И дальше – в таком же духе, цитатами из учебника… Трудно было не то что учить, но просто понять этот сложный набор страшно умных и непонятных выражений.
Вечером мы с отцом, управившись по хозяйству, сидели за ужином и обсуждали жизнь.
– Папа! У нас сегодня на уроке истории была тема «Иисус Христос», так весь класс смеялся надо мной, – конечно, не напрямую, но я понял, что, похоже, над нашей фамилией. В ней есть сходство… И старшеклассники временами обзывают меня «Христом»! Я никого из их не боюсь, но драться с ними не могу – они сильнее меня. Пап, я решил, когда паспорт буду получать – возьму мамину фамилию! Не хочу, чтобы такие трудности были у моего сына…
– Сынок, я тебя понимаю: у меня тоже были проблемы с нашей фамилией, я также хотел сменить её, но при получении паспорта передумал, потому что наша фамилия показалось мне прекрасной, пусть есть какая-то схожесть, но я даже горжусь, ведь Иисус Христос был неплохим человеком. Но я не буду против, если ты возьмёшь фамилию мамы… Ну, а если передумаешь всё же, и оставишь нашу – я буду очень рад.
Глава 4. Переживания школьного периода
Осень восемьдесят пятого… Мне 11 лет. На пороге пятый класс – новая планета в моей Галактике знаний: «планета бурь»? «Планета открытий»? Но тогда, и, наверное, к сожалению – совсем другие открытия вызывали мой живейший интерес. Я был напряжён и уныл перед учебным стартом – в воспоминаниях всё время всплывали трёхмесячные летние каникулы… Как они были прекрасны, как ярки были солнечные лучи – сквозь голубую небесную ткань, нежно прикасающиеся к зелёному одеянию земли. Всё вокруг зелено, природа улыбается тебе и дарит своё тепло, ты просто счастлив, и кажется, что нет ничего, что могло бы омрачить это состояние – всё прекрасно! Но сейчас, на пути в школу, с грустью отмечаешь, что закончились твои счастливые дни. Начались школьные занятия. Теперь от твоего желания ничего не зависит, всё идёт своим чередом…
Вот и осень, земля одевается в бордово-оранжевые краски времени – она как будто соглашается с тобой, понимает твоё настроение, она окрашивает всё в золотой цвет, который, как слёзы, опадает с деревьев, обнажая их; деревья как будто склоняются к тебе, протягивают оставшиеся сочные плоды, ты вкушаешь их вкус, который не похож ни на что – он так сладок, и в то же время присутствие очень слабой кислоты придаёт ему незабываемое ощущение.
Это очень лирическое восприятие окружающего мира не покидает меня и в школьные будни, и даже тогда, когда я вращаюсь в вихре беспечных проделок своих друзей и одноклассников. А учусь я средне – совсем не в меру своих способностей: не воспринимаю ни один предмет серьёзно, зато часто с друзьями сбегаю с уроков. Вот и сегодня, после третьего урока, мы с моим одноклассником Вовкой обговариваем на перемене важную проблему: с какого урока уходим? Вовка живёт на нашей улице, и я часто называл его «Пушкиным», находя поразительную внешнюю схожесть моего приятеля с обликом великого поэта.
– Саня! Давай прямо сейчас…
– Нет, сейчас математика, отсидим её, а потом что… Физкультура и биология, они не так важны – сбежим!
– Хорошо! Чтобы не светиться, Сань! Ты оставишь сумку возле кабинета труда, как будто готовимся к физкультуре, а сам жди меня за школой, я принесу свою и твою…
– Хорошо, Вован, договорились! Я тебя буду ждать…
В ожидании я просидел за школой минут двадцать, уже давно начался урок, Вовы не было, я решил, что мы разминулись с ним. С нехорошим предчувствием я, крадучись, пошёл домой. В одном из переулков на скамейке сидел дедушка, он как будто грелся на солнышке, его седые волосы развевались от ветерка. У его ног лежала собака, она приподняла голову и взглянула на меня, я от страха остановился, старик произнёс:
– Не бойся мальчик, она уже не кусается.
Я взглянул ещё раз, уже внимательней, на собаку: огромный пёс с длинной шерстью тёмного цвета и чёрными глазами, из которых сочились слёзы.
– Дедушка! У вашей собаки текут слёзы…
Старик внимательно посмотрел на меня:
– Она скорбит, собаки ведь чувствуют свою смерть, и перед смертью – плачут…
– Разве так может быть?
– Ну, конечно, мальчик. Ведь её душа чувствует тоже…
– Разве существует «душа»? И притом, у собаки?
– Ну, если текут слёзы, значит, есть душа, она так же испытывает боль, как и человек, и текут такие же слёзы, с таким же горьким вкусом, как и у человека…
– Но все говорят, «души не существует», её невозможно потрогать, а что невозможно потрогать, того – нет?
– Что же, верно вас в школе учат – душу невозможно «потрогать», но её можно почувствовать, она живёт в каждом из нас, она находиться у нас в крови. Слышал такое выражение: «от страха душа в пятки ушла»?
– Да, так говорят о трусливом человеке…
– Ну, а почему ты тогда остановился, когда мой Барс посмотрел на тебя? Ты тоже трусливый человек?
– Нет, я не трус, это был мой инстинкт самосохранения…
Дедушка рассмеялся и сказал, вытирая глаза платком:
– Не хочешь присесть, пообщаться со стариком? Не бойся Барса, ему сейчас не до нас…
Я посмотрел ещё раз на собаку: она лежала неподвижно, положив голову на лапы, и мне не хотелось уходить, мне так не хватало моего дедушки, и я присел…
– Как тебя зовут и сколько тебе лет?
– Саша. Мне одиннадцать лет, я в пятом классе учусь.
– А меня – Пётр Иванович! Я вижу, ты смышлёный мальчик, но, судя по твоему виду: один и без портфеля, – ты школу без особого желания посещаешь, нет?
Дедушка смотрел на меня, его морщины были, как впадины… Я не знал, что ответить, молча сидел и рассматривал свои ботинки, покачивая ногами…
– Не знаю, но я не хочу в школу ходить почему-то…
– А-а, хочешь как можно быстрее стать взрослым?
– Да.
– Не торопись, Саша, всему своё время, – сказал старик задумчиво.
– Моя бабушка тоже всегда так говорит: «Всему своё время».
– А ты знаешь, откуда эти слова?
– Нет, не знаю.
– Ну, если твоя бабушка так говорит, то она тебе, наверное, говорила, что есть у нас, у людей, «Священное Писание», называется Библией – слышал про книгу такую?
– Нет, не слышал, бабушка не рассказывала…
– А о Боге, Саша, ты что-нибудь слышал?
– Да, на нашей улице есть баптистская церковь, туда баптисты ходят молиться своему Богу!
– И Он им отвечает?
– Кто – Бог?
– Да…
– А Его же нет, как Oн может им ответить?
– Кто тебе сказал, что Его нет?
– Все говорят…
– А про душу – тоже все говорят, что её нет?
– Про «душу» я не слышал…
– Не верь никому. Душа есть, ведь человек – чувствует, а если душа есть, то и Создатель есть. Да, Саша, ты неглупый мальчик, уже во многом разбираешься… Я за свою жизнь много повидал, вот послушай старика: не пропускай школу – с неё всё начинается!
Вернувшись, я не стал заходить в дом – показываться на глаза маме без портфеля не хотелось. Я решил подождать «Пушкина» в палисаднике. Через некоторое время появилась Ленка – моя соседка и одноклассница.
– Ленка! Уроки уже закончились?
– Хриспенс! Что, портфель ждёшь? Не дождёшься ты своего Пушкина: его и Женьку поймала завуч и сдала Маржан Жеембаевне…
Маржан Жеембаевна – учитель физики и математики, после окончания пединститута по распределению попала в нашу школу и, как молодому специалисту, ей дали наш класс – один из самых трудных в школе. Мы не раз доводили её до слёз, и она порой, в ярости, в ответ распускала руки…
– …Маржан Жеембаевна долго их ругала, а после выхода из класса завуча расплакалась и дала Пушкину пощечину, и сказала: «Где Хриспенс? Пусть он мне не попадается на глаза без родителей, его портфель будет у меня».
– Лена! А где сейчас она?
– У нас сегодня генеральная уборка, очередь второго звена – они убираются, а «Мэ-Же» проверяет нашу контрольную работу по математике…
Я задумался: «Да, дела… Кажется, я влип. Если я сейчас маме всё расскажу, она опять расстроится, что делать? Надо пойти сейчас в школу и извиниться перед Маржан Жеембаевной. Другого выхода нет».
