- Я принёс твой плащ, - не очень уверенно произнёс Александр, проклиная себя за предательскую дрожь в голосе. В Джоанне было слишком много черт, делавших её копией Магнуса. Во-первых, глаза с вертикальным зрачком. Издалека они слишком сильно напоминали кошачьи, хотя на самом деле глядели холодно и надменно, совершенно по-змеиному. Во-вторых, изящная хрупкость и почти невероятная для человека гибкость. Джоанна казалась изысканной фарфоровой куклой из коллекции богатого дворянина века этак семнадцатого. В-третьих, она была магом, и уж это сходство с Магнусом не требовало никаких дополнительных пояснений.

- Плащ? – переспросила Джоанна без малейшего интереса в голосе и оторвалась от книги, чтобы наконец-то посмотреть на вошедшего. – Брось на стул, потом заберу.

- Слушай… - начал было Алек, но замолчал, поймав насмешливый взгляд девушки. Если он хоть что-то понимал в противоположном поле, она явно над ним издевалась. Весь её вид говорил о природе хищницы: ловкой и обольстительной, но до безумия смертоносной. В какой-то момент Алеку даже показалось, что Джейс был не так уж и не прав, когда собирался вышвырнуть Джоанну из Института. Её лицо не выражало абсолютно никаких приятных глазу эмоций, словно запрограммированное на ехидство и безразличие к судьбам окружающих.

- Нет, нефилим. Если ты пришёл поговорить о Верховном маге Бруклина, то мне тебе сказать нечего.

- Но я…

- Я вижу это по твоим глазам. Ты хочешь спросить, когда я встречалась с ним? Что ж, на это я, пожалуй, отвечу, - чопорно сказала Джоанна и разгладила складки длинной юбки, затем довольно долго рассматривала свои ногти и только после этого наконец-то продолжила: – Он нашёл меня два дня назад, велел связаться с Конклавом и попросить убежища в этом Институте. А сейчас я здесь. И да, он был жив и здоров, когда разговаривал со мной, если тебя это тоже заинтересует.

Джоанна опустила ноги на пол, постучала носками туфель по каменным плитам, прислушиваясь к звуку, и машинально погладила книгу по рукописной странице, ведя пальцами по продавленным пером строчкам. У неё сделался такой отсутствующий вид, словно она находилась где-то далеко от реальности.

Сбитый с толку и взволнованный Алек тяжело опустился локтями на столешницу, до этого очень вовремя повесив плащ на указанный Джоанной стул. Ему казалось, что девушка залезла к нему в голову и всё там перемешала, спутала ровные ряды мыслей, разворошила прежние воспоминания и страхи. Он отчаянно не хотел снова окунаться в прошлое, но оно постепенно поглощало его, и от этого Алек был готов взвыть. Куда-то делся его хвалёный самоконтроль, сменившись полной растерянностью. В сочетании с оживившейся тоской она составляла просто убийственный коктейль. Глазам стало больно, грудь как будто сдавили железные обручи, было трудно дышать – воздуха не хватало, лёгкие отказывались подчиняться и медленно ссыхались.

И вдруг всё исчезло.

Алек удивлённо посмотрел на свои руки, почувствовав лёгкое покалывание, и заметил, как по коже пробежала серебристая волна, стиравшая печаль и боль и дарившая ощущение покоя. Ему снова захотелось жить и радоваться каждому мгновению, на лице впервые за последние два года появилась по-настоящему светлая улыбка. В душе воцарился мир, а небо над головой прояснилось.

Потрясённый, Алек поднял голову и снова встретился взглядом с Джоанной. Она по-королевски восседала в кресле и кривила губы в лукавой усмешке, одновременно с этим слегка покачивая головой так, что её длинные серьги мелодично звенели. От жары некоторые пряди волос прилипли ко лбу девушки, но она не обращала на них никакого внимания. Она вообще до сих пор находилась сразу в двух местах, причём Институт привлекал её гораздо меньше, чем тот, другой мир.

- Это ты сделала? – спросил Алек ровным, спокойным тоном без прежнего уныния и желания забиться в угол потемнее с бутылкой чего-нибудь алкогольного.

- Да, правда, это ненадолго. У тебя минут пять, потом заклинание потеряет силу. Но сейчас тебе легче?

- Да, намного! Я… чувствую себя живым. Наконец-то!

- Как интересно, - произнесла Джоанна и вдруг вскочила на ноги, постояла так секунду и снова села, чему-то улыбаясь. – Магнус сказал, что умер два года назад, а до этого был живее всех живых. Какая ирония! Вы и правда подходите друг другу. Забавно, до чего же у судьбы странное чувство юмора. И кошмарные шутки. Несмешные. Дурацкие.

Джоанна опять разгладила юбку и вдруг резко вскинула голову, чтобы взглянуть на Алека. Тот стоял и молча наблюдал за её передвижениями. Он искренне недоумевал, как могла эта сумасшедшая девушка с острым языком и повадками дикого животного помогать Валентину убивать нефилимов. Ему определённо было жаль её. Жаль не потому, что она оказалась знакома с Магнусом, а потому, что больше никто её не жалел. Одиночество внезапно проглянуло сквозь панцирь видимого безразличия так явно, словно кто-то большими буквами написал это слово на лбу Джоанны.

- У судьбы всегда всё по-дурацки, - сказал Алек только затем, чтобы что-то сказать и заполнить звенящую тишину библиотеки. Он уже начал сомневаться, что поступил правильно, когда пришёл туда и заговорил с девушкой.

- Но судьба сводит прекрасных людей вместе. И разбрасывает их по разным частям света, как она сделала с тобой и Магнусом!

Алек стремительно выпрямился и с болью в глазах взглянул на Джоанну. Слышать что-то подобное после стольких месяцев, проведённых в попытках забыть обо всём, было поистине ужасно. Эйфория от действия заклинания уже начала исчезать, сменившись холодными объятиями уныния.

- Он… Он говорил обо мне? Хоть что-то, кроме?.. – начал спрашивать Алек и сам себя оборвал, понимая, что слова путались и не желали складываться в предложения.

- Да, но совсем немного. Только попросил присматривать за тобой, пока я здесь. Похоже, ты всё ещё дорог ему. А я обязана.

Джоанна легко соскочила с кресла, бросила книгу на стол и торопливо подошла к Алеку, замерев в шаге от него. Так он мог лучше рассмотреть её почти человеческую кожу, выразительные глаза с искрами непонятного веселья в них и тонкую фигуру в струящихся одеждах насыщенного синего цвета.

- Если это так, почему он сам не пришёл? Почему послал тебя? Он же знал, что тебя здесь ненавидят и считают соратницей Валентина.

- А ты? Ты тоже так считаешь, нефилим? – с настойчивостью спросила Джоанна, надвигаясь на Алека, непостоянная, словно морская волна.

- Не знаю… Мне…мне хочется тебе верить, но Джейс считает, что тебе не место в Институте. Не после тех поступков, которые ты совершила ради Круга.

- О моём прошлом судить не вам, дети Разиэля! Конклав оправдал меня, я чиста перед Сумеречными охотниками и перед всем Идрисом!

- Ты не ответила на мой вопрос, - требовательно произнёс Алек, не желая ввязываться в бессмысленный спор о событиях давних лет. Его там не было, поэтому он не имел права строить догадки и осуждать Джоанну. Хотя слова Джейса на счёт её ужасной помощи Валентину по-прежнему звучали в его ушах и заставляли смотреть на мага с опаской.

- Иногда взять свои слова обратно гораздо сложнее, чем кажется, - покачала головой Джоанна и мягко коснулась руки Алека своей прохладной ладонью. Её кожа была гладкой, а пальцы тонкими и совсем невесомыми. – Не вини его. И не вини себя. Что было, то прошло. Чему дано случиться, всегда произойдёт.

- Я в это не верю! - немного грубо ответил Алек и отступил от девушки. – Иначе не было бы этих двух лет.

- Не руби с плеча, Александр Лайтвуд! Ты ничего не знаешь!

- Мне и не нужно ничего знать, чтобы сделать выводы.

Алек хотел было развернуться и уйти, но тут ему на плечо опустилась рука Джоанны и с неженской силой потянула его назад.

- Мы не закончили, нефилим.

В голосе девушки проскользнули нотки гнева, но Алек больше не хотел оставаться с ней в одном помещении. Всё его существо восставало против этого, поэтому он вывернулся из захвата и, не оглядываясь, торопливо выскочил из библиотеки. Если Джоанна и собиралась его остановить, то не стала этого делать.