Вдруг вспомнились слова одного из нападавших.
Скрывала государственных преступников…
Спроста ли была такая оговорка?
Сердце болезненно сжалось и пропустило удар, когда я подумала о Клёне, вспомнила его ласковые прикосновения, заветные слова и его надёжное присутствие рядом. Сорвавшаяся вниз непрошеная слеза затекла прямо под обручальное кольцо. Подняв руку, я вдруг ясно увидела, как меняется на глазах надпись на серебре.
Натэль Клён Эльсоэр.
Как только такое может быть и почему вообще происходит, известно только богам, решившим сыграть нашими жизнями. А я — всего лишь напуганная женщина, которая хочет любить и верить в лучшее.
К дому доктора я гнала лошадь во весь опор, распугивая местных жителей, и сея панику на улицы города. Капюшон давно слетел с головы, и окружающие имели удовольствие лицезреть молодую блондинку в странной полумаске. На некоторых, как мне казалось, это производило ещё большее впечатление, нежели моё увечье прежде.
Сердце выбивало отчаянный ритм, а на лице застыл хищный оскал, когда я ворвалась на лужайку перед домом доктора. Предатель! Он сдал меня со всеми потрохами и хуже того, стал виновным в смерти людей, которые мне понравились.
Посетителей ни перед домом, ни в приёмной не было. Вообще стало до странного тихо. Неужели нет никого?
Но толкнув дверь в кабинет доктора, я поняла, что она не заперта.
В нос шибанул резкий запах крови и миазмов, смешанный с запахами каких-то химикатов, а глазу открылась такая картина, которая могла привидится разве только в кошмарном сне.
Пол комнаты буквально залит кровью и усеян мёртвыми телами. Я мимолётно заметила среди мертвецов песочный костюм доктора, обагрённый кровью и голубую блузу его помощницы. Остальные были мне незнакомы. Какие-то мужчины, облаченные в лёгкие доспехи. Трупы валялись в неестественных позах, будто перед смертью их прокрутило огромными лопастями.
Но страшнее вида мертвецов было даже не это.
В центре комнаты, на пятачке не залитого кровью пола, спиной ко мне стоял мужчина. Плавными и совершенно спокойными скупыми движениями, он стирал кровь какой-то светлой тряпицей с лезвия длинного меча. И если бы не эти действия, то можно подумать, мужчина совершенно не осознаёт произошедшего. Слишком отстранённо и я бы даже сказала, чуждо, он выглядел тут.
Отправив меч в ножны, он бросил тряпицу на пол и прямо через всю комнату посмотрел на меня жуткими серебряными глазами, переливающимися живой Силой.
Я тихонько попятилась назад, но мужчина всего в пару прыжков преодолел разделяющее нас расстояние и замер напротив, склоняясь надо мной и принюхиваясь.
Сейчас мне казалось, что это не Клён, а кто-то, кто просто похож на него. Некто чужой и страшный, способный убить меня в считанные секунды, если того захочет.
Раньше я не отдавала отчёта в том, что именно временами настораживало меня в Клёне и заставляло ощущать это хотя и мимолётное, но леденящее жуткое чувство, присутствия самой смерти.
Теперь я поняла это с особой ясностью.
Он как зверь, натасканный на определённый вид добычи и способный идти по её следу, не сворачивая, ориентируясь на запах, чувствуя страх. И в его глазах застыла серебряная смерть, отражением его клинка. Это безмолвный, слепой приговор. Без шанса на помилование. Свидетельство этому все эти тела, усеявшие сегодня пол.
От страшного озарения перехватило дыхание.
Я зажмурилась, готовая к неминуемой развязке и, надеясь, что хотя бы после смерти снова увижу море и небо над родным фьордом.
— Ты вернулась за мной, Тиса, — вдруг прошептал знакомый до боли голос и сильные руки обхватив меня за талию, прижали к сильному мужскому телу. — Но знаешь, я даже рад, что ты уходила. Они не смогли причинить тебе вреда. Не тронули. Только… почему от тебя пахнет дымом?
— Они убили Ниа, — ответила я, всё ещё не веря в происходящее, но так же и не в силах признать собственную слабость и быть честной. — Я забрала лошадь и вернулась, чтобы мы успели убежать из этого города.
Но сначала я хотела уйти одна.
— Ты права, нам нужно поскорее отсюда уходить, — сказал он, выпуская меня из объятий. — Могут придти ещё…
— Идём. — я привычно взяла его за руку и потянула за собой, но Клён замер и отрицательно качнул головой.
— Будешь идти следом за мной. Больше не нужно беспокоиться о том, что я не вижу.
Я опешила. Неужели Клён прозрел, но я же видела его глаза!
— Клён, ты…
— Всё потом. Лучше поспешим.
Кивнув, я молча засеменила следом за Клёном, настороженно прислушиваясь к посторонним звукам и готовая в любой момент отразить чужую атаку, защищая себя и его. Больше я его не оставлю. И вряд ли смогу простить себе сегодняшний трусливый поступок.
Клён вскочил в седло и усадил меня перед собой, а затем направил кобылу на восток.
— Клён, куда мы едем? — взволнованно спросила я его.
— Туда, где нас ещё не ждут. Доверься мне, Тиса.
И я доверилась. А что мне ещё оставалось? Зачарованно наблюдая за этим невероятным мужчиной, я чётко осознавала — сейчас он каким-то мистическим образом знает, что делает. Назвать его слепым просто язык теперь не повернётся.
Это я наивна и слепа в своём неведении.
========== 5. И снова в пути ==========
Попасть за ворота Арсита оказалось гораздо проще, чем я предполагала. Нам сыграл на руку разгоревшийся на ровном месте конфликт между очередным прибывшим в город караванщиком и стражей. Тут уж бедняги и дракона могли бы не заметить, а не то что двух путников и лошадь. К тому же за караваном ещё тянулись обозы, и затеряться не составило труда.
Снова впереди простирались леса, а над головой синее-синее небо. Я испытывала смешанные чувства. С одной стороны от мыслей о том, что мы снова окажемся в лесу одни, становилось спокойнее. Ведь там нас будет трудно найти, даже если пустят по следу погоню. Но с другой стороны, даже те недолгие скитания, что я пережила, были мне в тягость. Не привыкла я к этому, вот и всё. Только мысль о том, что лучше спать на постели из листьев и веток в лесу и на поле, чем на вонючей соломе где-нибудь в подземелье, несколько успокаивает.
Тем более, если нас поймают, то простым заключением явно не обойдутся.
Неплохим утешением было и то, что в этот раз, убегая из города, я позаботилась о провизии и теперь могла разжечь огонь. Невероятно, но сила действительно вернулась ко мне. Это вселяло большую уверенность и дарило новую надежду.
Теперь я верила, что мы обязательно доберёмся до границы и уйдём на север.
До кромки леса мы добрались засветло. Теперь требовалось найти надёжное место для ночёвки. Мы почти не разговаривали, насторожено прислушиваясь к происходящему вокруг. Клён спешился, но попросил меня оставаться в седле и вёл лошадь под уздцы, а я сидела, пригнувшись к лошадиной шее, чтобы какая-нибудь ветка не выколола мне единственный глаз в подкрадывающихся сумерках.
— Остановимся здесь, — наконец решил Клён. — Ветер не задувает и до воды рукой подать.
Я была с ним согласна. Место, которое выбрал Клён, находилось в небольшом углублении. Вылезшие из земли наружу корни огромных сосен, образовали низкий естественный навес. Неплохое укрытие. Придавить вроде не должно.
Но порадовать Клёна огнём я так и не смогла. Он сам настоял на том, чтобы эту ночь обошлись без костра. Тем более ещё не настолько холодно, чтобы замёрзнуть в лесу двум людям под одним одеялом. Пришлось нехотя согласиться и после небольшого ужина лезть под сосновые корни, обустраиваться на ночь.
Постелив на хвойную подушку свой плащ, я принесла прихваченное на рынке в Арсите одеяло и, сняв сапоги, залезла под него. Клён теперь сам заботился о своей лошади, рассёдлывая её, чистя и привязывая на ночь. И когда он закончил, я уже начинала проваливаться в дрёму.
Мужчина тихонько забрался в наше импровизированное убежище и, разувшись, скользнул под одеяло, обнимая меня и прижимая к себе. Стало гораздо теплее и уютнее.
Но кто он теперь и кто я? Человек, которого я собиралась предать. Тот, кто собирался убить меня, но почему-то этого не сделал.
