- Познакомьтесь, это Илона, моя племянница, – сказала приятным грудным голосом хозяйка дома. – А это Питер, Моника и их подруга Эстер.

Я вздрогнула, услышав своё имя, произнесённое будничным тоном и совершенно неотличимое от имён детей Симоны.

- Приятно познакомиться, – с неохотой проговорила Моника, выходя вперёд и загораживая меня от Илоны. Я удивлённо покосилась на неё, гадая, с какой стати она решила меня защитить, и упрямо шагнула к стене, выходя из-за спины вампирши. Зачем меня охранять? И от кого? Хотя… Вспомнился странный рык и звериный взгляд Питера. Может, мне стоило испугаться и всё-таки вытащить ножи? Или пистолет?

- Здравствуйте, миссис Кроссман, – вместо всего хищного, на что я была способна, сказала я с милой улыбкой и сделала ещё пару шагов в сторону вампирши, таким образом окончательно вырвавшись из защитного кольца брата и сестры Кроссманов.

- Никаких «миссис». Просто Симона! – тут же запротестовала хозяйка дома и бросила быстрый взгляд в сторону Питера, который с опасным блеском в глазах подбирался всё ближе и ближе к Илоне.

От меня не укрылось, что молодая вампирша ничуть не боялась исходившей от Кроссмана угрозы и как будто приглашала его вступить с ней в бой.

- Хорошо, Симона, – нарочито радостно и довольно громко поправилась я, постукивая пальцами по карману с пистолетом и прикидывая, как быстро смогу вытащить его из кобуры.

Питер за моим плечом в своём стремлении выгнать Илону из дома явно не отдавал себе отчёта в своих очень странных для человека движениях. Чем больше времени он проводил в узком коридоре, тем яростнее становилось его лицо, постепенно теряя людские очертания.

Вот и Симона заметила перемены, произошедшие в своём приёмном сыне, поэтому спохватилась и заговорила скороговоркой:

- Проходите в дом, нечего стоять на пороге, скоро будем ужинать.

Слова насчёт ужина навели меня на тревожные мысли, но я смело отмела их как нереальные (и в самом деле, ну кто сначала зовёт жертву к себе в дом и знакомит её со своей семьёй, а потом убивает?) и вслед за вампирами вошла в безупречную гостиную Кроссманов, где моё внимание сразу же привлёк огромный камин, в котором весело потрескивал сине-зелёный от морской соли огонь. Илона, чью кошачью фигуру я ни на мгновение не выпускала из вида, села от пламени дальше всех, избегая даже его света. Странно. За другими членами её семьи такого не наблюдалось, а ведь эти вампиры были очень старыми... Причём здесь старость? Ответ был прост до безобразия – чем дольше «ночные охотники» жили на этом свете, тем сильнее подвергались воздействию всевозможных амулетов, символов, металлов и стихий. А иначе откуда бы взялись невероятные истории о серебряных крестах, святой воде, огне и чесноке? Как бы безумно это ни звучало, но с течением времени вампиры становились опытнее, сильнее, умнее, быстрее, хитрее и, само собой, гораздо опаснее, однако взамен они превращались в крайне уязвимых существ, если кому-то вдруг взбредало в голову их убивать.

Исходя из напряжённого внимания, которое Илона оказывала открытому огню, она была на порядок старше и Симоны, и Моники, и, конечно же, Питера. А потому громкое звание племянницы она получила скорее за внешность, чем за её реальный возраст.

- Илона приехала несколько минут назад по какому-то срочному делу, и я решила подождать вас, чтобы всё обсудить. Правда, я не ожидала, что Эстер приедет вместе с вами, – сказала Симона извиняющимся тоном, садясь в кресло около камина и протягивая к нему свои молочно-белые руки с красивыми вытянутыми ногтями.

Я перевела взгляд на пушистый ковёр, будто смутилась и почувствовала неловкость, а Питер с неожиданной мрачностью посмотрел на мать и произнёс голосом, похожим на скрежет металла по стеклу:

- Мы не думали, что здесь будут гости, особенно из нашей семьи. Надо было позвонить и сказать об этом. Ты же знаешь, что я всегда держу телефон под рукой и могу прочитать смс.

- Ничего страшного, кузен, – впервые с момента нашего знакомства подала голос Илона. Она говорила медленно, почти устало, музыкально растягивая гласные. От этого создавалось впечатление, что она напевает.

Монике её неожиданно нагрянувшая родственница тоже не нравилась. Это было понятно по каждому слову, которое она выдавливала из себя, поддерживая брата:

- Как же «ничего страшного»? Мы привезли Эстер познакомиться с мамой, а не взваливать на неё свою полоумную родственницу с туманными предлогами для визитов. Мы не хотим, чтобы всё это обернулось для нас неприятностями! Но раз уж ты, Илона, теперь здесь, предлагаю нам с Питером и Эстер немного прогуляться, пока вы тут разговариваете. Питер, ты согласен?

- Конечно. Я знаю несколько мест для прогулок. Можно сходить к заливу. Он не так уж и далеко от дома, и там сейчас очень красиво.

А вот в этом месте разговора я поняла, что ещё минута промедления, и я рискую вообще ничего не узнать. Этого допускать не стоило. Мой возмущённый голос прозвучал очень неожиданно для всех собравшихся в гостиной:

- Кхм, дадите сказать? На улице не май месяц – для прогулок холодно. Я вполне могу посидеть в уголочке и даже заткнуть уши, если вы собираетесь обсуждать что-то личное. Но зачем вам меня выставлять? А если вы переживаете, что кое-какие вещи покажутся мне странными, не спешите. У меня тоже хватает безумных родственников и не менее безумных историй с их участием.

- Ты уверена? У нас специфические темы для разговоров, – ехидно произнесла Илона, не обращая внимания на Питера и такую злую Монику, что воздух вокруг неё сгустился до мрачных туч. К слову, Симона как-то уж очень внимательно смотрела на свою племянницу, и это бросалось в глаза. – Хотя я не против, чтобы ты осталась с нами. Думаю, ты не услышишь ничего нового…

Золотисто-зелёные глаза Илоны впились в мои, до неприличия обыкновенные, передавая сотни молчаливых сообщений, от которых я спрятала руки в карманы и схватилась на рукояти оружия. Нож – в одной ладони, пистолет – в другой. Прохладный металл охладил мою разгорячённую от волнения кожу и внушил слабое подобие безопасности. Впрочем, даже этого оказалось мало, чтобы успокоить меня и мои нервы, лихо отплясывавшие румбу где-то в районе висков.

Она всё знала.

Илона приехала в город только затем, чтобы предупредить Кроссманов насчёт меня! Она прекрасно знала, кем я была и с какой целью сюда заявилась.

Проклятье. В этот момент я вдруг отчётливо поняла, что моя жизнь повисла на микроскопически тонком волоске, который грозил оборваться с минуты на минуту.

*50 градусов по Фаренгейту равны +10 градусам по Цельсию.

====== Западня ======

Холодно. Это первое, что приходит на ум, когда я открываю глаза и оглядываюсь. Место мне незнакомо. С потолка свисают какие-то провода, лампочка тускло светит и мигает, а ветер свистит в выбитых стёклах здания. Гараж или мастерская? Скорее, второе, судя по обилию инструментов, верстаков и деревянных ящиков.

Я вскакиваю на ноги и начинаю ощупывать себя в поисках повреждений. К счастью, я цела, а на поясе висит нож, почему-то примотанный к ремню джинсов изолентой. Я пытаюсь вспомнить последнее, что со мной произошло, и вдруг в голове вспыхивает имя – Кристиан! Мы договорились встретиться после тренировки, он обещал показать мне кое-что новенькое. После разговора с ним я хотела сбегать в магазин и купить себе перекусить, вот только не получилось...

Точно!

Тёмная подворотня, двое в кожаных куртках, сладковатый запах фторотана*. Уроки фармакологии не прошли даром.

Я верчу головой из стороны в сторону, но никак не могу сообразить, как мне выбраться из западни. Спасать меня некому – родители уехали на неделю к друзьям в другой город, в Гильдии никого не осталось, кроме Жаклин и… Кристиана. Кристиан! Или это его рук дело, или он меня вытащит отсюда. Не может не вытащить, чёрт бы его побрал.

Скрежет ключа в замке и скрип дверных петель заставляют меня вспомнить о фильмах ужасов, вот только там всегда есть умный человек, который легко находит выход. У меня такого человека нет, а саму себя я не считаю особо гениальной. По крайней мере, сталкиваться с похищением мне пока не приходилось.