— Мы оба окончательно отойдем. А может, сможем взглянуть по-другому на наши отношения. Они очень странные, но все же это отношения.

Деймон в течение секунд двадцати пристально смотрел на Елену, и она, хоть и чувствовала себя некомфортно под этим изучающим взглядом, не отводила глаза. Они стояли друг перед другом, казалось бы, очень близкие — и в то же время невыносимо далекие. И им предстояло узнать друг о друге еще многое.

Наконец, Деймон проговорил:

— Хорошо, поехали.

Он развернулся и прошел к машине. Елена осталась на своем месте.

— Ты серьезно отвезешь меня в отель?

— Ты не так часто просишь меня о чем-то, — обернувшись и прищурившись, отозвался Сальваторе. — Посмотрим, что из этого выйдет.

На протяжении всей дороги до отеля Деймон и Елена не сказали друг другу ни слова. Елена никак не могла понять, что изменилось в Деймоне за эти несколько часов и что стало толчком к его решению первым пойти на примирение.

Все было достаточно просто. В запале ссоры Деймон редко думал, о чем говорит: главным для него в такие моменты всегда было показать превосходство над оппонентом, ввести его в ступор, унизить, растоптать. И порой его слова могли расходиться с его реальным отношением к этому человеку. Деймон не думал о каких-то моральных принципах, когда вынуждал Елену вступать в такие отношения, а потому никогда ее в чем-то не обвинял. Времяпрепровождение с ней доставляло ему удовольствие, и ему было абсолютно плевать, чем это, по сути, является с моральной точки зрения, а потому у него никогда не появлялось мыслей о том, что Елена — проститутка. Эта фраза была произнесена им в запале ссоры, когда он был в ярости. Именно поэтому, успокоившись, он признал свою ошибку. Однако он не испытывал угрызений совести или желания вымолить прощение: он просто извинился за необдуманные слова, потому, что так его учили в детстве. Потому, что он знал, что Елене это неприятно. Не меньше, но и не больше.

Деймон отвез Елену в небольшой отель, который находился буквально в десяти минутах езды от Гранвилл-Авеню и оплатил ее проживание там ровно на семь дней. Гилберт, даже оказавшись в мягкой постели в маленьком, но уютном номере, где приятно пахло корицей и яблоками, еще долго не могла заснуть, раз за разом прокручивая в голове события прошедшего дня. Мысли окончательно спутались, и она перестала понимать, правильно она поступает или нет. Теперь ее просьба с отелем казалась ей очень глупой: она лишь оттягивала неизбежное возвращение к Деймону. Но, с другой стороны, за эти семь дней могло измениться многое как в Елене, так и в Деймоне. И где-то в глубине души Елена на это надеялась.

— Спасибо, что вчера отвез Елену к себе, — поблагодарил Деймон, когда они с Каем ближе ко второй половине дня отправились в новый бар, который так понравился Паркеру, и, расположившись на мягком кожаном диване, заказали себе бурбон. — Она очень застенчивая и сама вряд ли осмелилась бы попросить помощи.

— Да все нормально, — ответил Кай. — Хорошему человеку почему бы и не помочь. Кстати, раз уж мы заговорили о Елене… Сальва, два вопроса на повестке дня.

— Ну? — Деймон с усмешкой посмотрел на друга.

— Что у вас с ней и что вчера произошло?

— Предсказуемо, — фыркнул Сальваторе, отхлебнув из своего стакана.

— Деймон, я серьезно. И я думаю, ты понимаешь, почему меня так это волнует.

Улыбка исчезла с лица Деймона.

— Понимаю… — вздохнув, задумчиво проговорил он. — Кай, это, правда, совершенно долбанутая история, и я думаю, что тебе нужно будет немало выпить, чтобы ее переварить. Хотя даже не знаю, поможет ли это, потому что я сам до конца не въехал.

— Что-то серьезное?

— Ну… Да.

Деймон отставил стакан с остатками бурбона на дне.

— Прежде, чем я расскажу тебе обо всем, Кай, я попрошу тебя об одном: что бы ни один человек не узнал об этом. Хорошо?

Сальваторе внимательно посмотрел другу в глаза.

— Деймон, ты мог бы меня об этом не просить. Конечно, — Паркер кивнул.

— Елена — жена моего двоюродного брата, Стефана.

Кай изогнул бровь и несколько секунд, не моргая, смотрел на Деймона.

— А ты умеешь удивить.

— Многолетняя практика, — усмехнулся Деймон, налив немного бурбона к себе в стакан.

— Как вас так угораздило?

— Если думаешь, что я просто увел жену у своего брата, то ты безыдейное чмо, — хохотнул Деймон.

— Да я уж понял, что пиздецки скучно живу по сравнению с тобой, — ошарашенно проговорил Кай. — И что произошло?

— Елена вышла замуж за Стефана около двух лет назад, — продолжил Деймон. — Я не мог не обратить на нее внимание, и ты сам знаешь, почему. Хотя… Она совершенно другая, — брюнет поджал губы и опустил взгляд. — Но у нас не было отношений. Вскоре у них со Стефаном родился ребенок. Со стороны их семья выглядела вполне счастливой и благополучной. Пока в один прекрасный день не оказалось, что мой братишка жену каждый день методично башкой к стенке прикладывает и даже нанял двух охранников для того, чтобы она не сбежала.

В этот момент Кай пил бурбон и чуть было не подавился, поперхнувшись жидкостью.

— Чего?!

— У меня была такая же реакция, — покачал головой Деймон. — Я узнал об этом случайно: был у Стефана как-то раз в гостях и в нужный момент в туалет пошел. У него в доме, как оказалось, отличная слышимость. В туалете я услышал разговор двух его охранников, находившихся, судя по всему, в соседней комнате, и обсуждавших, как их Елена боится. Один признался, что ему ее жаль. Его я и нагнул. Он поломался, конечно, но в конечном итоге всю информацию мне выдал. Я хотел помочь Елене сбежать и забрать дочь. Она тогда снова забеременела, что-то решать нужно было быстро… Я предложил ей свою помощь в обмен на… Одну маленькую услугу.

— На какую? — спросил Кай.

— Я попросил ее прожить со мной ровно год.

Паркер отвел взгляд и посмотрел куда-то в сторону.

— Дей…

— Да, знаю, я скотина, которая решила воспользоваться ее безвыходным положением. Давай опустим часть, где ты читаешь мне морали?

Паркер глубоко вдохнул и провел ладонью по лицу.

— Ладно, что дальше-то? — пробормотал он, чувствуя, как холодеют руки. Он поймал себя на мысли, что ему страшно услышать о том, что могла пережить Елена дальше.

— Она отказалась. И через несколько дней Стефан ее просто спустил с лестницы. Она попала в больницу с переломами и сотрясением. Ребенка потеряла.

Кай слушал Деймона и не верил своим ушам. Его рассказ он мог принять за бред совершенно пьяного человека, но Сальваторе был абсолютно трезв, и Кай никак не мог поверить, что все это могло происходить в реальности. Где-то в области сердца начало сильно болеть: Елену было очень жаль.

— Стоп-стоп-стоп… — протараторил он, подняв руки. — Что, млять, с твоим братом? — воскликнул Паркер. — Вы его в психушку не упекли еще? Пора уже, по-моему. Что за чертовщина там происходит?

— Когда мне было девятнадцать, в автокатастрофе погибла моя тетя — сестра отца — с ее мужем. Это были родители Стефана. Он очень тяжело переживал их гибель… Он тогда заканчивал школу, ему было шестнадцать. И его это просто выбило из колеи.

— После этого он стал таким?

— Причина его ненависти к Елене не совсем в этой автокатастрофе. Точнее, в ней, но… В общем, — Деймон с шумом выдохнул, — оказалось, что в ней был виноват отец Елены. То есть фактически его родители погибли из-за него.

Паркер устало потер глаза и провел рукой по волосам.

— М-да… — только и смог едва слышно произнести он.

Друзья помолчали несколько секунд, а затем Кай спросил:

— Это у него месть такая была, что ли?

— Именно, — кивнул Деймон, допив свой бурбон из стакана.

— А ребенок? К нему он тоже так, или?..

Внутри у Кая все замерло.

— Стефан обожает дочь, — ответил Сальваторе. — Он делает для нее все, и это тоже сначала было для меня удивительным. Но, тем не менее, факт остается фактом.

— Ладно, а что было с Еленой?