Сзади послышался чей-то гогот, и Ямарута, вдохнув поглубже, обернулся.

— Ну, что будешь делать, Сора? Бежать больше некуда.

Беловолосый едва слышно произнёс:

— Время пошло.

Отсчёт времени начался в тот момент, когда Сора прыгнул. Грин смогла приблизиться к нему лишь спустя пять минут после этого, и, в ужасе смотря на торчащие верх окровавленные прутья, мысленно зафиксировала факт смерти.

— Он действительно… — выдохнула она, касаясь его шеи и не ощущая пульса под пальцами, — сделал это.

Кода сам снял парня с прутьев — обрубил их хвостами так, чтобы не нужно было вытаскивать их из тела, но чтобы они не мешали при перевозке трупа. Затем, уже в участке, учёный оперативно забрала тело в свою лабораторию, сказав, что, возможно, сможет вытащить Ямаруту с того света.

— Уже двадцать пять минут прошло! Ёбаный в рот, — зло процедила Трейн, понимая, что еле справляется с возложенной на её плечи задачей.

Первым делом из тела железного извлекли прутья, а затем подключили его к необходимым аппаратам; Роши и Кода в это время повторяли ранения Соры на теле какого-то мёртвого паренька из трущоб, мастерски загримированного под беловолосого железного. Тело двойника уложили на хирургический стол, а Сору переместили в «комнату страха», куда не побоялся бы зайти только безумец — коих здесь и так хватает — или Грин Трейн. Она нависла над Ямарутой, сжимая в подрагивающих руках прозрачную ампулу; Роши и Кода сверлили девушку испытующими взглядами.

— Много же ты нахуевертил, грёбаный психопат, — произнесла учёный одними губами, вводя жидкую таблетку в организм умершего железного.

Парни на минуту перестали дышать.

— Лучше бы тебе проснуться.

====== Глава 42. Дэтра ======

Прошлое…

После окончания школы Роши сразу подал документы в Институт Информационных Технологий, уже давно определившись с выбором нового учебного заведения. Первое время шатен учился как все, — регулярно посещал занятия, писал поистине ужасающие своим объёмом конспекты и привыкал к не слишком серьёзным одногруппникам и требовательным преподавателям.

Тяжелее всего подростку давались физкультура и художественная литература, а со всеми прочими предметами у него особых проблем не возникало: большинство из них связаны со столь полюбившемся Ятсуме программированием и робототехникой. К той же истории парень был равнодушен ровно до того момента, пока преподаватель на одной из лекций не начал рассказывать про то, на чём специализируется Тэрроз.

— Название Тэрроза произошло от слова «коррозия», которое означает разрушение металла. Ирония в том, что именно в нашем городе, в Тэррозе, были созданы, а затем и заточены в специальных тюрьмах полулюди, иначе — железные.

Роши мгновенно навострил уши и стал вслушиваться в монотонный бубнёж преподавателя, который наконец-то стал рассказывать то, что было интересно этому подростку. Он больше не отвлекался на игру в телефоне и обсуждения одногруппников, а внимательно слушал лекцию.

-…после войны с соседним городом, вторым и последним на территории бывшей Японии, железные отбились от рук учёных и стали нападать на невинных жителей нашего города.

— Ходят слухи, что это неправда, — пробормотал Ятсуме, подумав, что преподаватель его не услышит, но тот вопросительно взглянул на подростка, требуя объяснений. — Говорят, что железных заставляли нападать на людей.

— Не исключено, однако официально этого так никто и не подтвердил, — хмыкнул мужчина с козлиной бородкой и продолжил лекцию. — Как я уже сказал, Дэтра специализировался на генной инженерии; учёным этого города успешно удалось клонировать людей, но они наотрез отказывались делиться своими знаниями. К всеобщему ужасу, каждый клон являлся обучаемой самостоятельной личностью, следовательно — управлять и командовать получалось не всеми. Любое сопротивление приказам подавлялось, любое непослушание наказывалось, а от совершенно бесполезных и неподдающихся контролю и вовсе избавлялись. Похожая ситуация была и с железными людьми. Война между городами разразилась на почве недоверия и утечки информации и продлилась всего несколько дней. Клоны наших бывших соседей проиграли железным людям из Тэрроза, и по сей день Дэтра лежит в развалинах. Железные ослушались приказа и смели целый город подчистую, уничтожая всё и всех на своём пути. Некоторые выжившие перебрались к нам, надеясь на оказание психологической и материальной помощи, и наш мэр, разумеется, не отказал в этом, предоставив пострадавшим всё то, в чём те нуждались.

— Мистер Нэда, эта война случилась ещё до того, как железные стали нападать на невинных граждан, и самих железных тогда ещё продолжали создавать, хотя непосредственно на войне использовали не всех. Почему же тогда те железные, которые не участвовали в войне, нападали на невинных? — резонно поинтересовался один из одногруппников Ятсуме. — Разве это лишний раз не подтверждает тот факт, что железных именно заставили убивать простых людей?

— Во-первых, молодой человек, это не факт. А во-вторых, нам ещё многое о том времени неизвестно, случиться могло всё, что угодно.

Интересно, сколько железных помнят о той войне? Или от тех, которые знали и помнили, уже давно избавились?

Следующие полгода Роши продолжал быть примерным студентом, однако вскоре перевёлся на заочное обучение, потому что со своим багажом знаний и гиперобучаемостью мог себе это позволить, но не мог отказаться от своего хобби на слишком длительный период времени.

Настоящее…

Его комната могла побороться с комнатой Роши Ятсуме за звание самого странного помещения в Тэррозе. Помимо них есть, конечно же, и другие не менее причудливые, однако именно эти заслуживают куда большего внимания. Если комната гениального очкарика была им же самим превращена в холодную железную крепость, где предметы, которые не состоят из металла, можно сосчитать по пальцам, то личная комната Первого стала маленьким королевством для его самолюбования.

Здесь не было ничего кроме зеркал. Высокий зеркальный потолок, широкие зеркала, заменяющие обои на стенах, и огромное множество небольших зеркал, разбросанных по углам комнаты: в основном, увеличительные. В это помещение парень заходил, чаще всего, абсолютно голым, чтобы прикасаться к своей коже и иметь возможность видеть это под любым углом; чтобы часами смотреть на своё лицо, худые плечи и плоский живот. Здесь на него смотрели сотни его собственных отражений, повторяющих его действия и выглядящих точно так же, как и он сам — идеально. Нередко Он не выдерживал и приближался к одному из зеркал вплотную, касался его холодной глади ладонями, прижимался грудью и проводил языком по стеклу, представляя, что целует самого себя — настолько он себя любил. Однажды это переросло в мастурбацию, и с тех пор повторялось ещё несколько раз в окружении так полюбившихся парню зеркал. Позже он силой затащил одного из членов своей группировки в эту комнату и насиловал его в течении двух часов, смотря вовсе не на несчастного паренька, шипящего от боли, но терпеливо сносящего поведение своего босса, и не на синяки и укусы, оставленные на его теле, а на своё отражение: на слегка покрасневшее лицо, на поплывший взгляд, на приоткрытые губы, испачканные в чужой крови, на вздувшиеся на руках вены. Он смотрел, как его пальцы крепко сжимаю чужие ягодицы, как его член проникает внутрь тела замученного парня; смотрел и понимал — ему нравится в себе абсолютно всё.

Сейчас «комната релаксации» — так её назвал тот, кому железнорождённый позволял говорить без разрешения — больше напоминала «комнату отчаяния». Альфа сидел на полу, поставив локти на колени и сжав пальцами волосы, слегка раскачиваясь взад-вперёд, и что-то бубнил себе под нос. Так продолжалось уже больше часа.

— Что будешь с этим делать? — заговорил, наконец, стоящий около двери парень. Он находился здесь столько же времени, сколько и Первый, и ровно до этого момента хранил молчание.

Альфа вздрогнул и замер, а спустя пару секунд снова начал раскачиваться и что-то бормотать, однако через минуту снова остановился, выдохнул и ответил: