

Оказавшись перед уже знакомой дверью, Сора не стал долго мяться и копаться в своих сомнениях, и просто постучал, второй раз игнорируя звонок. Дверь открыли моментально.

— Ты вернулся! — радостно воскликнул Баг, просияв, но, заметив хилую улыбку, которая тут же сползла с лица Ямаруты, брюнет заволновался и пропустил парня в квартиру. Сора стянул кеды, небрежно бросив сумку в угол коридора, и снял куртку-жилет, вешая её не глядя. — Что случилось?

— Херня какая-то… — пробубнили Багу в ответ.

— Не расскажешь?

Беловолосый немного помолчал, оглядываясь, и вернул взгляд Диту-младшему.

— Извини, что так вламываюсь, но… У тебя есть что-нибудь перекусить? И… мне бы, наверное, не помешало бы переночевать где-нибудь, — попытался он улыбнуться.