Одна только мысль о том, что Драко в ближайшее время может жениться, и их встречи прекратятся, приводила Гарри в панику. Стоило ему представить, что его место в постели любовника займет какая–то белобрысая девица, и Поттер готов был рвать и метать, не в силах контролировать свои эмоции и взрывной характер. Но сам Малфой, польщенный его бурной реакцией, и не скрывающий самодовольной улыбки, заверял, что будет оттягивать момент свадьбы как можно дольше, но даже если это и произойдет, они все равно не расстанутся. Гарри психовал, но Драко знал методы, которыми всегда успокаивал своего вспыльчивого и жутко ревнивого бойфренда.
Сам Гарри тоже имел некоторые обязательства перед семейством Уизли, хотя официальная помолвка так и не состоялась. Уже став любовником Драко, Поттер понял, что никогда не женится на Джинни. Сказать об этом в открытую он не смог, проклиная себя за трусость, но сослался на то, что с помолвкой надо подождать, чтобы соблюсти все приличия по поводу траура в связи с гибелью Фреда. Тем более ему предстояло отправиться учиться в Академию, а Джинни – в Хогвартс на седьмой курс. Семейство Уизли вынуждено было согласиться с его доводами, хотя ни учеба, ни семейный траур не помешали другой паре сыграть свадьбу – Рон и Гермиона поженились тем же летом, и на учебу Рон отправился уже семейным человеком, а Гарри получил отсрочку от свадьбы на год и был этому рад. Перед отъездом Джинни в школу у них состоялось весьма холодное прощание – девушка серьезно рассчитывала вернуться в Хогвартс если не женой Гарри Поттера, то его официальной невестой с кольцом на пальце. Позже, когда Гарри безумно влюбился в Драко Малфоя, их отношения стали настолько холодными и натянутыми, что Поттер даже не приехал в Хогвартс на выпускной бал Джинни, хотя все еще считался ее женихом.
Семейство Уизли в последнее время все более настойчиво пыталось давить на него, склоняя к законному браку, но Гарри весьма успешно их избегал, к тому же ему неприятно было встречаться с бывшим школьным другом, который все лето находился на каникулах в Норе, закончив первый год Академии, и Поттер отлично знал, как Рону это удалось. Бывший гриффиндорец уже морально подготовился к тому, чтобы заявить семье о том, что не намерен жениться на Джинни и породниться с ними. У Драко в этом вопросе все было намного серьезнее, и от свадьбы он не мог уклониться так же легко, как Гарри. Вступить в брак с чистокровной волшебницей из древнего рода и произвести на свет наследника было его прямой и святой обязанностью перед родом Малфоев. А в связи с теперешним трудным финансовым положением, в котором находилась их семья при новом режиме, и прежними политическими предпочтениями, женитьба Драко становилась единственным шансом Малфоев поправить свои дела и обрести былое могущество. Люциусу пришлось отдать почти три четверти всех капиталов не только за то, чтобы забылись его собственные прегрешения перед властью. Драко серьезно подозревали в причастности к нападению на Хогвартс и гибели Альбуса Дамблдора. Чтобы спасти единственного сына от Азкабана, Люциусу пришлось отдать почти все состояние их рода. Сейчас же настало время Драко возвращать долги семье, и парень обязан был жениться на богатой наследнице, с которой даже никогда не встречался, так как девушка, несмотря на свое английское происхождение, жила во Франции и училась в Шармбатоне. Малфой тянул со свадьбой, как мог, приезд невесты в Англию уже откладывался дважды, и вдруг на фоне всех этих событий Люциус, мечтающий как можно быстрее женить своего сына, застает его в постели с любовником, и осознает главную причину, по которой отпрыск откладывал свадьбу под любым предлогом.
Гарри отлично понимал, чем продиктованы поступки Люциуса, и думал, что вся эта комедия организована папочкой Драко в первую очередь для того, чтобы запугать их и разлучить. А на тот случай, если он будет несговорчив, его подвергли этому унизительному медосмотру и все засняли на колдокамеру, чтобы можно было шантажировать снимками, на которых запечатлели его позор. Поттер предполагал, что и заключение, и предстоящий суд организованы на деньги Малфоя–старшего лишь для того, чтобы принудить его расстаться с Драко, а того немедленно женить и отправить во Францию плодить чистокровных наследников на берегах Луары. Гарри не верил, что им могут вынести смертный приговор лишь за то, что они геи. Это было так абсурдно и нелепо, что в это невозможно было поверить, хотя Драко, когда нехотя начинал об этом разговор, всегда был невероятно серьезен, и Гарри видел в его красивых серых глазах настоящий страх. Вспомнив напуганного до полусмерти любовника в допросной камере, Поттер снова почувствовал знакомый холодок в груди, и с каждым мгновением он все меньше и меньше начинал верить в то, что суд окажется бутафорской комедией. Скорее всего, им вынесут настоящий приговор, и Малфоя отправят в ссылку из страны, а его принудят покинуть магический мир и вернуться к магглам, лишив палочки и возможности колдовать.
Гарри резко поднялся с охапки гнилой соломы и принялся мерить шагами маленькую камеру, от стены к стене, и чем дольше он метался, тем сумбурнее и тревожнее становились его мысли. Поттер решил рассматривать все варианты возможных последствий, и вдруг холодный ужас подкатил к его горлу. Драко не раз говорил о том, что гомосексуализм в магическом мире считается страшным грехом, и за него карают смертной казнью. Малфой даже рассказывал, что, будучи семилетним ребенком, вместе с Люциусом присутствовал на площади во время публичной казни, вынужденный наблюдать за тем, как мужчину посадили на кол за связь с любовником–магглом. Это было настолько чудовищно, что не укладывалось в голове, невозможно было поверить, чтобы в современном мире, пусть и в магическом, могли кого–то посадить на кол за то, что он гей. Гарри никогда не был гомофобом, как его дядя Вернон, и к геям относился нормально, хотя всегда считал себя нормальным парнем, и, если бы ему раньше кто–то сказал о том, что он будет трахаться в жопу и получать от этого удовольствие, он набил бы наглецу морду. Но потом, став любовником Драко Малфоя, он забывал обо всем на свете в объятиях слизеринского принца, и его уже не волновало, что он гей. Он любил Драко чисто и искренне, и был самым счастливым человеком на земле. И сейчас он не мог поверить, что за любовь их могут осудить на смерть, но, тем не менее, его страх постепенно усиливался полным неведением относительно того, что его ждет в случае вынесения смертного приговора. Одно он знал наверняка, что публичная казнь – это унижение и боль. Много боли и унижения… Драко рассказывал про кол, и сейчас, нервно расхаживая из угла в угол, все мысли Гарри крутились только вокруг одного: кол. Острый осиновый кол и он на нем, совершенно голый и истекающий кровью. Поттер поежился и обхватил себя руками, пытаясь успокоиться и унять нервную дрожь. Хотя он, в отличие от Малфоя, никогда раньше не видел, как сажают на кол, но из уроков истории о преследовании волшебников инквизицией имел представление о том, как должен происходить этот процесс.
Посажение на кол было одной из самых зверских и мучительных казней, какую только могло придумать человеческое воображение. И это было самой популярной формой массовой расправы во времена Средневековья, так как на небольшом участке земли можно было выставить целый лес кольев с умирающими на них людьми. Такое зрелище прекрасно служило целям запугивания. Длинный заостренный кол, чаще деревянный, реже – железную спицу, вгоняли в задний проход приговоренного, затем его ставили вертикально, и тело, под собственной тяжестью, медленно сползало вниз, при этом мучения могли длиться несколько дней. Иногда кол вбивали посредством колотушки или осужденного поднимали на веревке и подвешивали над острием, которое смазывали жиром и вводили в задний проход, а затем опускали тело, пока под собственным весом оно не насаживалось полностью. Такую зверскую казнь наравне с сожжением на костре в средневековой Европе применяли к гомосексуалистам, которых люто ненавидели и подвергали жестоким преследованиям, руководствуясь заповедями Ветхого Завета, гласившего: «Если кто ляжет с мужчиной, как с женщиной, то оба они сделали мерзость; да будут преданы смерти, кровь их на них». И даже английский король Эдуард II Плантагенет, бывший геем, был зверски убит мятежниками, которые засунули ему в анальный проход раскаленный металлический прут.
