Он лежал голый на большом деревянном столе, руки были растянуты в стороны, а запястья крепко зафиксированы кожаными ремнями. Широко расставленные ноги были согнуты в коленях так, что пятки почти касались ягодиц. Малфой снова взвыл, стыд был еще страшнее боли, его самые сокровенные части тела были безжалостно выставлены напоказ собравшимся возле него безродным подонкам. Разглядывая его растянутые ягодицы и сжатое колечко сфинктера, тюремщики пытались пощупать его промежность, жадные, липкие от пота руки лапали его, под смех и сальные шуточки кто–то шлепнул по ягодицам и тут же в анус стал протискиваться чей–то палец, горячий и сухой. Драко зашипел от резкой боли, и палец исчез, оставляя после себя жжение.
– А у пидора очко–то узкое, – произнес кто–то из собравшихся.
– Так это Поттер был девкой, поэтому его завтра жопой на кол и посадят, а этот белобрысый ублюдок свое очко не подставлял, поэтому дырка узкая, – раздался ответ.
– Сейчас мы ему жопу так раздуплим, что все его чистокровное говно по ляжкам потечет, гы–гы.
Тюремщики, распаленные отчаянным сопротивлением осужденного аристократа, громко заржали, отпуская похабные шутки. Мужчина, стоящий между ног Драко, приставил свой хуй к его анусу и слегка навалился, пытаясь войти в растянутого перед ним парня, но у него ничего не получилось. От боли Малфой заорал и попытался вырваться, но его так крепко держали за ноги, что он мог только ерзать по столу в напрасной попытке избежать изнасилования. Тюремщик растянул ягодицы Драко и смачно плюнул ему на анус, а затем снова приставил хуй к его заднему проходу, размазывая слюну, и надавил. Член, упираясь залупой в колечко сфинктера, после небольшого сопротивления стиснутых анальных мышц стал погружаться внутрь. Малфой взвыл от бессилия и неизбежности, почувствовав, как здоровый хер его насильника проникает в сжатое очко. Под бешеным напором мужчины дырка начала расширяться, и член стал погружаться вглубь кишечника. Тюремщик навалился еще сильнее, но девственно тугое мышечное кольцо было не готово к таким пропорциям. Снова плюнув на ладонь, мужчина размазал слюну по всему стволу, тем самым облегчая себе проникновение в стиснутый сфинктер насилуемого парня, и, чуть вытащив член, еще раз надавил им со всей силы. Крупная залупа полностью погрузилась в тугое очко, и Малфою показалось, что его разрывают пополам. Он вскрикнул и подался назад, инстинктивно пытаясь отстраниться, но его крепко держали за бедра, практически насаживая на насильника. Мужчина резко двинул всем телом вперед, и его хуй, преодолев преграду сфинктера, вошел в Драко на всю длину, вызвав резкую, ослепляющую боль, и заставив парня исторгнуть новый вопль. Такого Малфой еще никогда не испытывал! Жопа, растянутая большим членом, была словно объята огнем, по телу пробежали судороги, отчего все мышцы напряглись и заиграли под натянутой кожей. Тюремщик, ухватив свою жертву за бедра, с силой вогнал хуй по самый корень и застонал от блаженства. Все тело Малфоя забилось, как в предсмертной агонии, парень широко раскрыл глаза и судорожно хватал ртом воздух, не в силах даже закричать в этот миг. Затем он задышал часто и тяжело, ожидая момента, когда боль отступит, но она только нарастала, ослепляла и сводила с ума. И камеру огласил дикий вопль. Мужчина вытащил свой ствол наполовину, а затем снова с силой вошел в насилуемого парня, разрывая его задний проход. С кровью скольжение члена стало легче. Тюремщик стал толчками забивать свой хуй, Драко орал и корчился, ему казалось, что его сейчас порвут на части, и вскоре парень уже охрип от криков. Он чувствовал, как что–то горячее и липкое стекает по его промежности. Бывший слизеринец ерзал по столу в собственной крови, размазывая ее ягодицами по грязной столешнице. Насильник разорвал его узкую дырку и края сфинктера невыносимо пульсировали, принося при каждом движении адские мучения.
Тело Драко содрогалось в такт фрикций. Тюремщик, продолжая терзать свою жертву, склонился над насилуемым парнем, засаживая хуй с размаху и сопровождая каждый удар короткими стонами. Его слюна стекала с подбородка и капала Малфою на лицо. Член садиста входил резко и грубо, доставляя осужденному парню невыносимые страдания. Долбил он его рывками, при этом злобно, сквозь зубы матерился, проклиная всех чистокровных аристократов и грязных извращенцев. Слизеринец выгибался и рвался назад, как будто пытался сорваться со здорового кола, разрывающего его внутренности. Он остро чувствовал член насильника, распирающий его кишки, каждое его движение, биение пульса. Порванное очко сильно горело и саднило, а садист продолжал зверски ебать его, натягивая на свой окровавленный ствол по самые яйца и наблюдая, как кишка вытягивается следом за хуем. На мгновение мужчина замер, закричав от наслаждения в унисон со своей жертвой, затем вынул пульсирующий и горячий член из раскрытого кровоточащего ануса, который сейчас был похож на большую рваную рану. Сильнее приподняв ноги Драко, он прижал их почти к груди насилуемого парня, отчего задний проход растянулся еще сильнее и оттуда со звуком вышел воздух, вызвав смех собравшихся. С громким стоном одним толчком тюремщик вновь погрузился в широко растянутую дыру и Малфой, дико закричав, от болевого шока потерял сознание. Анальные мышцы ослабились, и насильнику стало двигаться намного легче. Его член свободно скользил в разорванном очке бесчувственного парня, кровь тонкими струйкам стекала на стол, но трахать бессознательную жертву было неинтересно, поэтому Драко быстро привели в чувство, возвращая в кошмар, который, казалось, превратился в бесконечность. Малфой широко распахнул глаза, губы приоткрылись в безмолвном крике, тело забилось в страшных конвульсиях. В это время мужчина захрипел, а затем, не сдерживая себя, громко застонал, и в кишечник Драко выплеснулась горячая, едкая, словно кислота, сперма.
Все тело Малфоя невыносимо болело, ныли внутренности, тупая боль в анусе из–за нанесенных травм жестоко мучила его. Парень был в полуобморочном состоянии, его колотила нервная дрожь, но, как только первый насильник вышел из него, место у окровавленной промежности занял следующий. Периодически Драко вопил, не в силах сдерживать крик, каждое движение члена, выполненное с невероятной мощью и напором, было крайне мучительным. Малфой выгибался под насильником, как только тот начинал очередное проникновение, насаживая его вновь и вновь. Парень выл и скулил от боли, об унижении он уже не думал.
Нестройный громкий гомон голосов и вопли всеобщего ажиотажа наполняли камеру, заглушая крики насилуемого парня. Малфой лежал с закрытыми глазами и с удовольствием бы заткнул уши, чтобы не слышать хохот и гнусные шутки собравшихся, но его запястья были крепко стянуты кожаными ремнями. Из носа капала кровь, а по щекам текли слезы, отчасти из–за боли, но больше оттого, что ему было безумно жалко себя. Его подвергли такому унижению, что сейчас он мечтал только о смерти. Очередной насильник был близок к семяизвержению, это было видно по его лицу, напряженному, с вздувшимися прожилками вен на лбу, брызгающей слюне, бешеному дыханию. Фрикции участились, тюремщик навалился на свою жертву, с остервенением вдалбливая член в его развороченный, кровоточащий анус. Одним резким движением он с силой, по самые яйца, засадил хуй в задницу юного аристократа и сдавленно зарычал. Малфоя снова пронзила дикая боль, его затрясло, внутренности распирало, одновременно усилилось давление на мочевой пузырь, и парень вдруг непроизвольно обмочился, выплеснув накопленную организмом мочу. Собравшиеся возле стола тюремщики весело заржали, снова со всех сторон посыпались похабные шуточки. По лицу Драко потекли крупные слезы. Он плакал не только от боли, но оттого, как жестоко ломали его человеческое достоинство. Насильник, одобряемый веселыми возгласами, вскрикнул от удовольствия, почувствовав, как запульсировал его член, выпустив семя в тело беззащитного парня. Короткими, резкими движениями садист пытался пропихнуть хуй еще дальше, раз за разом выстреливая в кишечник свою сперму. Через несколько мгновений с громким хлюпаньем мужчина вытащил член из ануса своей жертвы, разглядывая лежащего перед ним парня. Малфой, удерживаемый другими тюремщиками, так и остался лежать на столе с поднятой кверху разорванной жопой. По его растянутым ягодицам и промежности струйками сбегала кровь и сперма. Еще некоторое время после того, как хуй покинул его очко, дырка оставалась открытой и оттуда обильно вытекала розово–белая слизь и с громким звуком из кишечника выходил воздух, вызывая особое веселье собравшихся. Мужчина подошел к лицу изнасилованного им мальчишки, взял его за волосы и стал притягивать к своему члену, испачканному кровью и калом.
