— Отец! Отец! — кричал он, сбрасывая обувь и проходя в мастерскую. — Я…

— Что случилось? — Макабе старший подозрительно покосился на сына. — Где ты провёл эту ночь?

— На пляже. Я уснул там, случайно, но это неважно, — Казуки улыбнулся. — Я вижу, отец! — возбужденно выпалил он, светясь от счастья.

— Что ты видишь? — не понял командующий.

— Да всё! Тебя, мастерскую, гончарный круг, горшки… — парню не хватало воздуха — он то и дело задыхался от волнения. — Какое же это это счастье, если бы ты знал… — юноша, прикрыв глаза, покачал головой. — Я думал, что навсегда буду похоронен в этой тьме, но… Теперь я снова могу пилотировать Марк Зайн! — перебил сам себя Казуки. — Могу ведь, правда? — с надеждой спросил он.

— Можешь, но… Что всё-таки случилось? — Фумихико так и не мог понять сбивчивую речь своего сына.

— Сам не знаю, — покачал головой тот. — Вчера ночью я встретил на пляже незнакомого парня, а сегодня с утра… Я должен рассказать Соши! — он снова сорвался с места.

— Эй, подожди! Переоденься хотя бы! — крикнул вдогонку Фумихико, но Казуки уже и след простыл. Юноша мчался по знакомым улицам, рассматривая всё с таким интересом, будто видел впервые. Каждый камешек, каждый кирпичик, листочек на дереве, птица в небе вызывали в нём бурю эмоций. А что уж говорить о лицах прохожих, которые можно изучать бесконечно!

Добравшись до Алвис, Казуки направился прямиком в комнату Соши, однако друга там не было. Хотя это логично — Минаширо вряд ли будет сидеть в ней среди бела дня. Казуки прошёлся по всем местам, где тот мог быть и, наконец, увидел его в том самом холле с аквариумом. Соши стоял в окружении пилотов, и они что-то обсуждали.

„Наверняка он разработал новую стратегию“, — улыбнулся Казуки, приближаясь к ним. — Надеюсь, она приведёт нас к успеху».

— Соши! — радостно воскликнул Казуки, сияющими глазами смотря на него. — Представляешь, я…

Все ребята развернулись к нему, и вдруг Макабе застыл на месте. Среди тех, кого он знал, было одно незнакомое лицо.

— Кто это? У нас новый пилот? — в нерешительности смотря на зеленоглазого невысокого юношу, спросил он.

— Казуки-кун? — удивилась Майя. — Что с тобой? Ты решил так пошутить? Курусу-кун уже три года как с нами.

— Пошутить? О чём вы? — изумился юноша. — Какие ещё три года? Я вижу его впервые!

— Тебе нужно поменьше времени проводить в фафнере, Казуки-семпай, — недовольно ответил Акира. — Так ты вскоре всех забудешь.

— Похоже, у тебя сегодня хорошее настроение, Казуки, — Минаширо, поправив очки, посмотрел на друга отнюдь не радостно, а в его взгляде проскользнул незнакомый холодок. Точнее, он был когда-то. Очень давно, когда друзья были в ссоре из-за недопонимания.

— Соши! И ты… — ошеломлённо выдохнул Макабе. — Что здесь…

— Ладно, ладно, всякое бывает. Может, ему приснился плохой сон? — произнёс зеленоглазый юноша, и Казуки отчего-то почувствовал холод внутри.

— Этот голос… — прошептал он, узнавая тембр. — Это ты?!

— Вот видите — он вспомнил! — хлопнул в ладоши юноша. — Курусу Мисао. Пилот Марка Драйцейн.

— Драйцейн? Но ведь… Его пилотировала Канон, — рассеянно пробормотал Казуки. — И инженеры говорили, что его невозможно восстановить… — во все глаза смотря на сияющего Курусу, лепетал Макабе. Все подозрительно косились на него, не понимая ни слова из того, что он сказал.

— С Драйцейном всё было в порядке, — наконец откликнулся Соши. — Мы просто заменили некоторые детали и установили на нём новое оружие. У меня к тебе другой вопрос — почему ты пропустил утреннее собрание пилотов? Мы обсуждали новую стратегию, где Марк Зайн — один из ключевых фигур. Теперь придётся снова собираться из-за тебя, — хмуро спросил Минаширо. Казуки невольно поёжился от его взгляда и голоса — почему-то он не чувствовал ни капли того тепла, что исходило от него раньше.

— Какое собрание, Соши? Я ведь не пилотировал Марк Зайн после того, как… — он осёкся, снова почувствовав на себе пристальное внимание. Все так странно смотрят на него… Будто осуждая за что-то. И почему никто не замечает, что он видит? Точнее, не замечает того, что он был слеп?

— Как потерял зрение, — всё же договорил Казуки, решив проверить свою теорию. Как он и думал — все вытаращились на него сильнее, чем прежде.

— Ааах, Казуки-семпай, всё-таки ты пересидел в фафнере, — сложив руки на груди, Акира цокнул языком. — Или ты ищешь оправдание своему прогулу? Звучит не очень убедительно.

— Совсем не убедительно, — поддакнула брату Рина. Внезапно перед носом Макабе возник Курусу, и Казуки отшатнулся от него.

— Значит, ты всё-таки видишь? — мягко спросил он, а в его зеленоватых глазах Казуки уловил золотистый отблеск. Поняв намёк, он нервно кивнул.

— Да, теперь я вижу, — сдержанно произнёс парень, переводя взгляд с одного пилота на другого и останавливая его на Соши. Тот, стоя прямо, был похож на ледяную гору.

— Что ж, если мы решили все вопросы, то перейдём к обсуждению стратегии.

========== Фактор ==========

— У тебя остались какие-то вопросы? — после того, как все пилоты покинули конференц-зал, Соши бросил на Казуки подозрительный взгляд. Юноша намеренно задержался, чтобы поговорить с ним. Последней из комнаты вышла Тооми, с сомнениями поглядывая на оставшихся парней, будто опасаясь надвигающейся бури.

— Видимо, даже ты не сможешь объяснить мне, что происходит, — поднимаясь на ноги и подходя к другу, произнёс Каузки. Он остановился в метре от Минаширо, чувствуя незримый, но прочный барьер. Будто перед ним висела табличка, говорящая, что дальше заходить нельзя.

— Что именно? — спокойно переспросил тот. Соши не был расслаблен, как прежде. Он стоял слишком прямо, а его сложенные на груди руки говорили о закрытости. Лицо спокойное, чуть удивлённое, но без той улыбки, что Казуки привык видеть, а точнее, слышать, когда они оставались наедине.

— Откуда взялся этот Курусу Мисао, и почему я снова вижу, а ты даже не помнишь, что я был слеп? Целых полгода, Соши, — опустошенно произнёс Казуки. Радость от недавнего прозрения исчезла без остатка. И он снова будто оказался во тьме: то, что он так стремился увидеть — глаза и лицо Соши — он так и не смог увидеть. Ибо сейчас перед ним стоял не тот Соши, которого он знал когда-то. Чужой и далёкий — вот кем стал для него Минаширо.

— Невозможно, — покачал головой координатор. — О чём ты говоришь, Казуки? Последние шесть месяцев ты только и делал, что пилотировал Марк Зайн. Буквально не выходил из него. Может быть… — он задумался, а его лицо вновь помрачнело. — Последствия ассимиляции? Частичная амнезия и спутанные мысли? Никто не знает, какая реакция происходит с Марк Зайном, ведь модель Сальватор до сих пор не изучена нами…

— Частичная амнезия? — Казуки зацепился за его слова. — Может быть… — сопоставив все факты, пришёл к выводу он. Затем, приподняв голову, вгляделся в лицо Соши. Ещё один неутешительный вывод напрашивался сам собой.

— И ты больше не смотришь на меня, как прежде, — видя в его спокойных и холодных глазах лишь отрешение, заметил Казуки. — Получается, для тебя ничего не было?

— Чего не было?

— Не было нас, — опустив глаза, прошептал Казуки. До этого его голос звучал достаточно ровно, но на последних словах заметно содрогнулся. От осознания этой потери, его что-то начало душить. Кто теперь для него Соши? А он для Соши? Просто пилот, рискующий своей жизнью и защищающий остров, или всё-таки нечто большее?

— Но мы хотя бы друзья, Соши? — с последней надеждой спросил Макабе. — Или уже нет?

Ему показалось странным, но Минаширо ответил не сразу, словно намеренно растягивал эти мучительные секунды ожидания.

— Мы просто вместе работаем, Казуки, нас ничего не связывает, — в итоге произнёс он. Ещё один удар, нанесённый Макабе. Он был готов к нему, но разве можно привыкнуть к боли?