– А сейчас, Поттер, лежи спокойно, – произнес гоблин. – Здесь тебе никакой магии не будет, даже не надейся. Рука у меня твердая, но бритва очень острая. Если дернешься, пеняй на себя.
– Да, сэр, – выдавил из себя Гарри, чувствуя, как вмиг пересохло горло, а на лбу выступили крупные капли холодного пота.
Цирюльник устроился поудобнее между широко разведенных ног осужденного парня и быстрыми движениями принялся выбривать лобок задержавшего дыхание Поттера. Его промежность была открыта взорам собравшихся мужиков, которые с интересом наблюдали за тем, как бреют юного гомосексуалиста, но Гарри в этот миг вместо стыда испытывал только страх перед острой бритвой в руках лысого человечка. Стыд, конечно, тоже был, но сейчас ушел куда–то на второй план. Такую бритву он однажды видел в каком–то маггловском фильме ужасов, где маньяк перерезал ей глотки своим жертвам. Поттеру казалось, что острая сталь сейчас вопьется в его гениталии, и от одной этой мысли он покрывался холодным, липким потом. Тем временем опасная бритва легко и быстро заскользила по его коже, и не прошло и пяти минут, как курчавые темные волосы внизу живота исчезли навсегда, а лобок стал гладким, как в детстве. Но бритье было еще не закончено. Цирюльник схватил мошонку, чуть оттянул ее и стал сбривать с нее волоски. Поттер весь сжался и затаил дыхание, когда острейшая сталь касалась его яичек, но гоблин работал так, будто занимался этим делом всю жизнь и никогда не использовал магию в своем ремесле. Весь поглощенный работой, лысый человечек от усердия даже высунул язык. Вскоре вся промежность Гарри была тщательно выбрита до единого волоска. В конце работы цирюльник старательно обмыл ее водой, убирая остатки пены и сбритой растительности. Поттер без сил откинул голову на стол, и только теперь понял, что почти не дышал все то время, что длилась эта постыдная процедура.
Работа цирюльника была закончена, но тюремщики не спешили отпускать заключенного, и он пока оставался лежать на столе с раздвинутыми и согнутыми в коленях ногами. Такая откровенная и доступная поза наводила собравшихся мужчин на определенные мысли. Поттер, приподняв голову, огляделся, и невольно содрогнулся от ужаса – его обступили крепкие, красномордые мужики, свирепые и самодовольные, и не нужно было обладать способностями легилимента, чтобы понять их мысли.
– Пожалуйста, не надо, – охрипшим голосом прошептал Гарри, понимая, что с ним сейчас сделают.
– Заткнись, сучка бритая! – гаркнул начальник охраны. – Лежи тихо и получай удовольствие, а не то я тебе очко порву.
Громкий хохот мужчин сотряс стены тюремного каземата. Гарри закричал и попытался встать, но его легко удержали, ноги развели еще шире в стороны, а руки сильнее завели за голову и крепко прижали к столу. Поттер снова закричал, но ему тут же заткнули рот той самой тряпкой, которой цирюльник протирал его выбритую промежность, смывая с нее мыльную пену и волосы. Глаза Гарри округлились от ужаса, когда, снова взгромоздившись на табуретку, у него между ног оказался гоблин, который приспустил свои штаны и продемонстрировал собравшимся эрегированный член, оказавшийся непропорционально большим, с крупными, вздувшимися венами и оголенной, красной, блестящей залупой. Поттер замычал и начал вырываться изо всех сил, так, что его бросились удерживать еще несколько человек. Вид непропорционально огромного хуя маленького гоблина привел Гарри в панику, а мысль, что его сейчас будет насиловать толпа этих подонков, придала дополнительные силы к сопротивлению. У него не было никого, кроме Драко, он принадлежал ему с того первого дня, когда Малфой изнасиловал его, пьяного, в школьном туалете на выпускном балу, но Гарри даже мысли не допускал, чтобы заняться сексом с кем–то другим. А сейчас его собирались пустить по кругу, и он был бессилен что–либо сделать, его держали так крепко, что он мог только елозить задом по столу, пытаясь отстраниться от прижатой к его анусу огромной залупы гоблина. Гарри понимал, что раз уж не избежать грубого насилия, то надо хотя бы расслабиться, чтобы проникновение этого здорового грибообразного органа не было так болезненно, но вопреки всему он только сильнее сжимал сфинктер, всем своим существом противясь этому противоестественному вторжению в его тело.
– Не строй из себя целку, Поттер, – произнес кто–то из тюремщиков. – Когда Малфою сраку подставлял, не ломался, а сейчас вон как ногами сучит, блядь разъебанная.
Тем временем гоблин прижал головку члена к анусу Гарри, и парень почувствовал, как упругая залупа раздвигает его сжатый сфинктер, а внутренности распирает что–то толстое и невероятно большое. И в следующий миг маленький уродец надавил так резко, что одним толчком вошел в задний проход Поттера до конца, а его мошонка плотно прижалась к ягодицам насилуемого парня. Гарри замычал в тряпку и задергал ногами, по лицу полились слезы, тело содрогнулось от боли и бедра инстинктивно приподнялись, стараясь избавиться от огромного гоблинского хуя, разрывающего его анус. Поттер корчился при каждом толчке маленького уродца, его внутренности как будто раздирали наждаком. Парень извивался на столе, как мог, и сдавленно стонал в грязную тряпку, но не мог никуда деться с напряженного, твердого как камень, кола, которым гоблин беспощадно разрывал ему жопу. Гарри чувствовал ритмичное движение вперед и назад, напряженная плоть с бугристыми венами входила в него, заполняя всего изнутри, и выходила с влажным, хлюпающим звуком, снова проникала в глубину, причиняя обжигающую боль, и выходила наружу. Здоровые, твердые как камень, яйца насильника шлепали его по распахнутой промежности с громким, влажным звуком. Гоблин, почувствовав приближение оргазма, начал двигаться резкими толчками, как бы стараясь ударить в самую глубину прохода, резко загоняя свой ствол до самого конца, а затем сделал еще с десяток быстрых, интенсивных движений и, издав звериный рык, разрядился Гарри в кишечник. Горячая сперма, словно ядовитая кислота, стала заполнять задний проход корчившегося на столе парня. Лысый человечек сделал еще несколько фрикций и вышел из своей жертвы, наблюдая, как при мерцающем свете факелов из раскрытого ануса вытекает белесая жидкость, смешанная с кровью, и полились тонкие струйки жидкого дерьма. Гоблин слез с табуретки, вытер тряпочкой свой быстро уменьшающийся в размерах хуй и спрятал его в брюки.
– Эх ты, своей дубиной порвал пидору очко так, что он аж обосрался, – произнес начальник конвоиров, приспуская штаны и устраиваясь между ног Гарри.
Цирюльник только виновато развел руками, собрал свой инструмент и вышел из каземата, ибо ему еще предстояла работа – в соседней камере его бритвы уже дожидался другой осужденный, Драко Малфой.
– А, да и хрен с ним, с его порванным очком, правда, ребята? – ухмыльнувшись, произнес мужчина. – Он нам еще спасибо должен сказать. Завтра на кол удобнее будет разъебанной жопой садиться, – тюремщик со спущенными штанами полез на Гарри, потыкавшись своим членом в его раскрытый анус, из которого вытекала кровавая слизь и сочился жидкий кал, чем мужчина сейчас и смазывал свою залупу.
Раскрасневшееся от возбуждения лицо тюремщика нависло над Гарри. В нос ударил смрад изо рта, парень задержал дыхание, зажмурил глаза и отвернулся. Через мгновение он почувствовал, как головка члена прижалась к его заднему проходу, а затем мужчина одним сильным толчком глубоко вошел в него, заставив парня снова прогнуться и застонать. Стол под Гарри заходил ходуном, бедра насилуемого парня чуть приподнимались и опускались, а хуй будто бы разрывал его изнутри. Поттер корчился от боли в порванном анусе при каждом толчке насильника, но это продолжалось недолго. Вскоре в него ударила струя спермы, а когда тюремщик встал с него, следующий занял место между широко разведенных ног бывшего героя магического мира. Один за другим тюремщики получали удовольствие, насилуя беспомощного мальчишку, оргия продолжалась, мужики, по очереди сменяясь, трахали его без перерыва. Сколько это длилось, Поттер не знал. Он лежал с закрытыми глазами и ждал, когда же это закончится. Он плакал слезами отчаяния и бессилия. Боль, все еще сотрясающая его тело, отступила на задний план, выталкивая вперед боль душевную. Вскоре он вообще потерял способность воспринимать происходящее. Лицо и промежность были обильно залиты пахучей спермой, которая липкими ручейками вытекала из переполненной жидкостью кишки через задний проход, хлюпающий в такт движений насильников. Оттрахав свою жертву, садисты вытирали члены об его лицо, размазывая по щекам бывшего героя магического мира следы жидкого кала.
