— Когда-то давно мать рассказала мне одну историю. Как сказку на ночь. Уже потом я узнал, что это была вовсе не сказка, а вполне реальная история, — начал Томо свой монолог слегка хрипловатым голосом. — В начале двадцать первого века в одной семье родился ребёнок с лёгкой генетической мутацией: его глаза были изначально чёрными-чёрными, а с возрастом они посерели и стали, как у слепого, но он всё прекрасно видел на протяжении всей жизни. И даже больше… Он видел ночью, в темноте. И эта мутация передавалась по наследству. Сначала никто не обращал на это внимания, мутации — обычное дело, а вот какие-то сектанты, появившиеся годах в семидесятых, про людей с таким цветом глаз стали говорить, как про Богов.

Томо усмехнулся, замолкая на минуту. Затем он, набрав побольше воздуха в лёгкие, продолжил.

— Эту мутацию называли «Глаза Бога». Дебильное пафосное название, ничего более, однако со временем смысл такого названия стали активно выдумывать. В итоге ещё через какое-то время, появились слухи, мол, Боги могут убивать взглядом. Разумеется, это глупости, и взглядом никто не мог убить. Мог лишь напугать. Ты же сам видишь, это не просто серый цвет радужки. Она почти белая. А выглядит это… — он замолчал.

— Странновато? — подобрал нужно слово Сора.

— Ну, да, странновато, — пожал плечами брюнет. — Эта мутация причислялась к благородным. Одна способность видеть в темноте чего стоит. Некоторые потомки Богов придумали наркотик, позволяющий пробудить эту мутацию быстрее. Его кололи даже детям.

— Пиздец… А тебе его…?

— Да, кололи. Отец, — уточнил коп. — Мать узнала об этом и пресекла его попытки «разбудить» во мне эту мутацию. Он не был потомком той семьи, зато был безмозглым фанатиком. Он тупо хотел увидеть эти глаза. Вот потом мать и призналась, что «сказка» оказалась вполне реальной.

— Значит, я разбудил в тебе эту мутацию? — удивлённо воскликнул Сора.

— Именно об этом я и пытаюсь сказать, — хмыкнул коп, закатив глаза.

— Я случайненько, — надулся парень, раскачиваясь на стуле. — Мне пришлось влить в тебя свою кровь, чтобы твои глаза восстановились, поэтому теперь я могу смело сказать, что в тебе есть частичка меня! Круто, правда?!

— Не очень, — фыркнул Охотник.

— А ещё я вылечил всех на этом этаже. Надеюсь, это хоть немного поможет мне установить хорошую связь с полицейскими, — пробормотал Сора уже тише.

— Доверять тебе им в любом случае придётся.

— Ты хоть раз можешь меня поддержать? — насупился Ямарута.

— Зачем? У тебя низкая самооценка? — ухмыльнулся брюнет, сверкнув светло-серыми глазами. Беловолосый потупил взгляд. — О, да ладно, не беспокойся, я всё равно не люблю быть в долгу.

— Это значит, что…

— Да, то и значит.

— То есть, ты сделаешь мне минет?! — обрадовался железный, нарочно начиная бесить полицейского.

— Обойдёшься! — рявкнул тот, отпихнув парня от себя.

Грин расплылась в довольной улыбке, наблюдая, как придурошная парочка возится на одноместной койке, а если точнее: как Томо сначала пытается отодрать от себя Сору, а затем опрокидывает его на кровать и подминает хохочущего парня под себя. Столь умилительную картину воссоединения копа и железного наблюдали и все шестеро полицейских, стоящих рядом с учёным. Четверо из них брезгливо позеленели и отвернулись, пятый достал телефон и с интересом записывал происходящее на камеру, а Эдисон протяжно застонал и прикрыл глаза ладонью.

— Кролики, — выдохнул начальник, так и не убрав ладонь с лица. Грин заметила его покрасневшие уши, и её улыбка стала шире.

— Ребята хотят тратить каждую минуту с пользой для себя, — пожала она плечами, думая, что Эдисон — здоровенный медведеподобный мужик, — кажется, становился не в меру стеснительным, когда перед ним разворачивалась подобная сцена.

====== Глава 27. Трагер и Первый Альфа ======

Тэрроз был, есть и будет пристанищем для маньяков, наёмников, наркоторговцев и прочих любителей разнообразной жизни «за кадром». Но в первую очередь этот город принадлежал учёным.

Днём все эти люди такие же случайные прохожие, соседи по подъезду, коллеги для кого-либо на своей второй, обычной, работе. Они так же, как и большая часть горожан, ходят по магазинам за продуктами или одеждой, обедают с семьёй, находят час-другой для своей второй половинки, если таковая имеется, или встречаются с друзьями и прогуливаются по городу, забегают в рестораны или развлекательные центры. Люди уже привыкли грамотно отбиваться от карманников, фыркать в тёмной подворотне при виде насильника и грабителя, подкидывать мячик мальчишке из соседнего двора. А вечером они сбрасывают с себя всё ненужное: маску простого человека, офисного планктона или доброго соседа, — надевают подходящую для их первой работы одежду — будь то врачебный халат, старая одежда в тёмных тонах и сумка с разобранной снайперской винтовкой или даже профессиональный грим на лице — и отправляются в ночную смену.

Конечно, киллером можно работать и днём. А наркотой торговать даже с утра. У учёных всё в разы проще — им совершенно не о чем беспокоиться, ведь о них думают в последнюю очередь, тогда как именно из их лабораторий могут вырваться опасные вирусы, странные и не менее грозные гибриды животных, а то и новые железные. Но подобного ни у кого и в мыслях не было.

«Что могут эти безобидные фармацевты?»

«Это тебе не консультанты в аптеке»

«Ха, они самопровозглашённые учёные. Что они могут без денег, оборудования и…»

«У них всё это есть. Откуда? Они неплохо зарабатывают на своих открытиях и создании чего-то нового, вдобавок ещё и обычной жизнью живут, на более обычную работу тоже ходят. Слышал, что такое работа? Ра-бо-та. Мы с тобой пашем в офисе по шестнадцать часов в день, и только потом торчкам наркоту продаём. И первое, и второе — ра-бо-та, только разная. А знаешь, кто наркоту-то эту делает, а? Те самые „фармацевты“. Так что не пробуй эту дрянь. Никогда. Потом не слезешь».

Большинство местных учёных также работают врачами или робототехниками — в погоне за позвонками железных, их изучением или созданием, нужно знать как можно больше наук, причём знать их практически в идеале. Многие этим похвастаться не могут — откуда им брать эти самые знания? А вот Трагер может. У него с малолетства был доступ к любому из его капризов. Обычной работы у мужчины не было — занимался исключительно тем, что ему нравилось. Почти каждый день он ударялся в образ подпольного врача, и среди прочих на него был больший спрос. В этом амплуа он мог заниматься весьма простыми вещами, вроде хирургических вмешательств в человеческое тело, иначе говоря — мужчина был пластическим хирургом, хотя больше всего ему нравилось оперировать и лечить флору и фауну преступного мира — платят за такое куда больше. Иногда Трагер преображался в учёного, помогая или возглавляя некоторых других, таких же, как и он сам, почти никому неизвестных служителей науки. Они разрабатывали усовершенствованный и менее опасный аналог таблеток железных, а также работали над созданием своего железного монстра, но последнее, пока что, каждый раз заканчивалось неудачей, из-за чего мужчина очень расстраивался. Хотя бы раз в неделю он отбрасывал ненужные профессии и превращался в самого себя — Криса Трагера, обыкновенного маньяка с необыкновенной фантазией.

Тот задор, с которым Крис мог пытать жертву целыми днями, испарялся при виде отчаявшегося человека, которому не повезло стать новой игрушкой мужчины. Десять лет назад ему было веселее. Ему и раньше приходили в голову безумные идеи, но… Десять лет назад он воплотил в реальность, наверное, одну из самых безумных. Тогда, когда железные ещё ходили по Тэррозу, Крис нашёл того, кто стал очередной Любимой игрушкой. Хотя, сначала он искренне хотел о ней заботиться. Трагер подумывал вырастить себе замену.

— Зачем это тебе? Ребёнок… Чей он? Надеюсь, не твой, — хмыкнул приятель Криса, скептически оглядывая мужчину. Тот отмахнулся и расплылся в ленивой улыбке.

— Нашёл, скажем так. Правда нашёл, случайно. А может, это судьба? — отшутился он. — Впрочем, я действительно не такой уж и монстр. Я могу не только калечить.