— Верно. Ведь интриги и коварство по твоей части.

Михримах Султан, встав с тахты, подошла к двоюродной сестре. Лицо источало высокомерие, надменность и оскорбление.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать! Я — дочь султана Сулеймана и Валиде Хюррем Султан. Сестра султана Мехмета и султанша династии Османов.

— И я султанша династии, Михримах! Не забывай этого. Моя мать — Шах Султан.

Глаза женщин извергали молнии и пламенный гнев. Обоюдная ненависть охватила их обеих. Отныне, ничто не способно погасить ее между ними.

— Нет! Нет в тебе ни благородства, ни чести. Ты потеряла их, когда согласилась на брак с собственным братом! Вы, втайне от моего отца заключили никях и согрешили. Мехмета, теперь уже Повелителя, я обвинять не смею. Ты вскружила ему голову! А теперь, в стыде, скрываешь свое истинное имя, называясь Бахарназ, чтобы люди не догадались о твоем грехе! Жаль! Жаль, что долгие годы назад ты не умерла в хамаме, когда я ударила тебя за дерзость по отношению ко мне.

Эсмахан в злости подошла еще ближе к Султанше. Темные глаза ее горели ненавистью и неприкрытой злобой.

— Довольно, Михримах! Ступай в свой дворец и продолжай медленно умирать в одиночестве. Я Хасеки. Мать единственного Шехзаде Орхана, будущего Повелителя мира. И даже ты не смеешь так отзываться обо мне.

Ухмылка исказила прекрасное лицо султанши луны и солнца.

— Быть может, уже не единственного. Нурбахар рожает. Этой ночью вершится твоя судьба. Молись, чтобы хатун родила девочку. Иначе всем твоим мечтам конец. Кончишь, как Махидевран!

Михримах вышла из покоев и в злости направилась к себе. От гнева ее мысли в хаосе метались в разуме. Но гнев и ненависть быстро уступили обиде и унижению. Оставшись наедине с собой и мыслями в своих покоях дворца Топ Капы, Михримах, сломавшись и не выдержав всей боли и страданий, выпавших на ее долю, несчастно разрыдалась.

Эсмахан права. Отныне остатки жизни она будет волочить одиночество и боль утраты на своих плечах. Нестерпимая тоска и жгучая боль разрывали ее душу на части от скорби по своему вдовству, по умершему в детстве сыну Осману, который был так похож на отца. Она помнила то горе, когда их единственный сын Осман скончался в черных руках эпидемии. Она пережила его с Рустемом, пусть и постепенно угасающим от другой болезни.

Тогда она не сломалась, потому что, как всегда, чувствовала его поддержку, любовь и преданность. Как же ей не хватало этого сейчас… Почему же она не ценила этого, когда супруг был рядом с ней?

Вдоволь излив долго сдерживаемые слезы, Султанша обратила взор затуманенных глаз на рубиновое кольцо. И в памяти всплыло теплое воспоминание, бередящее исстрадавшуюся душу.

“Рустем поспешно застегивает пуговицы темно-коричневого кафтана, стоя перед огромным, во весь рост, зеркалом.

Позади, на краю ложа сидит сонная Михримах, которая едва поднялась с кровати из-за шума, которой создал Рустем. Он опаздывал на заседание совета Дивана, который, как Великий Визирь империи, должен возглавлять.

Пуговиц было столь много, причем маленького размера, что грубые мужские пальцы паши с ними не справлялись.

- Что за портной сшил этот кафтан?! - негодовал мужчина. - Слепой? Или он решил поиздеваться надо мной, пришив столь мелкие пуговицы?

Сдержав улыбку, Михримах подошла к супругу.

- Позволь мне.

Вздохнув, Рустем опустил руки по швам. Султанша принялась ловко застегивать маленькие пуговицы одну за одной.

Глаза паши с теплой любовью, плескавшейся в них, опустились на лицо жены, спокойное и сосредоточенное.

- Михримах.

Не отрываясь от проделываемой работы, молодая женщина едва заметно улыбнулась.

- Что?

Рука Рустема взметнулась к ее золотистым распущенным волосам, густой волной струящихся по спине и плечам.

Запустив в них руку, он с наслаждением притянул супругу к себе.

- Я еще не закончила. И ты опаздываешь на совет.

Несколько легких поцелуев обдало ее чувствительную кожу на шее, которые отозвались во всем теле трепещущей дрожью.

- Лишь при одном взгляде на тебя, моя госпожа, на твой прекрасный лик, я теряю разум и проваливаюсь в забытье.

Смущенно улыбнувшись, Михримах мягко отстранилась и вернулась к застегиванию последних пуговиц.

- Вижу, вам не понравился мой подарок? - наигранно надменно спросила она, указав взглядом на левую руку супруга, что до сих пор ласкала ее волосы. - Рубиновое кольцо ни разу не красовалось на ваших руках, паша.

Рустем тихо рассмеялся.

- Ты имеешь изысканный вкус на драгоценности, Михримах, но это кольцо… слишком уподоблено женскому.

- Неужели? Думаете, своим подарком я хотела принизить вашу мужественность?

Закончив с пуговицами кафтана, Султанша удовлетворительно кивнула, окинув мужа оценивающим взором.

- Нет, что вы, - ухмыльнулся мужчина и наклонился к столику у зеркала, на котором лежала чалма из темно-коричневой ткани, подходящая под кафтан.

- Тогда одень его.

- Ради тебя все что угодно.

Открыв шкатулку, стоящую на том же столике, паша отыскал массивное золотое кольцо с рубином и, смотря в глаза жене, одел его на левую руку.

- Мне пора незамедлительно отправляться в Топ Капы.

- Удачного дня, Рустем, - сдержанно улыбнулась Михримах. - Снова коротать день в одиночестве…

- Я всегда рядом с тобой, как далеко бы не был.

Нежно поцеловав женщину в улыбающиеся губы, паша покинул покои, напоследок обернувшись к обожаемой Султанше.”

Безбрежная тоска окутала Михримах, словно кокон.

Рустем всегда держал данное слово. И сейчас он выполнил свое обещание. Она почувствовала его незримую поддержку.

Она не сломается. Что ей слова какой-то Эсмехан? Она самая влиятельная и знаменитая дочь султана. Богатейшая в Османской империи женщина.

Она когда-то поклялась Рустему. Когда он умирал на ее руках, корчась в болезни, Султанша поклялась ему, себе и их детям, умершему Осману и прекрасной Хюмашах.

Она сдержит данное обещание. Никогда в ее жизни не будет других мужчин и чуждых детей, рожденных от них.

Рустем вместе с их сыном Османом рядом с ней. Хюмашах и внуки всегда рядом. Великолепная Валиде Хюррем Султан благодаря Аллаху поддерживает своей любовью и заботой.

И одиночество обманчиво.

Покои фавориток.

Будто в забытье, Эсмахан Султан медленно идет в комнату, откуда доносится детский плач, что для нее, словно убийственный яд. За что Аллах так наказывает ее? Или это не наказание, а урок, данный ей свыше? Стоит быть осторожнее и осмотрительнее. Враги повсюду. Они так и ждут, когда она падет и сгинет в страданиях.

Перед глазами словно красная пелена, но Султанша упрямо идет на плач ребенка. И неизвестность пугает ее. Что, если родился Шехзаде? Тогда наступит конец спокойствию в гареме. Появится новая династия от Нурбахар. И две династии начнут ожесточенную борьбу за власть. В эпоху султана Сулеймана пала Махидевран Султан и ее Шехзаде Мустафа. И властвует Хюррем Султан со своим сыном. Что ждет Эсмахан и ее Орхана? Смерть и нищета?

Оказавшись в комнате, Эсмахан Султан ошеломленно взглянула на уставшую и счастливую Нурбахар, что воркует над своим новорожденным ребенком в своих руках.

Повитуха собирается покинуть комнату, но султанша останавливает ее.

— Кто? Кто родился?

Повитуха улыбаясь, вздыхает.

— У хатун родился мальчик, султанша. Новый шехзаде.

Эти слова, словно гром среди ясного неба обрушились на женщину. Мир потерял свои очертания и черная пелена полностью овладела султаншей.

========== Глава 4. ==========

Топ Капы. Покои Валиде Султан.

После вчерашнего осмотра лекарши и принятия назначенного ею лекарства, Хюррем Султан, проснувшись утром, чувствовала себя куда лучше и свежее. Головная боль хоть и стихла, но не исчезла.

Служанки кружили вокруг своей госпожи долгое время, и вскоре величественная Валиде Султан гордо восседала на своем излюбленном месте, медленно попивая шербет и сверкая в тёмно-красном платье, украшенном драгоценными камнями.