– Ни черта ты не управляешь мной! – толкает она меня в грудь, а я удивленно смотрю на нее. Похоже, наша мисс англичанка проснулась совсем внезапно, а где же она была с пять минут назад?
Терплю ее мелочные удары и удерживаюсь от того, что повалить ее на кровать, а она так близко стоит около нас, что сам дьявол с моего плеча шепчет: «кидай, покажи, кто хозяин»!
– Прекрати. Ведешь себя, как ребенок, – рявкнул я, когда она пытается выкарабкаться, но все тщетно, а сильнее, я держу ее.
– А ты не ребенок? Забрал меня к себе как игрушку, которая валялась в детской песочнице! – кривит она меня, отталкивая свое тело от меня. Может и забрал, но сейчас-то я не хочу, чтобы эту игрушку сломали, она же моя.
– Если ты не успокоишься…
– Не угрожай! Ты мне нечего не сделаешь, я не нарушала никаких правил! – защищается она, уже устало царапает мои оголенные руки. Сержусь, ведь у нее уже явно какой-то приступ! Разве сложно сделать то, что я сказал? Разве, мать твою, сложно посидеть пару часов ничего не натворив!
Я откидываю ее к своему шкафу, и девушка ударяется о него спиной, переводя дыхание, замолкая и переставая делать эти резкие и раздражающие меня движения. Придвигаюсь к ней, укладывая руки на шею и накрывая ее губы, в попытке показать, что она может задыхаться, мучатся и принадлежать мне.
Ее язык еще не реагирует, губы впустили меня из-за неожиданности, а сама девушка оторопела. Но теперь, она под моими руками, под телом, под моей властью. Розали поддается, нежно и почти дрожащими руками касаясь моей головы и волос, сразу же зарываясь в них. Во мне разжигается пламенный огонь и я, не контролируя себя, овладеваю девушкой, которая уже задыхается в моих губах. Вжимаю ее в шкаф, прижимаю к себе, держу крепко. Сила появляется не в нужный момент, ей станет больно, но я не могу остановиться. Сделав секундную паузу, а я вновь сплетаюсь с ней воедино, подняв ее выше, усадив на свои бедра. Ее ноги обхватывают меня и она не боясь, продолжает поддаваться, но значило ли это что-то кроме этой страсти, которая накрыла нас с непредвиденными обстоятельствами, или же кто-то проявлял чувства – я не знал. Действительно не знал и совсем не хотел заморачивать этим голову.
Розали не отстранялась, она все больше входила во вкус и когда она в этот момент оборачивает меня и проявляет большую инициативу, а я отстраняюсь, скидывая ее с себя. Ловко встав на ноги, она смотрит на меня, а я, отступая на пару шагов назад, пораженно дыша. Зачем она это делает? Он не должна была так делать, зачем?
– Что с тобой? – спрашивает она, неуверенно подходя ко мне, но я опережаю ее, выскальзывая из ее рук и отходя от нее на середину комнаты.
– Ты можешь идти. Больше не сопротивляйся мне, иначе запру в комнате. С Найлом веди себя соответствующее, не нарывайся, ты знаешь, на что он способен, – перевожу какие-либо ее расспросы на другую тему, ужасаясь тому, что только что потерял себя, пока находился с ней.
– Но Нильс…
– Никаких «но», иди, мне нужно собираться, – выгоняю я ее, даже не обращая внимания на ее обескураженный и потерянный взгляд.
– Я сделал что-то не так?
– Пошла вон, что тут не понятно? – разворачиваюсь в порыве злости, указав на дверь. Глубоко дышу, чувствуя жар в теле, и то, как напряжен. Она же отводит взгляд, и я вижу, как стирает слезы. Девушка быстро пробегает около меня, при этом зацепив. – Роуз, – опомнившись, зову я. Я не хотел накричать, но шатенка выбегает из комнаты, оставляя меня одного.
Вот же черт! Да почему все так чертовски сложно? Прикрываю глаза, подходя к шкафу и доставая чистые вещи. Сердце колотит, пульс не прекращает давить, а вены выступают. Лоб в холодном поту, а я готов вздрогнуть. Что это было?
– Да чтоб тебя! – рычу я, и мой кулак врезается в шкаф. Шиплю, только потом вспомнив, что она все еще болит, ведь раны после разбитого стекла совсем еще не прошли. Мой взгляд падает на отраженнее в зеркале, из-за чего я пытаюсь уравновешенно задышать. Не выходит. Не могу.
Нужно успокоиться. Вдох-выдох, еще раз. Теперь повтор. Делаю успокаивающее меня действие и прикрываю глаза. Нельзя, мне нужен контроль, этот чертов контроль. Успокойся, Веркоохен, это всего лишь девчонка, и она под тобой. Но почему я его потерял? Что она такого сделала? Опрокидываю голову, а пальцы сжались в кулаки. Мне нужно срочно расслабиться, иначе я прикончу всех, кого встречу. Нужно найти спокойствие, сейчас. Нужно собираться, немедленно.
Мой контроль, где он? Где он, черт возьми!?
========== Часть 42 “Stay close” ==========
Стук в двери заставляет меня равнодушно оставаться на месте, терпеливо заливаясь горечью и холодом в одно и то же время. Без моего разрешения, дверь все же скрипит, а я стираю слезы, которые с неимоверной быстротой увлажнили мои щеки. Шаги доносятся до меня, из-за чего становится тяжело где-то внутри, отчего я встаю, как только он подходит слишком близко.
Отхожу к окну, пытаясь не встречаться с его пронзающим взглядом, пытаюсь не смотреть, хорошо запомнив его рык и злость в глазах. Шмыгаю носом, понимая и осмысливая, что эти недели нахождения так близко с ним плечо к плечу, отдали в ответ тяжелым ударом, когда он прогнал меня, как последнюю шавку. Это вызывает отвращение.
– Мне пора идти, Розали, – тихо говорит он охрипшим и настороженным голосом, а я рассматриваю завянувшие клумбы под окнами. Обида слишком быстро разъела меня. Подумать только: я ведь доверила, а через секунды оказалась в чем-то мерзком и холодном. Кажется, я попала в капкан, который так осторожно обходила стороной. – Пожалуйста, Роуз, повернись ко мне, – просит он, удивительно-просящим голосом. Я вижу иронию, которую ненавижу в нашем случае.
А зачем мне это делать? Чтобы услышать его вежливость, а потом носить побои? Он двуличен, и на данный момент, когда он так рядом со мной, его злость и грубость одолевает мягкость и нежность. Я не готова бороться с таким злом, что храниться в нем. Стеффани была права, у меня нечего не выйдет. И этот падший ангел, что так хорош снаружи, но гнилой внутри, действительно является Дьяволом, Люцифером.
– Я не хотел, прости меня, – голос ласкает мои уши, но я не верю в этот фальшь. Руки укладываются на талию, а я замираю с дрожащими губами и замершим сердцем.
– Не касайся меня, Веркоохен, – стальным голосом говорю я, скидывая его ладони одним махом, поворачиваясь к нему лицом. Взглядом своих влажных глаз впиваюсь в его, в такие светлые и совсем не злобные, а скорее всего наоборот – виноватые глаза. Но он это сделал, он выгнал меня! Так продолжается изо дня в день, это уже совсем не случайность!
– Роуз, умоляю тебя, не сейчас, – внимательно смотрит на меня, а я спускаю пару слез, которые так предательски стекают по щекам. Да как он вообще может? Мой рот открывается в попытке сказать, какой он подлый, какой он бестактный, ужасный человек, но он так же закрывается, не находя подходящих слов. Чувства переполняют меня, и я удерживаюсь, чтобы не поступить так же, как сделал он: прогнать. Я выслушаю и поговорю с ним, я не такая как он.
– Потом? Мы поговорим об этом потом, верно? Неужели я так низка для тебя, Нильс? – говорю я, ведя борьбу с тем, чтобы слезно упасть, или же поговорить с ним. После того, что я пережила, после того, как я долгие года никого не подпускала к себе, я сама сделала шаг, и доверилась ему. Почему он не делает шагов, он считает это недостойным меня? Почему он требует так много от меня, но взамен нечего от себя?
– Нет, совсем нет, – качает он головой, а я складываю губы в тоненькую полоску. Это сложно, слишком, и это я не рассчитала, когда так быстро сблизилась с ним. Мой капкан – самое точное сравнение с Нильсом. Он держит меня в плену, даже не осмеливаясь спросить о моем самочувствии. – Это я низок, разве ты этого не видишь? – спрашивает он, а я опускаю глаза в пол, не желая слушать эти слова.
Он ломает меня, морально, каждый день, каждый час. Своей силой, своей грубостью, нежностью, мягкостью, губами, руками, глазами, и весь он сам заставляет меня привязаться к его телу, но быть на иголках и ходить по острейшему лезвию. Нет пути обратно, я не такая сильная, чтобы остановиться и упасть в пропасть, над которой долго, слишком долго ходила и звала Нильса.
