Парень галантно взял ладонь Елены в свою и коснулся ее руки губами. Его поведение, напоминавшее аристократов девятнадцатого века, шло вразрез с его образом: на нем были надеты джинсы и футболка, а волосы были растрепаны, — но это казалось ей очень милым.
— Очень приятно.
По логике, Кай и Деймон должны были быть одного возраста, раз они учились на одном курсе, но друг Деймона показался ей моложе — и дело было даже не во внешности, а в каком-то лукавом взгляде, который вместе с этим был еще совсем ребяческим.
— Взаимно, — улыбнулась Елена.
— Так что за историю ты рассказал? Надеюсь, не о том самом случае, как мы с тобой однажды запихнули в машину…
— Заткнись и не пугай девушку, — рассмеялся Сальваторе. — Я всего лишь вкратце поведал о том, как мы с тобой чуть не спалили кабинет.
— А, ну это действительно мелочи, — протянул Кай.
— Деймон, к сожалению, опустил все подробности, — сказала Елена.
— Подробности? Просто мистер Паркер вставил какой-то штекер не в ту розетку, и она задымилась.
— А Деймон не придумал ничего лучше, как закрыть эту дымящуюся хренотень своим пиджаком. И в итоге это все еще и сверкать начало.
— А потом пальнуло.
— До фейерверка чуть-чуть не дотянули, сработала пожарная сигнализация, — заключил Кай.
— Начинаю жалеть, что не училась в Йельской Школе бизнеса, — улыбнулась Елена.
Она с интересом наблюдала за общением двух друзей. Кай с самых первых минут начал видеться ей полной противоположностью Деймона, но эти ощущения пока не были чем-то подкреплены, а оказались, скорее, лишь первым впечатлением. Они постоянно подшучивали друг над другом, смеялись, но все это выглядело очень искренне и по-доброму, и она, наблюдая за ними, и сама не могла сдержаться от улыбки.
— Вы живете в Лос-Анджелесе, да? — спросила Елена, когда между ними завязалась непринужденная беседа.
— О, где я только не живу, — с усмешкой протянул Кай и, увидев удивленный взгляд своей новой знакомой, пояснил: — Я много езжу по миру. Например, недавно вернулся из Мали.
— Оу… Мали — это… Экзотично.
— А ты говорила, что я путешественник. Мне до этого Миклухо-Маклая еще ого-го! — хохотнул Деймон.
— На самом деле, я для себя уже решил, что больше так далеко ни за что не заберусь. Мобильная связь с перебоями, про интернет вообще молчу, из связи с внешним миром — только радио. Я все-таки жертва урбанизации, мне такие подвиги не под силу.
— Ты говорил точно так же, когда в позапрошлом году прилетел с Филиппин.
— Но-но-но, на Филиппинах хотя бы был вай-фай! — возмущенно воскликнул Кай, и Деймон и Елена вновь прыснули со смеху.
Время начинает течь под разговоры обо всем на свете, и все трое, кажется, напрочь забывают о танцах и алкоголе. Деймон рассказывает, что Кай — как раз один из тех его друзей, с которыми он брал билеты на первый попавшийся рейс, а Кай, в свою очередь, вспоминает историю о том, как они тогда, три года назад, в Римини забыли название своего отеля, возвращаясь из ночного клуба, и не нашли выхода лучше, чем переночевать на вокзале, который находился неподалеку. Кай рассказывает о своих многочисленных поездках в страны Третьего мира, и Елена по его глазам видит, что все это ему, несмотря на то, что он сетует на условия а-ля «в лачуге живи — листком подтирайся» (по его собственным словам), безумно нравится. Кай — авантюрист, и Елене становится понятно, почему они с Деймоном сдружились. Узнав, что Елена — врач, он, подобно маленькому ребенку, засыпает ее ворохом вопросов об особенностях ее профессии и о том, почему она решила стать именно кардиологом, но она, к своему удивлению, не чувствует себя некомфортно и с радостью на них отвечает. Елена узнает о невесте Кая — Бонни, их общей с Деймоном подруге, и ей становится нужно немного времени, чтобы прийти в себя от шока, когда Кай говорит, что они не виделись уже четыре месяца просто потому, что у них совершенно разные вкусы в путешествиях, и, пока Паркер исследовал Мали, Бонни отдыхала в Милане. Деймон усмехается, видя реакцию Елены, но когда она слышит невероятную нежность в каждом слове, сказанном об этой девушке, со стороны Кая, к ней приходит осознание, что бывает и такое. Они разговаривают около часа, и в какой-то момент, посмотрев на экран своего смартфона, Кай понимает, что ему уже через шесть часов нужно быть в аэропорту, чтобы встретить Бонни. Старые друзья прощаются, обнявшись и клятвенно пообещав друг другу встретиться в ближайшее время до отлета Кая в Нью-Йорк, а своей новой знакомой на прощание он с улыбкой, вновь поцеловав ее руку, говорит: «Елена, Вы классная!», но в этой фразе нет ни намека на флирт, и Елена вновь не может удержаться от улыбки, видя озорство в глазах этого большого ребенка. Кай напомнил ей маленький вихрь. Еще одно знакомство, еще одна судьба, которую она узнала. Еще совсем недавно Елена думала, что все друзья Деймона — циничные, жестокие, эгоистичные. Оказалось совсем наоборот. Они удивительно веселые, жизнерадостные… Очень живые. И они напоминают самого Деймона — того Деймона, который открылся ей в этой поездке.
— А чем Кай занимается? Я у него так и не спросила… — пробормотала Елена, когда они с Каем попрощались.
— А хер его знает, — усмехнулся Деймон, сделав глоток бурбона.
Елена изумленно посмотрела на него и поняла, что, наверное, этому человеку поражаться не перестанет никогда.
— Серьезно, Елена, он чем только не занимался… — сказал Деймон, увидев ее шокированный взгляд. — Он вместе со мной закончил Йельскую школу бизнеса, потому что отец хотел передать ему долю в его автомобильном бизнесе, но, получив диплом, Кай сказал: «Да всралось мне это все», — и отказался от нее в пользу сестры. Он в совершенстве владеет несколькими языками, какое-то время работал переводчиком, затем перебрался в издательство. В конечном итоге остановился на сфере туризма, и сейчас у них с Бонни небольшая туристическая фирма. Сейчас, кажется, они нашли свое. Он может говорить сколько угодно о том, что «в эти ебеня он больше ни ногой», но через год он вновь поедет на Филиппины, в Бенин, Гвинею-Бисау, еще в сотню мест, потому он по-другому не может. Ему нужно открывать что-то новое, видеть то, чего он никогда не сможет увидеть у себя дома. Кай, конечно, псих. Но, черт побери, он псих в самом лучшем смысле этого слова.
В какой-то момент с танцплощадки послышались знакомые аккорды, и это оказывается композицией, которой Елена заслушивалась уже очень давно. Она даже не помнила ее название, но внутри отчего-то появилось сильное желание вновь попасть на танцплощадку.
— Деймон, — несмело позвала она. — Я очень люблю эту песню, и…
— Хочешь потанцевать? — с улыбкой спросил он.
— Ты не составишь мне компанию?
Деймон встал со своего места, подошел к Елене, подал ей руку и прошептал на ухо:
— С удовольствием.
И Елена вновь окунается в этот омут с головой. Вот только сдерживать себя все труднее, и каждый раз, когда она чувствует прикосновения теплых ладоней Деймона на своей коже, Елене кажется, что ее собственная начинает гореть. Деймон — отличный танцор, он превосходно чувствует музыку и умеет вести. В его объятьях невозможно быть сильной. Он подчиняет себе во всем и забирает без остатка. И Елена понимает, что ей безумно это нравится. Раньше от этой песни у Елены по коже бежали мурашки, а теперь… Совершенно плевать. Мурашки бегут от насмешливого взгляда, который пугает и так томит одновременно. Проходит какая-то пара минут, грудная клетка начинает невыносимо болеть, а воздуха катастрофически не хватает. И в какой-то момент, когда музыка затихает, Елена этого просто не замечает. Деймон берет в ладони ее лицо, и по его губам вновь скользит уже такая привычная лукавая улыбка. Он наклоняется, и в следующее мгновение Елена чувствует, как его горячее дыхание обожгло ее губы. У его губ горький привкус бурбона… И его хочется ощутить снова и снова. Она не сопротивляется, а запускает ладони в его мокрые спутанные волосы и прижимается к нему сильнее. Он целует ее жадно, очень горячо и даже как-то грубо, будто бы заявляя ей самой: она принадлежит только ему. Щеки пылают, в ушах шумит кровь, но этот момент, как никогда, хочется продлить. Воздух в легких быстро кончается, и, когда Деймон наконец отрывается от нее, он видит знакомый взгляд карих глаз. Всегда застенчивый, робкий, пугливый. Но сейчас в нем что-то изменилось. И это «что-то» ясно давало ему понять: она хочет того же, что и он.
