Казуки стоило больших трудов бросить с себя это оцепенение и не поддаться очарованию фестума. Схватив свою одежду, юноша рванулся вперед, выскочил из ванной и, закрыв дверь, бесшумно скользнул в свою комнату, тоже заперев дверь. Прижавшись к ней спиной, он прислушался, ожидая, что Минаширо попытается силой проникнуть в его спальню. Однако с той стороны не было слышно ни звука.

«Он сдался?» — подумал парень, отходя от двери и переводя взгляд на свою спальню. Из его груди едва не вырвался удивлённый вскрик, когда он снова столкнулся с золотыми глазами: фестум уже стоял подле его кровати, у самого окна, будто находился здесь всё время.

— Как ты… — снова начал Казуки, но замолчал, ответив на своё вопрос самостоятельно. Вероятно, он может телепортироваться в любую точку. Но неужели паразитирующий фестум настолько видоизменил его тело?

«Значит, мне не сбежать от него? И не спрятаться?» — пришёл к ошеломительному выводу Макабе, сжимая свою одежду и ощущая под пальцами в кармане то, что положил недавно. Он хотел вытащить это, но Соши, за мгновение оказавшись рядом с ним, схватил парня за руку и, дотащив до кровати, свалил на неё. Юноша чуть не задохнулся, уткнувшись лицом прямо в подушку и едва успел приподняться, как Соши тут же навалился сверху, снова придавливая его к постели.

— Ну почему ты никак не научишься действовать мягче? — скрипнув зубами, прошипел Макабе. Его бесконечное терпение наконец-то подошло к своему финалу. Сдвинув друга с себя, он перевернул Соши на спину и, пока тот не успел отреагировать, сел на него сверху и прижал руки к кровати. Фестум высвобождал энергию Минаширо, поэтому тот в данный момент был сильнее Казуки, но вот в ловкости Макабе никак не мог уступить. Золотистые глаза вспыхнули чуть ярче, а на лице даже отразилось подобие улыбки.

— Ага, значит, улыбаться ты можешь, а проявить чуть-чуть нежности — нет? — отчитывая его, спросил юноша. — Я ведь сказал, что я не против, но только если ты станешь прежним! — продолжая держать сего руки, Казуки склонился и попытался поцеловать друга, однако губы Минаширо были плотно сжаты: фестум не понимал, что пытается сделать этот человек.

— Ну же, приоткрой рот — обещаю, тебе понравится, — тихо выдохнул Казуки и терпеливо и настойчиво заводил языком между его губами. Минаширо немного расслабился, а его рот приоткрылся сам собой. Воспользовавшись моментом, Казуки проник в него языком и сомкнул их губы. Как только Соши распробовал вкус поцелуя, его язык тут же напрягся и столкнулся с языком Макабе, пытаясь вытолкнуть его из своего рта и пробраться в его. Фестум быстро освободил свои руки и, схватив парня за плечи, снова перевернул его, прижав к кровати спиной. Теперь, даже если бы Казуки захотел, поцелуй бы не прекратился. Соши продолжал нападать на его губы, распаляясь и становясь всё агрессивнее. Его тело касалось тела Казуки, и тот чувствовал, что Минаширо через секунду другую овладеет им, чтобы утолить вспыхнувший голод. Макабе заскользил ладонями по постели, и под руки снова попалась его рубашка. Нащупав твёрдую упаковку, он вытащил её из одежды и, торопливо открыв, двинул руку к низу. Он должен успеть, иначе…

— Ах… — судорожно вздохнув, Казуки схватил друга за плечи, ощущая, как тот проникает в его тело. Конечно же, не медленно и осторожно, а грубо и нетерпеливо, как обычно. Но на этот раз…

«Совсем не больно, — с удивлением подумал Казуки, вцепившись в Соши намертво и мешая ему резко двигаться. Прохладная вязкая жидкость, стекающая между ног, сделала своё дело. — И почему я раньше об этом не подумал…»

Недовольно проурчав, фестум оторвал от себя его руки и прижал их к постели, чтобы Казуки не лишал его пространства. Ощущая себя беззащитным в таком положении, юноша смущенно отвел глаза, чувствуя, как кровь приливает к щекам, а сердце колотится в груди. Наверное, если бы Соши всё понимал, Казуки испытал бы ещё больше стыда, чем сейчас. Его тело снова невольно вздрогнуло, когда Минаширо жадно скользнул языком по его напряженной шее, а затем, смущая Казуки сильнее, принюхался.

«Ему нравится мой запах?» — нехотя подумалось юноше, и он немного прогнулся, касаясь его тела своим. Хотя тут же об этом пожалел: Соши укусил его, и тот едва сдержал громкий стон.

— Когда же ты научишься вести себя по-человечески? — недовольно спрjcил он, отыскивая его губы и прижимаясь своими. — «Тогда лучше уж целуй в губы — тут хотя бы следов не останется…» — мысленно продолжил Макабе, пытаясь соблазнить фестума поцелуем и отвадить от укусов. Ему это удалось: до самого финала Соши не выпускал его губы и заставлял задыхаться, а освободил только тогда, когда юноша почувствовал его семя в себе.

Казуки тяжело дышал, пытаясь понять, что с ним происходит. Они занимаются этим уже в третий раз, и каждый раз ощущения отличаются друг от друга. Сегодня… он вообще странно себя чувствует. Ему не больно, но тело продолжает гореть, как прежде. Соши по-прежнему действует лишь на одних инстинктах, но, кажется, Казуки постепенно привыкает к нему. Ему хочется усмирить друга, показать фестуму, что тому не обязательно применять силу — они могут любить друг друга и без этого.

«Может, когда фестум это поймёт, то и Соши вернётся?» — разгоряченное тело Казуки снова охватило дрожью, когда он почувствовал нетерпеливое дыхание на своей груди. Минаширо по-прежнему нависал над ним, пронизывая своим раскаленным взглядом, и Казуки показалось, что его тело плавится именно из-за него, а не из-за их физической близости. Ему тоже хотелось ответить долгим красноречивым взглядом, но он боялся, что фестум опять попытается поработить его сознание. Юноша ответил глаза в сторону, чтобы не поддаться соблазну и постарался расслабиться, чтобы показать одержимому другу своё доверие, но, на удивление, то тоже не шевелился. Казуки показалось, что он тоже чуть переместился в ту сторону, куда парень отвёл глаза. Сердце гулко отсчитывало беззвучные секунды, и Макабе начало окутывать напряжение: его тело не остывало и не успокаивалось, что-то мучило его, приятное и тягостное одновременно. Он закрыл глаза и запрокинул голову, ощущая, что нестерпимо хочется заглянуть в золотые глаза. И Соши… Почему он…

— Почему ты не действуешь? — выдохнул юноша, не в силах больше выносить эту тишину. — Если… ты утолил своё желание, то лучше уходи. Не находись так близко ко мне… — простонал он, пытаясь отстраниться от фестума, который, даже своим бездействием пытал его. Но стоило Казуки произнести эти слова, как Соши внезапно, обхватил ладонями его лицо и, приподняв голову, буквально заставил посмотреть на себя. Всеми правдами и неправдами Казуки так и не удалось сбежать от его взгляда, и когда в его глазах отразился золотистый оттенок, он понял, что теперь окончательно пленён им. Каким насыщенным, прекрасным и удивительным был этот яркий живой цвет! Казуки зачарованно всматривался в него, с изумлением видя, как он переливается, будто морская вода играет с лучами солнца. Стоит Соши шевельнуться или вдохнуть — как краски меняются на более тёмные или светлые. В эти глаза можно смотреть бесконечно.

«Может, будет не так уж и плохо, если он заберет мой разум, — внезапно подумалось Казуки. — Я испугался тогда, потому что ничего не понимал, но теперь, думаю, это не худший вариант исчезнуть из этого мира вместе с ним…»

Постепенно два золотистых огонька, мерцающих во тьме, начали превращаться во что-то бездонное и бесконечное. Мрак ночи отступил, теперь Казуки будто купался в этом солнечном море, и каждую клеточку его тела обволакивала тепло. Может быть, это и его небытие, которое подарит ему Соши? У Курусу оно было тёмно-лиловым, а у него — золотым. Прекрасный цвет.