Я сразу же почувствовала в воздухе смешение самых различных запахов — травы, спиртовые настойки и благовония, с трудом заглушающие удушливый запах гниения. Но насколько всё плохо, не могли передать даже запахи.
В человеке, лежащем на кровати в небольшой комнате, с узенькими окнами, забранными решёткой, не было ничего величественного. Я видела перед собой лишь похожее на человека существо, измученное смертельной болезнью. Иссохшая кожа его приобрела неестественный жёлтый с прозеленью оттенок. Лицо даже в беспамятстве выражало муку, а грудь тяжело и редко вздымалась.
Теперь становилось яснее некуда, почему Канер так спешил. Он ни на минуту не сомневался в том, что дни короля сочтены. Принц же ещё верил и не терял надежды. Даже сейчас. Похоже, он очень любит своего отца.
========== 12. Начало игры ==========
Иногда у нас в Ордене проходили специальные занятия. Чаще это были тренировки с использованием скромных магических способностей адептов и лишь отчасти напоминали то, что умеют настоящие маги.
На таких занятиях я обычно чувствовала себя паршиво, так как побеждать у меня получалось нечасто. А по правде говоря, не получалось совсем. Мальчишки слишком усердно выполняли просьбу наставника «относиться к этой девчонке как к равной и не щадить». Вот и не жалели, раз за разом доказывая, что боец из меня никудышный.
Я обычно расстраивалась, но затем стискивала зубы и делала вид, что всё в порядке. Раны от этого не болели меньше, да и глумились надо мной точно так же, как и над прочими слабаками. Но это позволяло мне себя уважать хотя бы за что-то.
Нечасто я могла почувствовать собственное превосходство. Везде, где требовалась сила или хорошая логика я пасовала, навсегда уяснив себе, что боевая магия и точные науки — это не совсем моё.
Возможность изучать целительство стала для меня не только хорошей отдушиной, но и заставляла напрочь забыть о таких вещах, как глупое соперничество и тщеславие. Ибо здесь им было не место. Где существовали только двое — целитель и больной.
В отличие от большинства других адептов Ордена, я прониклась пониманием этого искусства и стремилась узнать как можно больше того, что поможет мне спасать чужие жизни.
Я понимала, что никогда не стану настоящей целительницей, но это меня не останавливало. Любая, даже маленькая победа казалась мне значимой и придавала уверенности в собственных силах.
Именно это спасло мне жизнь, а не навыки боевой магии. Думаю, против стольких врагов они и вовсе были бы бесполезны. Ведь в том побоище погибли самые лучшие.
Какая ирония.
Но ещё большая ирония заключена в том, что именно я стою перед постелью больного, которого и не каждый целитель возьмётся лечить. За что боги так наказали бедного?
Удушливый запах благовоний не только раздражал, но ещё и мешал думать, давя своей тяжестью на голову.
— Ваше высочество, если это возможно, я прошу приоткрыть окно, — попросила я.
— Если это не повредит…
— Свежий воздух ещё никому не вредил. К тому же на улице стоят прекрасные погожие дни.
Я подошла ближе к ложу больного и больше ничего не говоря, опустилась на колени. Для обследования мне не требовалось проводить тщательный осмотр его тела, требовалась только хорошая концентрация, чтобы настроиться на энергетику больного и прежде всего, понять, где находится очаг болезни.
Переход на магическое зрение произошёл слишком быстро, и я на время даже затаила дыхание, привыкая к иному виденью. К своему новому магическому зрению, ибо оно на самом деле теперь стало другим.
Так, если раньше мне приходилось долго настраиваться, проникая в энергетическую структуру существа или предмета, улавливая потоки и связи, то сейчас я сразу видела больного как переплетение множества линий, от которых исходил свет различной интенсивности.
Неожиданно темнота ласково обняла мои плечи, придавая уверенности в своих действиях. И я едва не задохнулась от захлестнувшего меня ощущения тепла.
Что это? Что со мной происходит?
К сожалению, тьма не отвечала мне, а словно подталкивала к дальнейшим действиям.
По-прежнему немало удивлённая, я скользнула сознанием к чужой энергетической структуре, тщательно отслеживая каждую линию и узелок.
На первый взгляд, я не сумела обнаружить никакого магического влияния на этого человека. Но чрезвычайно сильно истончившиеся энергетические потоки внушали тревогу. Кое-где они представляли собой лишь тонкую призрачную сеть, напоминавшую паутинку. И только присмотревшись к её рисунку, я смогла отделить нечто почти неуловимое, что, несомненно, присутствовало в организме больного и медленно его убивало.
Я могу попытаться спасти короля. Но при условии, что мне позволят это сделать. И думается, даже в этом случае я сильно рискую собственной головой.
Просто так отступиться и позволить неведомым злоумышленникам завершить начатое? Нет, на это я не способна.
Медленно вернувшись к своему обычному зрению, я поднялась на ноги и обернулась.
Молодой принц обратил на меня полный надежды взгляд.
— Госпожа Ясень, вам удалось что-то выяснить? Вы сможете помочь отцу?
— Не хочу вас обнадёживать ваше высочество, но если вы пойдёте мне навстречу, я могу попытаться, — наверное не стоило строить свой ответ именно так, но я слишком сильно волновалась для того, чтобы строить правильные предложения на севаррийском. — Вашего отца слишком долго поили ядом, который и привёл его к такому состоянию.
Тут встрепенулся Канер.
— Этого не может быть! Хелас и его люди тщательно следят за безопасностью короля.
Принц согласно кивнул.
— Уверяю вас, госпожа Ясень, у нас прекрасный специалист.
Спокойно вытерпев их недоверчивые взгляды, я терпеливо принялась пояснять, тщательно подбирая слова:
— Не все яды можно определить обычным способом. Приведу простой пример. Вы знаете, что даже для изготовления эффективного целебного зелья требуется Сила? Немного магии, целебных трав и искреннего желания исцелить — вот и готово лекарство, которое будет сильнее обычного порой в десятки раз. Чтобы изготовить коварный яд, подобный тому, что травит организм короля, требуется почти всё то же.
— Но желание исцелить заменяем намерением отравить, — произнёс Канер вместо меня и задумчиво поинтересовался. — И это можно замаскировать под лекарство?
— Хоть под обычную воду. Короля убивает не столько яд, сколько чужое желание его смерти, регулярно ему подаваемое.
Принц Шаэль вдруг побледнел ещё сильнее, видимо осознав в какой чудовищной опасности они тут на самом деле находятся.
— Нужно рассказать об этом Хеласу.
— Извините, но кто такой Хелас? — не выдержала я.
— Мой дядя и глава безопасности, — нехотя признался Канер.
«А у него любопытная семейка», — подумала я, но вслух ничего говорить не стала.
— Госпожа Ясень, надеюсь, вы будете не против такого сотрудничества? — осведомился Шаэль, но как я поняла — это было обычной данью уважения и присутствие здесь родственника Канера было неизбежным.
Кивнув, я произнесла:
— А вы будете не против того, чтобы я на время поселилась поближе и видела каждого, кто навещает короля?
— Думаю, именно сейчас мы это и обсудим, — отозвался помрачневший Канер. Похоже, его не прельщало именно сейчас увидеться со своим родственником.
Я снова повернулась к больному и принялась прикидывать, что можно сделать для него именно сейчас. Конечно, я бы рекомендовала сменить помещение на более светлое и проветриваемое, но чувствую, это снова придётся с кем-то согласовать.
Да уж, нелегко живётся царственным особам. С такими заботливыми подданными и в самом деле умереть недолго.
Мне искренне хотелось помочь, а потому я сдержалась и решила не спешить. Сейчас, когда больной так слаб, можно навредить чем угодно. Абсолютно любое вмешательство может ему навредить.
В таких ситуациях следует даже сдерживать первый порыв щедро поделиться собственной жизненной силой. Это только в сказках умирающий сразу начнёт поправляться и через часик уже будет готов, как прежде радоваться жизни. Но если подобное попытаться провернуть на самом деле, всё может окончиться плачевно, как и многие необдуманные порывы. Скорее всего, истощённый энергетически человек умрёт мучительной смертью. Подобно голодавшему дни напролёт, которого некая добрая душа вдруг накормила бы до отвала.
