Кэтрин улыбнулась.

— Я люблю тебя, — прошептала она, коснувшись тонкими пальцами его щеки.

Деймон ничего не ответил, а лишь накрыл ее губы своими.

— Все было хорошо, и ничто не предвещало беды. Мы наслаждались друг другом, отключив на время все мобильные и занимаясь тем, чем хотим. Бывало, просыпались в двенадцать, еще часа по полтора валялись в постели… И это нам было по кайфу. Но в какой-то день у Кэтрин утром пошла носом кровь. Она этого даже не почувствовала, но кровотечение было сильным. Я сразу позвонил ее лечащему врачу, и тот сказал, чтобы мы срочно возвращались в город и как можно скорее обратились в Cedars-Sinai.

Елена не отводила от Деймона глаз, и его взгляд стал каким-то испуганным — он вновь переживал эти мгновения.

— Мы бросили все и сорвались, и уже через пару часов были в госпитале. У Кэтрин взяли все необходимые анализы, и через пару дней мы узнали причину этого кровотечения: 87% бластов в крови. Рецидив, ранний и очень агрессивный. И в этот момент мне показалось, что кто-то над нами очень злобно посмеялся. У Кэтрин не было никаких симптомов, кроме кровотечения в то утро. У нее не было даже слабости, — голос Деймона дрогнул. — Все это время мы жили полноценной жизнью, строили планы на будущее, просто мечтали… И все это оказалось разрушенным… В один момент. Это больно.

В этот момент взгляды Елены и Деймона встретились, и она почувствовала, как у нее задрожали губы.

«Боже, сколько же ему пришлось пережить… Что он чувствовал?..»

— Кэтрин начали курс противорецидивной терапии, но она угасала с каждым днем. Организм был полностью ослаблен и больше не отвечал на лечение. И все же внутри горел какой-то огонек — может, бессмысленный, совершенно нелогичный… Но он держал на плаву. Но, чудес, наверное, не бывает.

Деймон провел руками по лицу и сделал глубокий вдох.

— Она…умерла на моих глазах, — прошептал он.

— Представляешь, Бон-Бон с Каем решили открыть свою туристическую фирму. Отец Кая крутит пальцем у виска, — усмехнулся Деймон. — Он-то мечтал, чтобы он работал в его автомобильной компании…

— Здорово как… — Кэтрин слабо улыбнулась. — Они такие молодцы. Я очень рада за них.

— Я бы тоже в туризм подался. Это же сколько стран еще можно посетить… Кэт, помнишь, ты говорила, что очень хочешь побывать в Барселоне?

Кэтрин ничего не ответила, и Деймон, повернувшись, увидел, что она закрыла глаза.

— Кэт… — прошептал он, приложив ладонь к ее лбу.

Сначала он не понял, что произошло, но страх поглотил душу очень быстро.

— Кэтрин… Кэтрин, ты меня слышишь? — уже громче произнес он, но девушка никак не отреагировала.

Руки в одно мгновение похолодели, а в сознании зазвучали отголоски страшных мыслей. Деймон, как безумный, подскочил на месте и метнулся в коридор.

«Кэт, подожди… Кэтрин, прошу тебя… Только держись, умоляю…»

— Кто-нибудь, врача, врача вызовите в двенадцатую палату, — жадно хватая воздух, тараторил Деймон, выбежав в коридор.

— Что случилось? — спросила дежурная медсестра.

— Девушка… Мы с ней разговаривали… Она вдруг замолчала и закрыла глаза… Она ни на что не реагирует! — Деймон запинался, глотал половину звуков и дрожал всем телом.

Уже буквально через минуту в палате Кэтрин было несколько врачей и медсестер. Сальваторе хотел зайти, но его не пустили.

— Мистер Сальваторе, подождите здесь, — попросил врач и закрыл дверь палаты.

— Кэтрин не успели даже отвезти в реанимацию, — надтреснутым голосом произнес Деймон. — Просто спустя несколько минут вышел ее лечащий врач и сказал, что сердце остановилось.

Елена почувствовала, как в этот момент у нее внутри что-то оборвалось, и сердце, несколько раз быстро ударив, словно бы на мгновение замерло. Деймон смотрел абсолютно стеклянными глазами куда-то сквозь нее и не моргал.

— Я зашел в палату и просто не верил в происходящее, — проговорил он, нервно сглотнув. — Еще пять минут назад она была рядом со мной, мы разговаривали… Это не могло произойти вот так. Наверное, я должен был быть готов к этому, но… Черт возьми, это невозможно. Невозможно свыкнуться с мыслью об этом, даже если у тебя в запасе есть еще двадцать лет.

Деймон опустил взгляд и потер руки.

— Я плохо помню, что было после. Подготовка к похоронам, соболезнования, сам день, когда прошла церемония… Все размыто. На похоронах я услышал разговор двух каких-то женщин в возрасте — это были сестры матери Кэтрин. Они постоянно косились на меня и рассуждали, почему я не подхожу к надгробию. А я не мог и не хотел подходить к нему. Я не мог видеть, что между датой рождения и датой смерти на нем двадцать восемь лет разницы. Я не мог на надгробии видеть имя той, которую хотел повести под венец. Да, я, наверное, слабак. Я хотел было подойти к ним и сказать пару ласковых, чтобы они хотя бы в такой день закрыли рот, но потом… Потом я задумался: может быть, они правы, и это действительно как-то неправильно? За все это время я ни разу не заплакал. Я кричал, бил посуду, лез в драку с теми, кто пытался как-то меня успокоить… Но во мне не было слез. Я не знаю, почему так, — едва слышно произнес Деймон, мотнув головой.

— Как ты это пережил?.. — прошептала Елена, больше не в силах сдерживать эмоции.

— Елена, я действительно слабак, — усмехнулся Сальваторе. — Я начал бухать, как последний сапожник, взял отпуск и закрылся дома, не просыхая.

— Деймон, я знаю, что ты дома. Открывай! — кричал Кай, барабаня кулаками в дверь.

Ответа не было. Паркер устало прислонился спиной к двери и провел ладонью по лицу.

«Черт побери…»

— Сальваторе, мать твою! — снова проорал он, ударив кулаком. — Если ты сейчас не откроешь эту чертову дверь, я вынесу ее к херам, ты меня понял?

Спустя какое-то время парень наконец услышал, как дверь открывается. В человеке, появившемся на пороге, Кай лишь с трудом узнал своего лучшего друга. Бледный, худой, с взлохмаченными волосами и щетиной, с красными глазами.

— Чего приперся? — пробормотал он, и Паркера сильно обдало перегаром.

— Ты совсем с катушек съехал? — раздраженно ответил тот, пройдя в квартиру. — Родители в Нью-Йорке с ума сходят оттого, что ты на связь не выходишь, а ты здесь бухаешь?

— Как же вы меня заебали все… Мне двадцать восемь лет, ау! — проорал Деймон. — Я сам могу решать, что мне делать. Мне плевать на то, что вы обо мне думаете, каким хотите видеть. Просто оставьте меня в покое!

— Да нихера ты не можешь! — прорычал Кай. — Возьми себя в руки! Деймон, вот именно, ты взрослый мужик, а ведешь себя, как подросток. Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, но жизнь, несмотря ни на что, не кончилась. Имей силы продолжить свой путь. Даже если на нем тебе пришлось столкнуться с такой бедой. Я не думаю, что Кэтрин хотела бы видеть тебя таким.

— Паркер, ты только и можешь, что чесать языком. Вы все мне весь мозг проели, и ваши нравоучения мне уже вот где, — Деймон указал ладонью на горло. — Откуда вам знать, что я чувствую и о чем думаю… Прости, дружище, но вы мне порой напоминаете сборище попугаев, которых научили говорить несколько фраз и которые теперь этим с успехом пользуются. Думаешь, мне легче от этого становится? Нихера!

В этот момент Паркер развернулся и со всей силы ударил Деймона в лицо. Тот рефлекторно закрыл лицо ладонями и отшатнулся, и, когда первый шок прошел, накинулся на Кая с кулаками.

— Ты совсем офонарел?

— Офонарел тут явно не я, — выплюнул Кай, пытаясь оттолкнуть Деймона от себя. — Если ты думаешь, что тебе удастся просто так сложить руки и сидеть и ныть, то ты ошибаешься. Ты будешь жить, придурок, ты слышишь меня? — прорычал Паркер, схватив Сальваторе за грудки. — И будешь жить нормальной жизнью, ты меня понял? И срать мне, что ты думаешь по этому поводу!

Деймон замолчал и, вдруг подняв глаза на Елену, замер. По ее щекам текли слезы.

— Елена… — произнес он.

— Мне, правда, очень жаль, — едва слышно прошептала она. — Деймон, я… Я не знаю, что сказать, — Елена пожала плечами и утерла щеки ладонями. — Я не могла подумать, что все на самом деле… Вот так.