— Ждать.

— Ждать? Чего?

— Мы же играем, забыл? — фыркнул Альфа с таким видом, будто это не он весь последний час пребывал в мыслительной коме, узнав, что Ямарута умер. — Буду ждать его следующего хода.

— Он же умер, как он может?..

— Он не умер. Он хочет заставить всех вокруг поверить в его смерть. Я точно это знаю, — нахмурился железнорожденный, снова раскачиваясь, но теперь напоминая ребёнка, который нервничает перед походом к стоматологу и не знает, куда себя деть. — Он бы не оставил этого полицейского одного, зная, что ему угрожает опасность. Он готов и убивать, и умирать ради него. Помнишь Тая? Его он убил ради этого копа, а сейчас умер ради этого же человека. О… этим он причинил ему много боли, и, тем не менее, коп остался жив после боя с двумя группировками. Это был очень хитрый план, немного избитый, но хитрый. Поэтому он вернётся — ни дать ни взять наглый промокший насквозь кошак.

— Смерть — это больше не функционирующие сердце и мозг. Или этот термин не применим для железных?

— Не для всех, — оскалился Альфа, смотря на своё отражение.

— Вот оно что, — равнодушно отозвался парень, склонив голову набок. Именно сейчас железнорождённый в его глазах выглядел… жалким. Но сообщать Ему об этом, разумеется, не стоило. — Уже есть официальная информация о том, что Сора Ямарута мёртв, фото его тела и позвонков. Как же он сможет вернуться, если его позвонки отделены от его организма?

— Я не знаю, — с неохотой выдохнул Первый. — Но он просто обязан вернуться… Ты говорил, что он знает про тебя? Тогда ты и есть его следующий ход, — ухмыльнулся парень, продолжая буравить взглядом своё отражение. — А раз я знаю это, то смогу подготовиться.

— А если ты ошибаешься и он действительно мёртв, что тогда?

Парень ответил на это слишком быстро и слишком злобно:

— Тогда этому городу незачем существовать.

На какое-то время Томо будто выпал из реальности: он лежал на кровати Ямаруты с закрытыми глазами, безостановочно медленно курил и старался ни о чём не думать. В сон, как ни странно, не клонило. Брюнет вздрогнул и распахнул глаза лишь тогда, когда услышал грохот в зале. Сначала хлопнула дверь, затем будто что-то упало, а после — словно что-то со стуком поставили на стол.

С кровати как ветром сдуло.

Парень выбежал в зал и так и застыл в дверном проёме, увидев, как Тод, обогнув барный стол, лакает виски прямо из горла бутылки, морщась от горького привкуса. Старик минуту не обращал внимание на движение сбоку от себя, и лишь когда раздирающая горло боль исчезла, вздохнул и перевёл не слишком трезвый взгляд на обескураженного копа.

— Уже здоров, старик? — неуверенно усмехнулся Томо, замечая во взгляде хозяина заведения раздражение. Он уже знает, верно?..

— А то, — зло рявкнул мужчина, плюхаясь на стул. Раздражение вдруг резко сменилось глубокой грустью; Тод уткнулся лицом в ладони, всхлипывая. — Ну как же так, а…

Он знает.

Охотник осторожно приблизился к столу и сел напротив, бросая взгляд на янтарную жидкость в бутылке.

— Тебя только из больницы выписали, лучше бы ты не налегал на алкоголь ближайшие полторы недели, — деловито посоветовал брюнет, отодвигая бутылку в сторону в тот момент, когда рука Тода потянулась за ней.

— Плевать. Дай сюда, — мужчина попытался сказать это максимально зло, но всхлип всё испортил. Томо даже и бровью не повёл. — Дай мне мой виски!

— Знаешь, какая средняя продолжительность жизни людей в нынешнем веке? Сорок лет. А какая же смертность? Два процента людей бесследно исчезают и их считают погибшими при неизвестных обстоятельствах. Четыре процента умирают из-за болезней; шесть процентов совершают суицид или умирают из-за несчастных случаев; десять процентов умирают по естественным причинам; тридцать восемь процентов погибают из-за убийц среди людей и железных; а ещё сорок процентов спиваются, — тоном учителя сообщил коп, покачивая бутылкой в воздухе. — Я устал хоронить своих знакомых.

— Мм, алкоголь убивает гораздо больше людей, чем железные. Им явно есть, куда расти, — пробубнил мужчина, буквально прожёвывая слова и ставя локти на стол. — Ты курить начал? — удивился он, смотря на то, как парень подкуривает сигарету, а затем снова сник. — Хотя, чего это я… Логично, что начал… Я бы тоже начал… Дай сигарету, а?

— Старик, прости и отъебись, — раздражённо фыркнул Томо.

— Вот жадина!

— Я могу дать тебе в лоб, но, боюсь, ты этого не переживёшь, так что не провоцируй меня начинать убивать пенсионеров.

— Я… Я не пенсионер! — тут же выразил протест Тод, возмущённо стукнув ладонью по столу. — Я!.. Я… — он завис, уставившись в гладь стола, пытаясь подобрать правильные слова для ответа. — Я… Скучаю по нему…

Брюнет подавился дымом, который успел вдохнуть за секунду до вот такого неожиданного заявления, и, откашлявшись, посмотрел на Уилса сощуренным взглядом.

— Что?

— Скучаю. По Соре, — мужчине тяжело дались эти слова — он нахмурился, пытаясь произнести их, а после поджал губы. — Он и так редко заходил ко мне, а теперь… А теперь он… Дай мне чёртов виски! — воскликнул мужчина, протягивая руку к бутылке, но коп не поддался, сохраняя замораживающее всё вокруг ледяное спокойствие.

— Я сказал Нет, — чётко повторил он. — Остынь, иначе мне правда придётся тебе врезать.

— Он же мне как сын!

— Виски?

— Сора! Но и виски тоже…

— Зашибись, — фыркнул коп, после чего вспомнил про Анемон и быстро сменил тему:

— А где малявка?

— Там сидит, — вяло отозвался Тод, ткнув пальцем куда-то в зал.

Томо обернулся, но стол, на который указал мужчина, загораживала спинка дивана, поэтому девочки он не увидел.

— Она там уже пару часов…

— Но я тоже здесь давно нахожусь, почему она не…

— Погоди, а как ты вообще сюда пробрался? Ты что, замок вскрыл? — нахмурился Тод, окинув брюнета подозрительным взглядом.

Томо тут же встал из-за стойки с таким невозмутимым видом, будто не услышал вопроса, и направился в зал. Бутылку он, конечно, забрал с собой, чем породил череду печальных вздохов старика. Парень тихо подошёл к столу и расположился на втором диване напротив малышки. Та смотрела в окно, забравшись на сидение вместе с ногами и обнимая их, и, заметив копа, перевела на него взгляд.

— Та девушка ничего не смогла сделать, да? — едва слышно поинтересовалась Анемон, перебирая пальцами прядь волос.

— Не смогла, — вздохнул брюнет, откидываясь на спинку дивана. — Когда Тода успели выписать?

— Несколько часов назад. Он сам настоял.

Оно и видно.

— Думаешь, это странно, что я плакала из-за его смерти? — вдруг спросила девочка, буравя копа взглядом. Парень едва заметно вздрогнул и вопросительно вздёрнул бровь — почему он должен считать это странным? — Он же убил моих родителей, сейчас я должна радоваться, раз он получил то, что заслуживал. Но мне как-то совсем не радостно. Я всё ещё злюсь на него, но я никогда не желала ему ничего плохого…

Томо немного помолчал, понимая, что малышка не врёт, и невольно вспоминая одну ситуацию.

— Когда Хива спросила у тебя, хочешь ли ты, чтобы она убила его, что ты собиралась ответить?

Теперь вздрогнула Анемон. Этот вопрос её слегка напугал, но она не стала выдумывать и ответила честно:

— Что я хочу, чтобы он жил. Жил и мучился. Чтобы просыпался из-за ночных кошмаров в холодном поту, съедал себя изнутри каждый раз, когда вспоминал, кого и как он убил, чтобы… чтобы ему было плохо так же, как мне.

— Современные дети поражают своей жестокостью, — ядовито хмыкнул брюнет.

— Но сейчас, — продолжила девочка, — я понимаю, что так, как мне, ему никогда плохо не будет. Ему всегда будет плохо по-своему. Поэтому сейчас на тот вопрос я бы ответила просто: «Я хочу, чтобы он жил и мучился», — потому что… лучше так, чем если бы он умер.

Охотник промолчал. В голове промелькнула ободряющая мысль о том, что девочка довольно умна и рассудительна, к тому же она понимает, что Сора не виноват, пусть и злится на него. За Анемон можно не волноваться, а за старика… Коп глянул в его сторону, а после стал шарить по своим карманам, ибо заметил сигарету у Тода в руке. Виски забрал, а сигареты забыл. Чёрт с ним, лишь бы не спился.