Таксист договорился и оставил меня в гостинице; пока я доставал свои документы, он уже был возле машины, я ему так и не сказал «спасибо»…

Гостиничные апартаменты состояли из двух кроватей, стоявших по обе стороны комнаты, обе кровати были пусты. В левом углу стоял маленький холодильник, в правом – телевизор на тумбочке, посередине – большое окно, оно было распахнуто, и веяло свежим воздухом, лучи солнца падали на пол, разделяя комнату на две части и образуя световую дорожку, ведущую к окну; я шагнул по ней и, подойдя к окну, невольно зажмурил веки от цветовой гаммы, щурясь, я всматривался в пейзаж за окном: увидеть землю с высоты птичьего полёта – для меня это было впервые! Город жил своей жизнью: по небольшому парку шли прохожие, кто торопился, кто сидел на лавочках, наслаждаясь красотою природы, но только не тишиной – отовсюду доносился шум автомобилей, мчащихся по шоссе.

Солнечные лучи были так ярки, что я захотел взглянуть на их источник; осторожно поднимая глаза вверх, я рассматривал синеву неба и, дойдя глазами до источника, пытался выдержать слепящую яркость небесного светила, но было это почти невозможно: мои веки закрывались сами собой, автоматически.

Простояв у окна некоторое время с закрытыми глазами, я вспоминал сегодняшний день, в калейдоскопической смене впечатлений меня волновал только один вопрос – тот ГОЛОС, что это, КTO это был? Как ЕГО зовут? Неужели это был Бог, который вот так, просто, может прийти к каждому из нас? Где Oн живёт? Как Oн сказал… «ТОТ, кто всегда с тобой. КОГО ты гнал».

От этих воспоминаний слёзы выступили у меня на глазах, мне почему-то стало обидно, грустно, мне захотелось снова услышать ЕГО, я попытался заговорить с НИМ, но не зная, как к НЕМУ обратиться, с трудом подбирал слова:

– Боже! Господи! Не знаю, правильно ли я обращаюсь к Тебе? Я не знаю, как правильно, но одно знаю: Ты меня сегодня спас, я не просил Тебя об этом, даже не думал, что можно попросить, но Ты, видя мою нужду, сошёл ко мне, ко мне – недостойному этого, ведь я неверующий человек.

Боже! Не могу поверить, это – как сон, если бы мне это кто-нибудь рассказал – не поверил бы никогда, но это случилось со мной, я испытал всё это своим существом, Ты меня убедил, что Ты – существуешь, это всё правда, и я всё исполню, что Тебе обещал, даже не знаю, откуда это пришло; но если я обещал, то исполню и, надеюсь, в Твоей Библии я найду всё, что меня интересует.

Боже! Услышь меня, ответь мне, пожалуйста!

Ответа не последовало. Я долго ещё вслушивался в тишину. Безнадёжно – меня окружало молчание…

– Боже! Спасибо Тебе! Я никогда не забуду этот День и то, что Ты сделал для меня. Спасибо Тебе, Боже!

В техникум я поступил. Первые месяцы учёбы были для меня самыми трудными: ужасно тянуло в родительский дом, воспоминания не покидали меня, и ничего, ровным счётом, здесь меня не радовало: новая обстановка, новые друзья – всё было чужое, не близкое; но со временем я втягивался всё активнее в новую жизнь и постепенно привыкал ко всему.

С квартирой мне повезло: у моих родственников была знакомая бабушка, ветеран войны, у неё не было своих детей, и я был ей как внук – она не брала с меня даже квартплату; «баба Лида», действительно, была очень хорошим человеком, от неё я многому научился, прежде всего – не обижаться на правду, какой бы горькой она ни была, смирять свою гордыню и быть самостоятельным.

Я сразу всерьёз занялся учёбой, но первый семестр закончил с двумя тройками – никак не давались мне физика и химия, много было пробелов со школьной скамьи, но огромное желание переполняло меня, и к тому же, был стимул: получать повышенную стипендию, которая была на четверть выше обычной. Я хотел по возможности уменьшить родительское бремя – родители помогали мне всем, чем могли. Они часто звонили мне, поздравляли со всеми праздниками, так и сегодня, второго января 1990 года, раздался междугородный звонок. Я поднял телефонную трубку, в ней послышался до боли родной голос:

– Сыночек! Поздравляем тебя с днём рождения!

– Спасибо, мамочка, но мой День рождения уже прошёл: 21 декабря, в тот день я и отмечал его с друзьями. Мне уже 16 лет, как же вы не поймёте, что день рождения это день, когда человек родился, а не тот, который был записан по ошибке; когда я жил у вас, то подчинялся вам, но теперь я живу отдельно, так что, мам, поздравляйте меня, пожалуйста, 21 декабря, хорошо?

– Саша! Мне больно это слышать, мы же хотели сделать для тебя как лучше, но если ты настаиваешь – будем поздравлять тебя двадцать первого декабря…

– Спасибо, мама!

Это был рывок: второй семестр закончил без единой тройки и последующие – так же, успешно защитил диплом. Затем, это был девяносто третий год – армейская служба в военно-воздушных силах республики Казахстан, на то время уже независимой республики, так как СССР распался в декабре девяносто первого.

Встречи, встречи, встречи… Вся наша жизнь проходит в круговороте встреч, но в суете буден мы порою мало придаём им значения, не думая о том, что каждая из них – это событие, и когда сознание нет-нет, да озарится яркой вспышкой любого из этих событий, мы начинаем понимать их смысл. Как и смысл наших снов. Но гораздо позже, потом, а иногда – непоправимо поздно.

Август, 1998 год, около семи часов вечера. Солнце светит под углом, показывая, что скоро закатится за горизонт. Я еду по главной улице села Урджар. В центре, сбоку от светофора, вижу милицейскую машину ГАИ; молодой инспектор жезлом указывает мне съехать с дороги, я выполняю его требование… Инспектор устало снимает фуражку и вдруг подсаживается ко мне в машину:

– Сколько лет, сколько зим?! Санёк! Сослуживец мой, давно хотел остановить тебя, поговорить, вспомнить нашу армейскую службу, но никак не мог тебя «поймать» в одиночестве!

– О-о! Привет, Валера! Да, минуло немало времени, четыре года уже, но что же ты – если хотел поговорить, мигнул бы!

– Да-а, не хотел мешать: все стали такие занятые, куда-то торопятся…

Мы переглянулись, улыбаясь друг другу; не скрою, мне было приятно видеть своего сослуживца…

– Что поделаешь, Валера! Так уж устроено всё в этой жизни…

– Знаешь, я часто вспоминаю наши армейские будни… Тот побег на третий день службы, помнишь? Тогда ведь я тебя подбил на него, да, но страна была в разрухе, национализм, бежали все – кто из страны, кто из вооружённых сил, как мы тогда… Восемьсот километров от дома, помнишь? За первые сутки, как на марш-броске: без воды, без еды – шестьдесят кэмэ по степи, потом – на товарняке, на попутках, и, по-моему, в пятидесяти километрах от дома нас взяли те мeнты…

– Помню, Валера! Всё помню: их удары, их оскорбления, как «дезертиры!!» орали… Кому? Восемнадцатилетним пацанам, не принявшим ещё присяги, а с ними – как со взрослыми мужиками! Возвращение тоже помню. Это чувство передать невозможно, поймёт тот, кто это испытал, согласен?

– Санёк! Если бы ты тогда не согласился бежать, я не побежал бы тоже, я в то время сказал себе: «Побегу, если Саня побежит», ты отличался от других, внушал чувство доверия, я заметил тебя ещё с областного военкомата, когда мы там ночевали; запомнил ту драку, в которой ты участвовал, как ты с трёх ударов снёс твоего противника… Меня потрясла та картина, когда включили свет, а на полу – лужа крови, и он лежит, как кричали офицеры, как тебя увели…

– Да, было время, помню, я тогда очень разозлился, тот призывник разбудил меня среди ночи со словами: «Эй ты, лох, освободи кровать!». Я его послал, он в ответ налетел на меня, пришлось вспомнить, чему нас учили в секции бокса в студенческие годы… Хотя, из-за бокса мне пришлось мой вставной зуб вставлять ещё раз! После той ночи во мне что-то изменилось, не мог больше так бить, стало жалко…