Тогда это казалось правдой. Удивительной и непонятной, но правдой. Крис хотел Заботиться? Оберегать кого-то? Зачем это ему?

— Ешь, не бойся. Это обычная еда. И мясо не человеческое, — приговаривал он, смотря на запуганного ребёнка, когда тот неуверенно возил вилкой по тарелке. — Я выделил тебе свободную комнату, будешь жить у меня. У тебя ведь нет родителей?

Тогда Крис впервые убаюкивал плачущую девочку, искренне не желая видеть её слёзы по непонятной для него самого причине. Он не был педофилом, зато в нём проснулись отцовские чувства.

Девочка привыкала к нему целый год. Боялась его из-за шрама, рассекавшего слепой глаз, мало разговаривала с ним, а от его знакомых и вовсе убегала. Со временем от этих же знакомых она стала прятаться за Криса, выглядывая из-за его спины и смотря на гостей исподлобья. Трагер умилялся, гладил её по волосам и со всеми знакомил, дабы ей было не страшно. После этого года Крис и понял, для чего ему может пригодиться этот ребёнок. Он стал давать ей мизерные дозы аналога под видом витаминок. Раз в две недели доза увеличивалась, дабы у девочки происходило привыкание к ещё большему количеству вещества. Когда ей исполнилось восемь, она уже спокойно могла проглотить целую таблетку и не умереть от передозировки. Благодаря этому, получив полную дозу, девочка становилась подобной железному — приобретала поразительную способность к регенерации, и пусть та происходила медленнее, но малышка могла навсегда забыть о существовании протезов. Это же и придавало ей сил — в свои восемь лет девочка имела физическую силу взрослого мужчины. С адреналином или норадреналином она и вовсе превосходила по силе многих людей, но всё же не была такой мощной, как железные. Крис знал о том, что последствия от подобного всё-таки будут, но его это мало волновало — ребёнок должен прожить как минимум до двадцати пяти лет.

— Так ты планировал сделать с ней это, или идея спонтанно появилась? — в очередной раз стал допытывать Криса его старый знакомый.

— Я бы сказал, что планировал, но увы, нет, идея пришла сама, — выдохнул шатен молочное облако сигаретного дыма. — Теперь у меня есть небольшая цель… Я хочу узнать, выживет ли она, если съест таблетку железного.

— Какой же ты наглухо отбитый.

— За это меня и ценят.

— А что там по поводу твоего любимчика из полиции? Говорят, их двое.

— Да, двое… Один интереснее другого, — усмехнулся Крис. — Но… я уже знаю, что сделаю с ними.

— О чём вы говорите? — неожиданно в комнату зашла малышка. Она посмотрела на Криса с искренним интересом и даже некоторым удивлением.

— Да так, о своём. О хобби, — подмигнул ей парень слепым глазом. — У тебя ведь тоже есть хобби?

Девочка начала топтаться на месте, стыдливо опустив голову и начав теребить края тёмно-синего пышного платья с рюшками. Это чудесное платье Крис подарил ей на её седьмое День Рождения.

— Я же знаю, что у тебя есть одно интересное хобби, — промурлыкал мужчина, подперев щёку кулаком и тепло оглядывая малышку. — Ты у нас обкрадываешь прохожих, прикидываясь бродягой, ведь так? Не бойся, я не буду тебя ругать.

Приятель Криса отличался чуть большим гуманизмом и теперь сочувствующе поглядывал на девочку.

— Зачем ты это делаешь? — протянул Трагер.

— Ну, я… — она запнулась. — Я не знаю, как ещё отблагодарить тебя за то, что ты заменяешь мне родителей. Вот и подкладываю тебе деньги…

Вот теперь Крис удивился.

— Куда подкладываешь?

— В твою сумку. Чёрную такую, — пробубнила малышка.

— Да? — почти вскрикнул парень. — Я же её сто лет с собой никуда не ношу! Сколько же там накопилось-то! Ансунемон, ну зачем? Не стоит так делать, у меня нет нужды в деньгах.

— Я хотела как лучше, — всхлипнула она, багровея то ли от стыда, то ли от обиды.

Крис встрепенулся, отложив сигарету и поднявшись со стула, и спешно подошёл к девочке, приобнимая её.

— Тише, тише, я не хотел тебя обидеть. Всё хорошо, ну? Ты действительно старалась сделать мне приятно — это главное, — начал он успокаивать ребёнка, поглаживая по бирюзовым волосам и смахивая слёзы с глаз. — Ну? Всё хорошо же? Я ведь не ругаюсь.

— Угу.

— Иди к себе, — улыбнулся он, а затем поцеловал малышку в лоб. Та кивнула и тут же удалилась в коридор.

— Чу-до-ви-ще, — по слогам выговорил второй мужчина, молча наблюдавший эту сцену. Крис фыркнул.

— Я всё так же очень дорожу ею. Она очень ценна для меня. Особенно теперь.

Трагер никогда не пускал Ансунемон за гигантские стальные тяжёлые закрытые двери, расположенные в длинном коридоре и похожие на камеры для пыток — хотя бы внешне. Что таилось за этими дверями, она не знала. Но однажды, проходя мимо одной из десятков похожих друг на друга дверей, она заметила аккумуляторную батарею и пару спиц. Находка была необычной и странной, но девочка решила, что так нужно, и буднично направилась в игровую, где её уже ждал Крис.

Вот только сам Трагер и понятия не имел, что его игра с двумя копами закончится не совсем так, как он планировал. Мужчина искренне верил, что второй коп умрёт в подстроенной автокатастрофе, но парень выжил, и более того — вылечился. У Криса появился шикарный повод начать волноваться за себя, ведь тот брюнет запомнил его лицо. Было бы просто замечательно, случись у копа амнезия, но нет. Тогда Крису пришлось найти другое место для проживания, пыток и исследований. Это помогло лишь отчасти — выжившая жертва начала убивать его людей. Одного за другим. Трагер стал сильно беспокоиться за собственную жизнь и нанял кучу наёмников и охраны, но от разгневанного полицейского его это не спасло. Он почти добрался до Криса, но последний успел вовремя смыться и остался безнаказанным. А коп со временем остыл и прекратил мстить. Но глупо было бы полагать, что он всё забыл.

— Бери свои накопленные деньги и уходи отсюда. Он проводит опыт и над тобой. Он не заменяет тебе родителей, это ты заменяешь ему обычных подопытных. Уходи, — тихо, но вполне чётко и ясно сообщил Ансунемон всю горькую правду тот самый приятель Трагера. Он понимал, что если тот обо всём узнает, Крис убьёт его. Но мужчина слишком не хотел, чтобы ещё такой маленький ребёнок мучился от опытов безумца.

Девочка сбежала, каким-то чудом прожив на улице ещё четыре года. Теперь она действительно была бродягой. А Трагер, скрипя зубами, забыл о ней, как о страшном сне. Теперь у него была другая идея — точнее, она сопровождала мысли Криса на протяжении долгих лет, но теперь он, наконец-то, мог основательно ухватиться за неё и руками, и ногами и ни за что не отпускать. Учёный хотел создать своего железного. Да, пусть его предыдущие попытки и были провальными, но теперь он был уверен, что всё получится. Мужчина соорудил искусственные позвонки железных. Ему действительно это удалось — впервые после предыдущего поколения учёных, все отголоски которого потеряны где-то в этом огромном городе.

— Крис, мы готовы начать, — сообщил вошедший в помещение коллега Трагера. Тот пытался унять дрожь, пробивающую всё его тело — он волновался, потому что был абсолютно уверен, что всё было не зря, что теперь-то он сделает то, чего не могли добиться многие учёные — создать своего железного. Дыхание его было сбитым; он нервно кусал нижнюю губу и сжимал подлокотники кресла так, что, казалось, приложи он чуть больше силы — и те сломаются. Воздух вокруг него того и гляди заискрится. Сейчас Трагер должен отправиться в операционную, дабы вживить подопытному искусственные позвонки.

Ямарута надеялся, что после того, как вылечит своей кровью всех раненных полицейских, доверие к нему среди Охотников станет чуть сильнее, но распространилось это не на всех. Скай и Томо всецело на него полагались и в дополнительной демонстрации надёжности Соры не нуждались; Грин и Эдисон всё ещё опасались парня, но вполне спокойно с ним разговаривали; пара-тройка других полицейских, которых Ямарута лечил, теперь не обходили его стороной и даже улыбались ему в знак уважения, хотя говорить с ним им всё ещё было сложно; ещё двое братьев-Охотников и вовсе приглядывались к парню, но Томо быстро пресёк их более близкое общение с Сорой; прочие же полицейские продолжали помалкивать в его сторону и ходили по струнке. Но были ещё и другие, те, кого не впечатлил поступок парня, и они шушукались за его спиной, нередко открыто бросаясь колкостями, дабы побесить его и вынудить подраться, чтобы доказать остальным копам, что Ямаруте верить нельзя. Но у них ничего толком не получалось: очередное «консервная банка» Сора игнорировал, ибо привык слышать подобное от Томо, а «подстилка Хейза» ему и вовсе льстила — хотя тут он скорее таким образом защищался, делая вид, что ему эта фраза нравится. Ничего конкретного та группа Охотников так и не добилась, лишь однажды получив от парня раздражённое фырканье.