Уже было темно, когда, наконец, отряд подошел к поселению.

Увидев дома со слабыми огоньками горящих лучин в окнах, затянутых бычьими пузырями, все обрадовались, оживились, зная, что их здесь ждут тепло и, хоть и скудная, крестьянская пища.

– Слава Богу! – воскликнул Никита Дмитриевич. – Хоть здесь нас Господь не оставил! Видно, литовцы это место обошли стороной.

– А что им тут делать? В этом месте им поживиться нечем, разве что хлеба с мякиной да пленных взять.

Московский князь Ярослав Владимирович, узнав, что литовцы направляются к городам Беженску и Торжкам, не стал ждать, когда беда придет в его дом, а спешно снарядил свою дружину и ополчение. Не теряя времени, двинулся на встречу с врагом. Как ни спешил князь, чтобы помочь Беженску, но не успел. Еще подходя к городу, люди в его войске увидели столбы дыма от пожарищ, которые устроили непрошенные гости.

Когда князь и его дружина вошли в город, им представилась страшная картина разорения. Оставшиеся в живых, которые сумели спрятаться от литовцев, тушили пожарища, стараясь не дать огню распространиться по всему городу. Благо, что не было ветра.

Ярослав Владимирович решил в городе не задерживаться, а немедленно преследовать врага. По его приказу к нему привели человека, который согласился короткими путями догнать вражеские отряды.

Когда к князю привели старика, Ярослав внимательно посмотрел на него, улыбнулся и сказал:

– Вижу по твоему одеянию, ты, старец, собрался не только нам путь указать, но и биться с врагом.

– Рука моя еще крепка, и я сумею отомстить за свою дочь и сына, угнанных в плен, а может, даже удастся освободить их.

– Как зовут тебя, богатырь?

– Никитой Святославичем кличут.

– Ну что ж, Никита Святославич, веди нас ближними путями к нашим обидчикам и разорителям земли русской – затем поинтересовался: – Откуда ж ты знаешь, каким путем их преследовать?

– Я, князь Ярослав Владимирович, тайком проследил, за ними шел по следам до тех пор, пока они не стали лагерем. В городе они, видно, побоялись оставаться, зная, что могут быть отмщены. Поэтому-то устроились на берегу реки. Я ваше войско быстро выведу куда надо.

– Хорошо, Никита, веди.

Вскоре дружинники и ополченцы двинулись за проводником.

Князь и Никита ехали рядом, каждый думая о своем. Ярослав Владимирович часто с нетерпением спрашивал:

– Скоро ли, Никита, прибудем на место?

– Скоро, – отвечал спокойно Никита и добавлял: – Не беспокойся, князь, как только подойдем куда надо, я сразу же сообщу.

Уже почти стемнело, когда все увидели деревеньку. Кое-где в окнах покосившихся, черных от времени домов горели лучины.

Проводник перекрестился, сказав:

– Слава Богу, что деревенька цела! Видно, не дошли сюда проклятые литовцы, хоть и стоят они своим лагерем совсем недалеко.

Войдя в деревню, дружинники князя и его ополчение, утомленные длительным переходом, стали устраиваться на ночлег. Ратники располагались кто где может. Самые удачливые ночевали в избах, в банях, а кто не успел, устроились в палатках прямо на улице, у костров или зарывшись в сено в коровниках.

Утро выдалось хмурое. Через некоторое время стал моросить дождь, все небо заволокло тучами, предвещая ненастную погоду. Утомленные походом воины стали просыпаться, готовить на костре горячую пищу.

Князь Ярослав с трудом встал, его мучила головная боль, жгло в горле и груди. Он быстро оделся в теплую одежду, а затем снарядился в доспехи, пристегнул к широкому поясу меч и обратился к своему слуге:

– Илья, раздобудь молока, вскипяти его, положи туда меда с маслом и принеси мне. А то я где-то простыл, нужно поправить здоровье.

Через некоторое время вернулся Илья.

Князь нахмурил брови, увидев, что Илья не исполнил его указание.

Слуга, перехватив сердитый взгляд Ярослава, торопливо сообщил:

– Я вот что, мой господин, хочу тебе сообщить. Пришли к нам в деревню дружинники, вырвавшиеся из Беженска.

– Кто же их привел?

– Привел их Михаил Романович, посланник Ярослава Всеволодовича, да городской старшина Никита Дмитриевич. Только он тяжело ранен.

Князь встал, накинул шубу на плечи и вышел во двор. Там он увидел вновь прибывший отряд воинов. Их было немного, но они держались уверенно, в их лицах светилась решительность отомстить непрошенным врагам.

К Ярославу Владимировичу сразу же подошел Михаил. Он поклонился в пояс князю и сказал:

– Князь ты наш светлый Ярослав Владимирович! Вот то, что осталось от защитников города, но мы готовы продолжать биться, чтобы прогнать литовцев с русской земли и отбить наших пленных.

Ярослав, выслушав Михаила, спросил:

– А где же мой старшина Никита Дмитриевич? Жив ли он?

– Жив он, жив, только нужно куда-то его положить, промыть и перевязать раны.

Князь подошел к лежащему на телеге старшине, стал его внимательно рассматривать. Никита лежал на спине. Лицо его было бледно, веки дрожали. Он с трудом открыл глаза, вгляделся в нагнувшегося над ним князя и, узнав его, виновато улыбнулся и тут же застонал от боли.

Ярослав поискал глазами слугу, а увидев его, распорядился:

– Я слышал от местных людей, что в деревне есть бабка, которая лечит травами и заговорами. Несите его к ней. Пусть промоет и заговорит ему раны.

Дружинники тут же подхватили Никиту на руки и понесли к старухе.

Ярослав Владимирович, обратившись к Михаилу, сказал:

– Пойдем ко мне и поговорим обо всем. Надо решить, как нам быть дальше.

Они вошли в прокопченную избенку. Князь пригласил гостя за стол, сказав:

– Садись, Михаил Романович, поешь, а то, наверно, голодный.

– Да, не откажусь от вашего угощения, давно уж как следует не ел. То в дальней дороге был, то вот сразу же в граде Беженске в битву попал.

На столе дымилось зажаренное мясо, лежал пышный каравай хлеба и стоял кувшин с вином.

Князь немного подождал, когда его гость утолит голод, затем спросил:

– Скажи, добрый молодец, откуда ты путь держишь и куда?

Михаил, пригубив вина, стал рассказывать:

– Я был взят в плен татарами во время взятия ими Киева. Так как был ранен, находился в беспамятстве, то не смог достойно отдать свою жизнь за поруганную и потоптанную татарами Русь. В плену я находился долго, узнал там почем лихо. Но сбежать никак не мог. Непростое это дело – убежать из Орды, так как кругом степь. Либо поймают татарские разъезды, либо волки сожрут, либо умрешь голодной смертью. А я отчаялся бежать зимой, да хорошо, что в пути наткнулся на стан великого князя Ярослава Всеволодовича. Иначе не сидеть бы мне с вами рядом. С собой он меня взять не мог, но послал с грамотой к Александру Ярославичу, а сам двинулся к хану Бату.

– Мне бы не хотелось тебя отсылать далее. Мне сейчас хорошие воины ой как нужны! Да и сам князь Александр сообщил, что спешит со своей дружиной нам на помощь. Так что скоро встретитесь.

– Конечно, князь, я у вас останусь и помогу чем могу.

– Сколько у вас воинов? – спросил Ярослав.

– Около трех десятков наберется, но все испытанные в бою.

– Тогда сейчас же выступаем бить литовцев.

– Надобно бы послать вперед дружинников. Пусть посмотрят, что предпринимают литовцы, а там и будем уже с ними вступать в бой.

– А что смотреть-то? Мне местный охотник и проводник сказал, что литовцы расположились на отдых и к бою не готовы. Вот мы их и захватим врасплох.

– А все-таки, Ярослав Владимирович, может, нам послать людей?

– Не будем терять время понапрасну, сейчас же выступаем.

Литовские отряды расположились на берегу реки. Воины после набегов на русские города и поселения отдыхали. Истово делили добычу, спорили, иногда даже кое-где возникали потасовки. Пленных же они разделили между собой, и после этого каждый из них должен был кормить и охранять их сам. Поэтому плененные мужчины и женщины были связаны, страдали от жары и голода.