Призванное пламя не могло причинить мне ни малейшего вреда, но воздуха в этом огненном коконе отчаянно не хватало.

В тишине, нарушаемой лишь рёвом огня, я сошла с помоста, пока он не прогорел полностью, и вернулась на своё место. Хотя произошедшее не запрещалось, подобного ещё никто на моей памяти не совершал. Я же пребывала в слишком удручённом состоянии, чтобы замечать реакцию окружающих.

Едва церемония закончилась, я вернулась к себе, чувствуя себя опустошённой. Кажется, я даже не могла заплакать в тот момент. Свернувшись на кровати клубком, я забылась тяжёлым сном, в котором меня окружало лишь пламя и тьма.

Проснувшись словно от толчка, я рассеянно пригладила взлохмаченные волосы и встала, чтобы выглянуть в окно. На дворе была глубокая ночь.

Набросив на плечи лёгкий плащ и кое-как его повязав, я сунула в карман связку ключей. Выйдя из своей комнаты, направилась в другое крыло по тому пути, который могла бы проделать и с закрытыми глазами. Чаще всего я шла по нему с плохо скрываемой улыбкой и предвкушением. Сейчас несла в своём сердце боль утраты и воспоминания.

Я знала, что смерть неизбежна. Верила в то, что она — далеко не конец настоящего Пути. Только, как и любой другой человек, оставшийся без поддержки, в полном одиночестве, я продолжала испытывать это невыносимое чувство, грызущее меня изнутри. И мне хотелось сделать хоть что-нибудь, что заставит эту боль утихнуть хотя бы чуть-чуть немного.

Воровато оглянувшись, я открыла дверь и вошла внутрь. Увиденное поразило меня до глубины души…

Комната уже была пуста — видно, что вещи выносили в спешке. Лишь какие-то бумаги, а точнее обрывки, остались лежать на полу, да обломок старой чашки.

Я знала, что эта комната никогда не станет своеобразным мемориалом. Жизнь продолжается и уже совсем скоро сюда поселят кого-то другого. Но сейчас такое отношение показалось мне кощунственным…

Собрав с пола бумаги и старый обломок, я спустилась вниз, где горел большой камин. Присев как можно ближе к огню, отправила в пламя первый лист. Едва жадные языки лизнули бумагу, чуть коснувшись пальцев руки, я ощутила, как легко становится на душе. Будто прикосновение огня не просто уничтожало следы чужого варварства, но очищало саму память о наставнике.

***

В тот день с самого утра пахло снегом. Тучи нависли над городом совсем низко, а воздух был недвижим и будто бы звенел от мороза.

В храме царила тишина. Магдаль, как это в последнее время бывало, наведалась в храм и снова ушла по своим делам, даже не предупредив об уходе. Ива, отправилась вместе с Джейрисом за покупками и скоро должна была вернуться. Я осталась только потому, что Хелас обещал прислать людей, которых необходимо было проверить на наличие дара.

Кроме меня в храме присутствовали только телохранители и рабочие, в данное время занимающиеся ремонтом чердака над жилыми помещениями.

После случая с одержимой кухаркой, ничего подобного больше не происходило и порой мне казалось, что её обещания — лишь пустые угрозы. В связи с этим я даже попросила телохранителей не следовать за мной везде по пятам, как это повелось вначале. Возражали они недолго, и на территории храма я наконец смогла вздохнуть спокойно, время от времени оставаясь наедине со своими мыслями.

Я вышла из храма и улыбнулась, взглянув в серое небо. Несмотря ни на что, сейчас мне казалось, что настоящая жизнь только начинается. У меня есть обязанности, не вызывающие у меня внутренних противоречий, как это случалось в Ордене. Дар всё ещё со мной, а рядом друзья.

Моя история ещё не закончилась, но всё складывается не так плохо.

Вдруг жалобно звякнул железный засов и я, продолжая улыбаться, взглянула на ворота, полагая, что вернулась Ива и Джейрис.

Только вместо своей подопечной и королевского лекаря, на тёмные камни двора ступил совсем другой человек. Медленно, словно во сне, он сбросил с головы капюшон своего плаща и направился прямиком ко мне.

— Клён! — это имя само сорвалось с моих губ, когда я увидела его.

В голове болезненной вспышкой отозвалась целая вереница воспоминаний. Наша с ним встреча в лесу. Надежда на исцеление. Его исцеление. Близость и новая надежда. Встреча с Канером. Путешествие через болота. Ива…

Погоня и неожиданное расставание ночью. Лист серебристого клёна в моей руке.

Девочка пыталась дать подсказку, да только я её не распознала.

Пока Клён решительным шагом направлялся ко мне, я не могла сдвинуться с места из-за переполняющих меня в равной мере, гнева и радости.

Он замер всего в полушаге и наши взгляды встретились. Находясь под влиянием затмевающих мой рассудок эмоций, я не сразу заметила его изменившийся взгляд. Вернувшиеся воспоминания словно ослепили меня и заставили сердце заполошенно биться.

Только Клён вёл так, как будто выжидал чего-то. Тогда я внимательнее вгляделась в его глаза и не узнала этого взгляда… У меня было лишь одно объяснение, но я отказывалась верить.

Верь не верь, а Клён бы никогда не посмотрел на меня с такой смесью отвращения и жалости.

— Клён, — шёпотом повторила я, когда увидела на его губах странную чужую улыбку. Совершенно неуместную.

Хотелось отшатнуться, но ноги словно приросли к месту.

А он сделал шаг навстречу. Последовал короткий замах и в его руке что-то блеснуло. Откуда-то со стороны послышался чей-то отчаянный крик.

— Тиса!

Отчего-то я не сразу узнала голос Ивы.

Мир расцвёл вспышкой новой боли, а твердь вдруг ушла из-под ног.

Мой взгляд устремился в небо. Оно было серебристым, словно глаза Клёна. Настоящего. Моего.

Почему-то я только сейчас заметила крупные, словно пух хлопья снега, летящие с этого прекрасного неба вниз.

Так и сбылось пророчество юной Видящей:

Он убьёт тебя, едва землю тронет первый снег.

Комментарий к 16. Первый снег

Только не убивайте автора за последнюю сцену - она была написана ещё несколько глав назад и придавала стимул писать дальше. Не буду говорить лишнего. Тут необходимо лишь немного терпения.

========== 17. Я всегда буду рядом ==========

Пребывала во тьме я совсем недолго, неожиданно осознав, что снова могу двигаться. Открыв глаза, с удивлением обнаружила, что ко мне вернулось полноценное зрение. Недоверчиво прикоснулась к лицу — глаз был цел и следов от ожогов не обнаружилось. Не успев прочувствовать радость от осознания этого факта, я вспомнила о том, что чудес не бывает, а значит, где-то должен быть подвох.

Только отняв руки от лица, я поняла, в чём он заключается.

Прямо на моих глазах разворачивалась виденная однажды картина — Джейрис, изо всех сил пытающийся удержать меня в этом мире и не дать умереть. До последнего не верит он в поражение.

Но несколько отстранённо я уже наблюдала за тем, как он опускает руки и пытается успокоить рыдающую Иву. Охранники в этот момент сдерживали яростно вырывающегося мужчину.

Клён. А точнее, совсем не он.

Оставив попытки меня спасти, Джейрис поднялся на ноги и обнажил клинок, чтобы разделаться с убийцей. Только он не успел. Между ним и Клёном, словно из ниоткуда появилась Магдаль. В глазах ведьмы плескалась сила.

— Не смей! — зарычала она бешеным зверем и бросилась к опешившим от такого фееричного появления, охранникам: — Запереть его! Тело в дом, немедленно!

Если бы не странное спокойствие, захватившее меня, я бы восхитилась её уверенностью. Но эмоции исчезали одна за другой, и яд посмертного равнодушия с каждым мгновением всё больше овладевал душой.

Отстранённо я подумала о том, что происходящее нормально. В противном случае, было бы гораздо тяжелее уходить.

Я ощутила присутствие моего личного проводника. Сейчас он не выглядел стремительной тенью — самый обычный человек на вид, с тёмными проницательными глазами и тёмным же цветом волос, похож на севаррийца. Но когда он появился, пространство вокруг стало вязким и тягучим.

— Твоё время пришло, Видящая, — спокойно произнёс он, протягивая руку. — Идём со мной, и я отведу тебя к свету новой жизни.