— Деймон, ваши предки, должно быть, тоже из Италии? — поинтересовался Джованни, помня фамилию своего нового знакомого, — Сальваторе. Предположить, что он итальянец, он не осмелился: слишком выразителен был американский акцент, с которым Деймон отчаянно боролся еще в университете.
— Мои дедушка и бабушка по отцовской линии эмигрировали в США из Италии в начале прошлого века, — объяснил Деймон. — Наверное, этим отчасти можно объяснить, почему меня всегда так тянет сюда, — рассмеялся он.
— Вы не в первый раз в Италии? — с интересом спросила Сара, и это был чуть ли не первый раз, за все время разговора, когда она в него вступила. Сестра Энзо боялась, кажется, даже пересекаться взглядом с Деймоном. Сначала он списал это на застенчивость, но теперь он ясно понимал: это было на самом деле следствием строгого воспитания. Эта скромная тихая девушка искренне изумляла его и чем-то была похожа на Елену.
— О, нет, далеко не в первый, — ответил Сальваторе. — Я люблю эту страну и частенько приезжаю сюда весной — устраиваю себе римские каникулы. Я объездил почти всю Италию с севера на юг, но в Неаполе мне довелось побывать только сейчас.
Стоит Деймону произнести последнюю фразу, как родители Энзо составляют для него целый список мест, которые в Неаполе обязан посетить каждый турист. Деймон только успевает запоминать это, и внутри ему становится жаль, что в этот раз его поездка, вероятно, не продлится больше нескольких дней.
Время течет незаметно, и Деймон не замечает, как за окном темнеет. Поняв, что ему все же стоит вернуться в отель, он еще раз искренне благодарит семью Энзо за радушный прием, а те, очарованные обаянием голубоглазого американца, оказавшегося к ним намного ближе, чем казалось на первый взгляд, берут с него обещание, что он обязательно заглянет к ним еще — если не в этой поездке, то хотя бы чуть позднее. Деймон с улыбкой кивает и, вызвав такси, вскоре уезжает. Когда он возвращается в отель, усталость берет свое — мышцы начинают ныть, а глаза слипаться, — но он еще долго прокручивает в голове прошедший вечер, не уставая изумляться искренней доброте и радушию людей, которым он, по сути, был никем, и ловя себя на мысли, что по-доброму немного завидует Энзо и в душе надеется: когда-нибудь у него будет такая же семья, главой которой будет уже он сам.
— Так, про лекарства сказать не забыла, про игрушки и Оскара тоже, ужин приготовлен… — Кэролайн с беспокойством перечисляла все это, загибая пальцы, а Стефан, наблюдая за ней, снисходительно улыбался. — Вроде бы все.
— Кэролайн, мы же не на неделю уезжаем, — мягко сказал Стефан.
— Все будет хорошо, мисс Форбс, — с улыбкой заверила Валери.
— Мы в первый раз оставляем Никки на ночь, — резонно заметила Кэролайн. — Поэтому я хочу, чтобы для нее это прошло как можно менее заметно, чтобы мы сами спокойно отдохнули и чтобы у Валери было меньше хлопот. Что я еще могла забыть? — спросила она у Стефана. — Точно! Вэл, пожалуйста, пока не давай Никки бананов. Врачи предполагают, что аллергия именно на них.
Девушка кивнула.
В этот момент на пороге гостиной появилась Никки и подбежала к Стефану и Кэролайн, задорно смеясь.
— Мама! Папа!
— Котенок, — улыбнулась Кэролайн, обняв девочку и поцеловав в затылок.
Вдоволь наобнимавшись с ней, Никки потянулась к отцу, и Стефан, в свою очередь, с нежностью коснулся губами ее щеки.
— Слушайся Вэл, хорошо? — попросил он.
Никки с энтузиазмом закивала.
— Пока, — помахала рукой она.
— Пока, принцесса, — с улыбкой сказал Стефан, потрепав ее по голове, и, еще раз проверив, не могли ли они что-то забыть, они с Кэролайн вышли на улицу.
— Может, лучше было попросить Ребекку? — с беспокойством спросила Кэролайн, когда они со Стефаном уже оказались в автомобиле такси.
— Кэр, Валери знает Никки с пяти месяцев, — ответил он. — Да ты и сама видишь, как она к ней относится. Вот увидишь, все будет хорошо. Родителям когда-то тоже надо отдыхать, — шепнул Стефан ей на ухо и прижал к себе.
Кэролайн взглянула ему в глаза и положила голову на плечо.
— Ты сегодня очень взволнована, — заметил Сальваторе.
— Сегодня мне предстоит познакомиться с твоими друзьями. Я уверена, они чудесные ребята, но внутри все равно какой-то мандраж, — объяснила девушка. — Просто среди них, кроме тебя, я никого не знаю, и…
— Вот именно, — сказал Стефан. — Я буду рядом, — прошептал ей он и поцеловал в лоб.
По губам Кэролайн скользнула улыбка. Перед этими негромкими, но такими нужными словами страх действительно отступал.
Огромный особняк Майклсонов в этот день больше напоминал огромную оранжерею: в вазах на полах стояли огромные букеты, которые курьеры привозили буквально каждые два часа, а сам дом был украшен нежными белоснежными пионами — любимыми цветами именинницы. В этот день Хейли исполнялось тридцать и она, проснувшись утром от запаха клубничного джема и увидев на пороге спальни Клауса с подносом, судя по всему, специально вставшего пораньше, чтобы порадовать жену в особенный для нее день, а сейчас с улыбкой наблюдая за тем, как дом постепенно наполняется друзьями и их громким смехом, понимала: она счастлива. Она замужем за любимым человеком, самым лучшим мужчиной, который каждый новый день превращал для нее в яркую страницу огромной интересной книги. Буквально несколько дней назад их десятимесячная дочь, Хоуп, с их помощью сделала свои первые шаги, и они с интересом наблюдают за ней, поражаясь тому, как быстро меняется эта малышка, так похожая на своего отца. Рядом — близкие и друзья. И напоминание о возрасте в этот день совсем не навевало грусть — наоборот, показывало, сколько всего ее еще ждет впереди.
Когда приехали Стефан и Кэролайн, многие из друзей Клауса и Хейли были уже в сборе. Двери гостям открыла сама хозяйка.
— Хейли, ты обворожительна, — улыбнулся Стефан, когда ребята поздравили именинницу и, как часть подарка, преподнесли ей огромную корзину красных роз.
— Еще немного, и мои щеки точно станут такого же цвета, как эти розы, — хихикнула Хейли. — Спасибо, Стефан. Ну чего же мы стоим на пороге? — встрепенулась она. — Пойдемте!
Хейли показалась Кэролайн приветливой и очень милой: она не переставала улыбаться, интересовалась последними новостями и спрашивала даже о таких мелочах наподобие того, как они доехали. Судя по всему, они с Кэролайн совпадали даже во вкусах: едва ей стоило зайти в особняк, как ее тотчас же обдало ароматом пионов, которые она так любила. Кэролайн вместе со Стефаном уже хотела было пройти к остальным гостям, как вдруг почувствовала, как внутри все замерло.
— Хейли, а где Кол? Я ему звонил, но он…
В этот момент Кэролайн мгновенно обернулась и встретилась с голубыми глазами, которые узнала бы из тысячи. Клаус, увидев ее, замер на месте и прервался на полуслове, не отводя от нее взгляд. Весь мир вокруг них остановился в эти секунды, которые казались для них вечностью.
— …трубку не берет… — лишь через несколько секунд пробормотал Клаус, все-таки закончив свою фразу.
— Клаус, привет, — с улыбкой поздоровался Стефан, пожимая ему руку.
Майклсону стоило неимоверных усилий, чтобы удержаться в реальности и, ответив на рукопожатие друга, кивнуть ему в ответ.
— Кол только что звонил мне, все в порядке. Он сказал, что на Третьем Авеню небольшая пробка. Обещал быть в течение получаса, — заверила Хейли, но сейчас все слова Клаус слышал так плохо, словно он находился на большой глубине под водой.
— Кэролайн?.. — будто в забытьи, наверное, не до конца понимая, что произнес это вслух, проговорил он.
— Клаус… — прошептала Кэролайн.
Ее щеки пылали так, словно бы рядом находился открытый огонь, а сердце, замерев на мгновение, забилось вновь с такой силой, что очень сильно начала болеть грудная клетка. В этот день судьба решила над ними, право слово, посмеяться. Теперь она знала это точно.
— Так вы уже знакомы? — с интересом спросила Хейли.
