— С этим я могу помочь, — заговорил, наконец, сивый, едва заметно улыбаясь.

Сейчас...

Дверь с табличкой «закрыто»; помещение, скрытое за жалюзи. И ни звука изнутри. Абсолютная тишина. Хотя… нет. Слышатся щелчки старых настенных часов. Они выдержали взрыв? Или тем, кто отстраивал этот дом, сказали найти и повесить точно такие же? Вопрос, кажется, так и останется без ответа.

Томо без труда расправился с замком и пробрался внутрь заведения Тода, окидывая взглядом пустой зал. Даже диваны и столы выглядели как те, что стояли до этого. Барный стол, видимо, остался прежний, ибо на нём виднелись едва заметные ссадины, — а на новом предмете мебели это вызвало бы вопросы. Парень медленно, почти крадясь, направлялся в комнату Ямаруты. Та наверняка осталась нетронутой взрывом.

Кровать всё та же, стоит на том же месте, что и раньше — только одеяло мятое; и тумбочка на своём месте, и стол. Брюнет, немного подумав, вернулся в зал, стащил со стола пепельницу, зашёл обратно в комнату и упал на кровать, расположив небольшую стеклянную посудину у себя на груди. Очередная сигарета кончилась слишком уж быстро, поэтому Томо взялся за следующую. Он пытался переосмыслить, сопоставить факты, понять. Просто… почему-то всё это не укладывалось в голове. Верить не хотелось — но он верил, ведь он сам видел труп и позвонки.

Сколько он здесь проторчал — трудно сказать. Коп успел даже нашарить под подушкой ноутбук и включить его. Этим он никакую цель не преследовал, но руки сами потянулись к этому, так что, почему бы и нет. Сора возразить уже не сможет.

Ничего интересного на ноутбуке не нашлось, хотя Охотник впервые понял, что он немного сталкер; он залез даже в историю браузера, пусть и не ожидал увидеть там что-либо интересное. Высвечивался какой-то бред, вроде «Куда постоянно девается второй носок?» и «Можно ли затрахать человека до транзиторной глобальной амнезии?» (Томо перешёл по ссылке и понял, что Да, можно), или новостные ленты и записи телепередач. Тогда он заглянул в последнюю показавшуюся интересной папку и обнаружил там всего один файл, и открыл его раньше, чем успел подумать об этом.

— Вот говноед, — сорвалось с губ брюнета совершенно беззлобно. Файлом оказалась картинка хреново нарисованного человечка, и Томо лишь по кривой подписи «Злой полицейский — бака!» понял, что Ямарута пытался нарисовать именно его.

Ноут полетел в дальний угол кровати. Вверх к потолку вновь поднимались кольца сигаретного дыма.

Один день назад...

— Представляю, как взбесится железнорождённый, — вдохновлёно хмыкнул Роши, уперев руки в бока.

— Главное, чтобы он от вас отстал на это время, — монотонно пробормотал Ямарута, смахивая чёлку набок, но та тут же вернулась в прежнее положение. — И проследите за тем, чтобы первый час после моей смерти все были здесь, мало ли что может случиться…

— Нам следует особенно внимательно приглядывать за Томо, — вступила в диалог Грин.

— А когда Сора очнётся, — Кода не сказал «если», потому что был уверен, что План сработает в точности как надо, — что вы будете делать в первую очередь? И что — он?

— Так как, вероятнее всего, очнётся он уже с отклонениями, то нужно будет его спрятать, а затем доставить ко мне домой, там-то его точно никто не найдёт, — ухмыльнулась девушка, перекатывая по губам зубочистку. — А затем, когда этот злоебучий день подойдёт к концу, нужно будет понять, чего же Сора лишился и, по возможности, помочь ему это вернуть. Скажем, разучится ходить или говорить — придётся учить, и, хуй знает, получится ли у нас это вообще.

— Жесть какая… — Роши передёрнуло. — Оно действительно того стоит? — почти пропищал он, оборачиваясь на Ямаруту, но, в принципе, зная ответ. Беловолосый в его сторону даже не посмотрел, продолжая гравировать собственный номер на созданных Ятсуме позвонках.

— Стоит.

— Я так и думал, — вздохнул очкарик.

Обсуждения плана плавно перетекли во взаимные подшучивания и лёгкие подначки, вот только они быстро закончились, ибо Сора, в приступе смеха, сильно закашлялся — причём кашлял он так долго, что Грин забеспокоилась. Она спешно налила воды в стакан и всунула его в ладонь парня. Тот, убирая вторую руку от рта, сделал два жадных глотка и смог вдохнуть полной грудью, остановив раздражающий и становящийся болезненным приступ.

— Сора, — окликнула его Трейн, а затем схватила его за левую ладонь — ту, которой парень прикрывал рот, — это же кровь…

Ямарута завис. Завис надолго и основательно. По его спине пробежал табун мурашек, и беловолосый физически ощутил, как кровь отливает от его испуганного лица, делая его бледным.

— Ты умираешь, — констатировала Грин со свойственной ей холодной строгостью. — Тебе осталось совсем немного, парень. Полтора или даже один месяц, если не меньше.

— Не может быть! — воскликнул Ятсуме, подскочив на ноги. — Этого не может!.. Не… мо… — он увидел смазанное пятно крови на ладони Ямаруты и проглотил слова, забыв выдохнуть. — Но…

— Чёрт, ну, — придя в себя, оборвал его фразу беловолосый, — мы все знали, что я медленно, но верно иду к этому.

— Истечёт срок, позвонки прекратят работать, и ты умрёшь из-за того, что происходит с твоим организмом уже сейчас, — всё же заговорил подросток, сжимая кулаки от обиды с примесью страха и злобы. — Ты же умрёшь не понарошку, ты что, не понимаешь этого? По-настоящему умрёшь. Уже не сможешь встать на ноги, заговорить с нами, поесть сладостей… Встретиться с Томо…

Сора окинул парня критическим взглядом, вытирая окровавленную ладонь салфеткой, и пожал плечами.

— Все мы рано или поздно умрём.

— Сора! Ты! Ты невыносим! Неужели тебе и вправду наплевать?! — сорвался очкарик, делая шаг в сторону железного. Его тут же попытался притормозить Кода, но на него внимание вообще никто не обратил, поэтому он разумно остался сидеть в стороне и продолжил быть наблюдателем.

— На кого наплевать? На себя? Думаю, да. Я себя не люблю, я себя ненавижу, и на то у меня есть куча причин — гораздо больше, чем у кого-либо ещё.

— Если ты продолжишь нести такой бред, то мы тебя раньше угандошим, и после твоей смерти Томо будет единственным, кто ненавидит тебя так же сильно, как любит, — резко оборвала их диалог Грин, скрестив руки на груди. — А, поверь мне, любит он тебя сильнее, чем кто-либо ещё.

Сора не смог ни поспорить, ни возразить этому, ни скрыть покрасневшие от смущения уши и бегающий взгляд. Трейн метко сровняла счёт: Ямарута заработал одно очко запугиванием, а она — правдой.

Несколько часов назад...

— Сора, на нас напали! Быстро сюда, нам срочно нужна твоя помощь! — проорал Тори, так как он единственный, у кого есть возможность отвлечься на разговоры.

— Буду через минуту, — отозвался Ямарута, а затем переключился с одной связи на другую — Роши пришлось попотеть, дабы сделать отдельную линию связи для участников Плана, чтобы те могли переговариваться между собой. — Народ, — позвал беловолосый, и, услышав в ответ тихие щелчки — знак того, что остальные подключаются к связи, — продолжил:

— Началось. Действуем по плану.

— Кода, взрывай! — скомандовал Ямарута, а уже через секунду он услышал взрыв, за которым последовал глухой грохот.

— Есть, — отчитался сивый. — Стена упала как надо.

— Ах ты ж ёбаный ты нахуй, — простонал беловолосый после нового приступа кашля, раздирающего ему горло. Парень выбил окно и взобрался на подоконник, упершись в него руками и оставив кровавый след от ладони. Ямарута быстро переключил связь. — Я иду на крышу. Если не помешают, буду там через три-две минуты. Будьте готовы.

— Есть, — хором отозвались все трое.

— И всё-таки падать будет больно, — пробормотал Сора, обращаясь к самому себе. Он умирал уже сотни раз, но постоянно возвращался к жизни практически моментально. Сейчас всё будет иначе. Он умрёт либо на полчаса, либо навсегда. Отступать, даже если бы и было желание, уже некуда.