– Сволочи! Что вы с ним сделали? Суки! Садисты ёбаные! – его истошный крик прокатился по камере, отразившись от сырых каменных стен.
– Поттер, не надо! Замолчи! – крикнул Драко. – Ты не понимаешь, что здесь происходит.
Но Гарри все отлично понимал, он знал методы, которым учили в Академии, он видел кровавые следы на теле любимого, искусанные губы, расширившиеся от страха зрачки, заплаканные глаза, а это означало, что Драко принуждали или даже пытали, чтобы он дал какие–то показания. А еще Гарри вдруг осознал, что раз его бойфренд уже здесь, в допросной, значит его также подвергли медосвидетельствованию. Поттер ужаснулся при мысли о том, что пережил Малфой во время этой процедуры и какие мучения испытал при исследовании заднего прохода. Даже если он, уже больше года имеющий анальный секс, ощущал неприятную и резкую боль во время медосмотра, и до сих пор будто чувствовал инородный, пульсирующий предмет в воспаленном кишечнике, то какие страдания при этом испытал его любовник, Гарри даже страшно было представить. Сердце болезненно сжалось при мысли, каким мучениям и унижениям подвергся любимый парень.
В их отношениях с самого начала было четкое распределение ролей, Поттер всегда был снизу, с того первого раза, как слизеринец оттрахал его в школьном туалете. Сначала героя магического мира и Избранного, привыкшего быть лидером во всем и не уступать Малфою ни в чем, это немного смущало, он чувствовал себя необычно, позволив «хорьку» диктовать свои правила игры, однако отдаваясь и подчиняясь своему партнеру в постели, Гарри испытывал потрясающие ощущения во время секса. Малфой тоже получал огромное удовольствие, но однажды Поттер, сгорая от любопытства и жажды новых ощущений, предложил слизеринцу хотя бы раз поменяться местами, потому что ему безумно хотелось попробовать сверху, почувствовать, как тугие стенки кишечника обхватят и сожмут его эрегированный член, как он сольется со своим любовником, погружаясь в его горячее нутро. Однако Драко резко и грубо, в категоричной форме отверг его предложение, заявив, что Малфои всегда сверху, и если его что–то не устраивает, он найдет себе партнера посговорчивее. Терять бойфренда Поттер не хотел, более того, он так сильно полюбил своего бывшего школьного соперника, что одна мысль о том, что они могут расстаться и их безумные свидания прекратятся, приводила Гарри в ужас. Он больше не стал настаивать на смене ролей, хотя резкий и даже грубый отказ возлюбленного немного его задел, но Поттер, закусив губу, не подал вида что обиделся, а вскоре и вовсе перестал об этом думать – Малфой умел заставить его забывать обо всем на свете. Гарри искренне любил своего парня и отдавался ему со всей страстью. Ему нравилось ложиться под своего любовника, чувствуя приятную тяжесть его тела и жар разгоряченной кожи, нравилось раздвигать перед ним ноги или соблазнительно подставлять попу, и он дурел от восторга, когда в него погружался напряженный, пульсирующий член. Он громко стонал, как последняя шлюха, ерзая под своим бойфрендом или энергично подмахивая ему задом, при этом крупные яйца Малфоя смачно шлепались по его ягодицам. Гарри знал, что Драко всегда был только сверху, со всеми своими партнерами, и сейчас приходил в ужас, понимая, какую боль испытал его любовник, когда все эти люди с садистским наслаждением насиловали его девственный анус своими пальцами, грубо всовывая их в тугое отверстие.
– Гады, подонки! Что вы с ним сделали?! – снова закричал Поттер, извиваясь всем телом в стремлении вырваться и броситься к своему любимому парню, чтобы обнять, прижаться губами к его щеке, на которой блестела влажная дорожка от слез, освободить от этих грубых веревок, которые впились в его запястья и лодыжки, удерживая тело в такой бесстыдной позе.
Однако на крики развенчанного героя никто из присутствующих особого внимания не обратил, судя по всему, здесь такое происходило часто и воспринималось в порядке вещей. Судьи не спеша рассаживались по своим местам за длинным столом, секретарь продолжал что–то торопливо писать, а двое конвоиров, которые приволокли Гарри сюда, широко развели болтающиеся в воздухе ноги парня и крепко привязали их к кольцам в полу. Поттер оказался распят на веревках так же, как и Драко Малфой. Один из тюремщиков, усмехнувшись, нанес удар по крупной мошонке Гарри, и от боли парень зашелся диким криком.
– Не бейте его! Я же во всем сознался, Поттер ни в чем не виноват! – с отчаянием крикнул Драко, не в состоянии смотреть на избиение любимого парня. Слезы жалости и отчаяния пеленой застилали глаза, а затем потекли по щекам. – Вы же обещали не трогать его, если я дам чистосердечное признание.
– Итак, Поттер, твой любовник во всем сознался, – произнес один из судей, его приглушенный голос был по–отечески мягок. – Запирательство напрасно, иначе, как тебя уже предупреждали ранее, могут быть применены другие методы воздействия, которые не запрещаются при допросе гомосексуалистов.
Гарри тяжело дышал и молчал, напряженно пытаясь сообразить, в чем именно мог сознаться Драко. Присутствие здесь Малфоя произвело на гриффиндорца шокирующее впечатление, он был поражен, увидев в этом ужасном застенке своего любовника, избитого и напуганного до полусмерти. До последнего мгновения Гарри пребывал в твердой уверенности, что в темнице Дворца Правосудия оказался он один, что это месть Люциуса, мечтающего отыграться за свое заключение в Азкабане, и заодно отличная возможность шантажировать сына и принуждать его к женитьбе. Поттер был убежден, что Малфой–младший сейчас находится дома, умоляя отца о прощении, клянется выполнить все, лишь бы добиться освобождения любовника, подписывает брачный контракт, примеряет свадебный костюм, заказывает кольца у ювелира, дает Непреложный Обет никогда больше не трахаться с парнями, а стать примерным производителем маленьких чистокровных наследников… Гарри мог предположить все, что угодно, но только не это. Он не ожидал, что отец отдаст под суд собственного сына, тем более по обвинению, за которое грозит смертная казнь. Но Люциус, ослепленный яростью, сдал Драко властям, и теперь парень, пройдя через унизительную процедуру медосвидетельствования гомосексуалистов, дал признательные показания. Гарри понял из слов любовника, что тот сознался во всем взамен его неприкосновенности. Бывший слизеринец благородно брал всю вину и ответственность на себя, пытаясь спасти и выгородить его. А если Малфой рассказал всю правду, в чем Гарри нисколько не сомневался, это означало, что его любовник сознался в том, что изнасиловал его, пьяного, в школьном туалете. Кроме добровольного признания в мужеложстве, Драко сознательно брал вину за принуждение к противоестественному половому акту, за совращение и черт знает еще за что. Он осознанно взваливал на себя всю ответственность, чтобы уберечь и выгородить своего партнера, а по возможности спасти от возмездия правосудия за их связь. Поттер, вглядываясь сейчас в испуганное, озабоченное лицо Драко, понял, что Малфой пошел с судьями на сделку, взяв все на себя ради его спасения. Однако, благородство и героизм – это удел доблестных гриффиндорцев, и Гарри, не думая о последствиях и о самом себе, хрипло произнес:
– Что вы от меня хотите?
– Все здесь собравшиеся, Поттер, желают, чтобы ты добровольно, чистосердечно, не доводя дело до крайних мер для себя и Малфоя, признался в своих преступлениях. В противном случае… – дознаватель извлек из кармана мантии злополучную анальную грушу и продемонстрировал ее всем присутствующим в действии. – Это очень болезненная процедура, – улыбнулся следователь, взглянув сначала на Гарри, затем на Драко.
– Не надо, – твердо произнес бывший гриффиндорец. – Я признаюсь. Признаюсь во всем, что скажите.
– Очень хорошо, Поттер. Я рад, что ты оказался таким же благоразумным, как и твой… как бы это сказать… сожитель.
Гарри облизнул пересохшие губы и произнес:
– Хорошая работа, господа. Вы настоящие профессионалы. Когда я поступил в Академию, нас учили, что при правильно проведенном допросе объект сам должен захотеть выдать информацию, он должен умолять о возможности сотрудничать со следствием, а когда ему, наконец, разрешат говорить, допрашиваемый должен стать счастливейшим из людей за предоставленный ему шанс. В этом заключается высший профессионализм дознавателя – заставить искренне ненавидящего человека добровольно делать все, что хочет следствие. Вы отлично проделали свою работу, господа. Я искренне хочу сознаться в том, что больше года назад, на выпускном балу в Хогвартсе, совратил Драко Малфоя и вынудил его совершить со мной… э…э…э… противоестественный половой акт.
