– По вашему преступлению против государства и общества будет проведено самое тщательное расследование, в течение которого с вами будут обращаться так же, как с любым другим преступником, без всякого снисхождения к вашим былым заслугам перед магическим миром и наградами. Вам понятно?
– Да, сэр, – тихо произнес Поттер, почувствовав неприятную дрожь в коленях.
Дознаватель поднялся из–за стола, взяв небольшой, похожий на грушу, металлический предмет, на который Гарри изначально не обратил внимания, и подошел к парню практически вплотную.
– Хочу предупредить вас, мистер Поттер, что в ваших же интересах сотрудничать со следствием и оказывать всяческую помощь и содействие, а сокрытие фактов, тем более отрицание своей вины, приведет к тому, что следствие вынуждено будет применить к вам допрос с пристрастием. Понимаете, что это значит? – поинтересовался дознаватель и медленно поднял металлическую грушу, держа ее за рукоятку, и принялся крутить винт на одном конце, другой же конец груши стал раскрываться диковинным страшным цветком. Гарри уставился на странный, но очень зловещий предмет в руках следователя. Парень вздрогнул, поняв, что это не что иное, как пыточная снасть, которая по внешнему виду действительно напоминала грушу, и Поттер начинал смутно догадываться, как этот чудовищный инструмент используют. Винт, закрепленный на верхушке приспособления, позволял раскрывать грушу на три острых, как бритва, сегмента, расходившихся от основания. Стоя перед ошеломленным парнем, дознаватель сделал еще один оборот винта, открывая ужасное приспособление. Острые сегменты зловеще выпирали в разные стороны, раскрываясь все больше и больше, и уже походили на маленький чудовищный зонтик. Когда сегменты распахнулись полностью, следователь поднес зловещий предмет к лицу Гарри.
– Это приспособление, мистер Поттер, с древних времен применяется во время допросов гомосексуалистов, – произнес мужчина, скручивая винт в обратном направлении, отчего сегменты начали собираться, снова приобретая форму груши. – Устройство вводится в задний проход допрашиваемого, а затем с помощью этого винта сегменты медленно раскрываются в кишечнике, причиняя большие страдания и нанося серьезные повреждения.
– Вы шутите, сэр? – проглотив слюну, слегка охрипшим голосом спросил Гарри.
– А вам смешно, мистер Поттер? – в свою очередь поинтересовался дознаватель, поигрывая анальной грушей, то раскрывая сегменты, то снова скручивая винт.
Гарри медленно покачал головой, облизнув пересохшие губы. Им стало овладевать мрачное предчувствие, родившееся из смеси холода, страха, отчаяния и полной беспомощности. Он находился в тюремной камере, которая больше напоминала средневековый застенок, ему сейчас угрожали чудовищным пыточным инструментом, и хотя в этот кошмар, происходящий на самом деле, а не во сне, трудно было поверить, усомниться в намерениях этих людей Гарри не мог. Он отлично знал о тех методах, которые авроры применяли во время допросов преступников, его самого пытались научить этому в Академии. Поттер всматривался в суровые лица судей, понимая, что жалости от этих людей не будет. Если он окажет им хоть малейшее сопротивление, они без лишних колебаний применят к нему эту изуверскую пытку, изрубив его кишечник в кровавый фарш.
– Вот и отлично, мистер Поттер, – убирая пыточный инструмент, произнес дознаватель. – А теперь залазь на кушетку и встань на колени! – вдруг закричал он, вмиг откинув свою напускную вежливость.
– Но… – пролепетал Гарри, пораженный таким резким переходом, и беспомощно посмотрел по сторонам, взглянув сначала на кушетку, потом на стоящего рядом с ней медика в резиновых перчатках, и далее на мужчину с колдокамерой.
– Я сказал – залазь на кушетку и подставляй жопу, грязный извращенец! – заорал на Гарри следователь и стукнул кулаком по хлипкому столу. – Что жмешься, педераст? Раньше на карачки становился перед своим любовником и не жался! Так что нечего тут из себя корчить святую невинность, или в твоей заднице быстро окажется вот эта штучка, – тюремщик снова схватил со стола анальную грушу и, сунув ее Гарри под самый нос, резко крутанул винт – сегменты тут же широко раскрылись. Поттер отпрянул от ужасного приспособления, которое своими острыми частями чуть не резануло его по щеке. Он смотрел на страшную сталь лепестков и чувствовал, как все его тело обдало жаром. Нервно вздрагивая от страха и стыда, парень медленно влез на кушетку и почувствовал, как рука следователя надавила ему на спину, заставляя встать на четвереньки.
– Становись в привычную позу, ублюдок! Ноги шире, прогнись сильнее, жопу отклячь, – командовал следователь. – Вот так. Теперь не вздумай дергаться.
Парень безропотно выполнил указания и расставил ноги пошире, открывая доступ к своим окутанным темными волосками яичкам, крупной гроздью свешивавшимся в глубине распахнувшейся промежности. Гарри сделал глубокий шумный вдох и весь сжался. Внезапно ему вспомнилась та женщина, Пожирательница Смерти, в бесстыдной позе растянутая на деревянной крестовине, которую они должны были допрашивать на своем первом экзамене в Академии. Сейчас он стоял на коленях, опираясь локтями на кушетку, в унизительной позе перед таким количеством народа, который собрался здесь для того, чтобы присутствовать на его медосмотре и лично удостовериться в содеянном им, с их точки зрения, преступлении. Парень с трудом сдерживал слезы обиды и унижения и кусал губы до крови, чтобы не опозориться перед этими людьми еще больше и не разреветься.
– Раздвинь жопу руками! И расставь ноги шире! Еще! – продолжал командовать дознаватель, хлестко шлепая ладонью по подставленным ягодицам. – Давай, Поттер, раскорячься, как перед Малфоем.
Гарри, проглотив горький комок, подкативший к горлу, опустился грудью на кушетку и послушно раздвинул половинки ягодиц, показывая собравшимся коричневый кружок ануса, окруженный овалом шоколадной морщинистой кожи.
– Начинайте, господа, – распорядился следователь, и вдруг сзади Гарри вспыхнула вспышка колдокамеры. Парень вскрикнул от неожиданности и обернулся.
У него за спиной уже стояли все присутствующие здесь члены суда Визенгамота, с нескрываемой брезгливостью рассматривая его выставленный на обозрение зад, а мужчина с камерой сделал очередной снимок этой унизительной сцены. Подошедший к Гарри медик, погрузившись рукой в промежность заключенного, принялся тщательно ощупывать каждое яичко, начал перекатывать их из стороны в сторону. Затем дотянулся до члена, частично прикрытого крупной волосатой мошонкой и свободно свешивавшегося между широко расставленных ног, начал поглаживать и мять его, а после оттянул кожицу крайней плоти с головки, кончиками пальцев потеребил влажную залупу, потрогал щель на ее конце, отчего Гарри невольно вздрогнул. После этих манипуляций медик положил левую руку на крестец осматриваемого парня, и вдруг резко воткнул два пальца в стиснутый задний проход. Несмотря на упругое сопротивление сфинктера, который Поттер от страха сжал очень туго, пальцы легко проникли в глубину кишечника, и эти действия сопровождались очередной вспышкой колдокамеры. Гарри громко вскрикнул и инстинктивно подался вперед, чтобы отстраниться.
– Стой спокойно, ублюдок, – прикрикнул дознаватель, стоящий рядом и наблюдающий за процедурой анального досмотра, которая сейчас детально снималась на камеру.
Бывшего гриффиндорца начало трясти от нервного стресса и страха, парень вздрогнул всем телом, мышечное кольцо несколько раз конвульсивно сжало вводимые в его нутро пальцы. Проникнув в анальное отверстие глубже, медик нащупал бугорок величиной с грецкий орех, и Гарри опять дернулся, а его очко в очередной раз сделало жим–жим, туго стискивая вставленные пальцы. Конвульсивное сжатие повторялось каждый раз, когда тюремный врач дотрагивался до простаты, надавливая на нее. Медик ввел третий палец, отчего парень снова громко вскрикнул и протяжно застонал, уткнувшись лицом в кушетку. Он ощущал резкую боль и неприятное чувство инородного тела, которое сейчас распирало его задний проход, раздражая стенки прямой кишки и вызывая позыв к испражнению. На какое–то мгновение Поттеру даже показалось, что все, что есть у него в мочевом пузыре и кишке, в этот момент брызнет наружу, а мысль о том, что сейчас ему в дырку засунут всю пятерню, приводила Гарри в панику. Болезненная, неприятная и постыдная процедура продолжалась очень долго, и арестованный парень чувствовал, что ему все больше хочется в туалет, но медик мучительно долго ковырялся пальцами у него в заднем проходе – то вводил их глубоко внутрь, будто трахая, то извлекал, при этом каждый раз из развороченный дырки с громким звуком выходил воздух, то максимально растягивал колечко сфинктера, то снова надавливал на предстательную железу, отчего несчастный парень вздрагивал всем телом, приходя в ужас, что от этих манипуляций у него может возникнуть эрекция, что станет неоспоримым подтверждением его вины. От унижения, которому его сейчас подвергали, развенчанный герой уже не мог сдерживать слезы, и они капали на белую простынь, оставляя влажные пятна. Наконец медик извлек руку из растянутого анального отверстия, из которого тут же с неприличным звуком снова вышел воздух, попавший в кишечник во время ректального обследования, а тюремный колдограф крупным планом, почти впечатывая камеру в распахнутую промежность Гарри, сделал снимок раскрытого очка. Утыкаясь лицом в кушетку, согнувшись на четвереньках, высоко приподняв выставленный зад и широко растягивая руками ягодицы, Поттер стоял, сгорая от стыда, и глотал горькие слезы, каждый раз вздрагивая, когда делался очередной снимок, и камера озаряла полумрак помещения яркой вспышкой.
