— Михримах! — воскликнула ей в след Хюррем Султан и вздрогнула от стука закрывшихся дверей. — Вот неугомонная!

Топ Капы. Покои Нурбахар Султан.

Зайдя в опочивальню, Михримах Султан обнаружила светловолосую Нурбахар, роняющую слёзы и судорожно обнимающую плачущего шехзаде Селима, которого порывалась забрать калфа, чтобы отнести в комнату кормилицы.

Две служанки, видимо, пришедшие из гарема, собирали вещи в сундуки.

Увидев Михримах Султан, Нурбахар со слезами на глазах поклонилась.

— Султанша. Неужели и вы в это поверили?

Сочувственно нахмурившись, Михримах Султан подошла к ней ближе.

— Отдай сына. Ты ещё увидишь его, обещаю.

Покорно, но неохотно передав шехзаде Селима в руки калфы, Нурбахар Султан едва сдерживалась от громких рыданий.

— Успокойся, — посоветовала султанша и погладила девушку по плечу. — Я в твою виновность не верю.

— Клянусь вам, госпожа! Я ничего не совершала, — горячо шептала девушка, роняя слезы на ткань своего нежно-голубого одеяния. — Умоляю, помогите мне остаться в Топ Капы. Не разлучайте с сыном!

— Я пока не в силах что-либо сделать для тебя, — ответила Михримах Султан, поверив ей. — Обещаю, что помогу тебе. Но сейчас тебе необходимо уехать.

Выходя из покоев, Михримах Султан задумчиво остановилась в коридоре. Кто ещё, если не Нурбахар? Сама Эсмахан разве бы додумалась таким образом изжить Нурбахар, устроив покушение на саму себя? Конечно, нет.

Нурбану…

Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.

Нурбану который день подряд довольно ликовала, наслаждаясь своими лёгкими победами.

— Всего за два дня я избавилась от Нурбахар-хатун. Если это мне удалось с такой лёгкостью, думаю, и от Эсмахан Султан избавиться будет также просто.

Эсмехан Султан, восхищённо взглянув на мать, улыбнулась и сжала её руку.

— Вы сияете словно солнце, валиде.

Самодовольно взглянув на дочь, Нурбану погладила её по щеке.

— Благодарю, моя красавица. Ты всегда со мной, и это придаёт мне сил.

Джанфеда-калфа с улыбкой наблюдала за их разговором, как вдруг в покои вошла источающая высокомерие и недовольство Михримах Султан. Одеяние из золотой парчи сияло, а золотая диадема с рубинами возвышалась на её голове. Она рдела роскошью и величием дочери султана.

Все поклонились ей в почтении, но скорее вежливом, чем истинном.

— Султанша, — ухмыльнулась Нурбану, воздев чёрные глаза к женщине.

— Однажды ты за всё поплатишься, Нурбану, — воскликнула та, подойдя ближе. — Все эти интриги тебе с рук не сойдут. Этой ночью выполнялся твой приказ, а не Нурбахар, не так ли?

Надев маску непонимания, Нурбану естественно нахмурилась, как и Эсмехан Султан рядом с ней.

— Не понимаю, какое отношение к этому преступлению могу иметь я? Теперь во всех грехах я виновна?

Взглянув на племянницу и калфу, Михримах Султан приказала им удалиться. Джанфеда-калфа покорно ушла, но Эсмехан Султан осталась стоять на месте.

Возмущенная Михримах Султан смерила её жёстким взглядом, но в ответ получила не менее жёсткий.

— Султанша, при всем моём уважении к вам я прошу не обвинять в подобном мою валиде. Причем, безосновательно.

Отшатнувшись, словно от пощечины, Михримах Султан с мгновение растерянно молчала, но после её растерянность испарилась.

Горькая усмешка исказила её красивое лицо. Ведь когда-то и она точно также защищала свою мать от обвинений султанш, даже если и знала о её виновности.

— Узнаю в тебе себя, Эсмехан. И Валиде Султан в твоих огненных волосах и смелых словах. Но больше всего ты взяла от своей дьяволицы-матери. Не прикрывай её грязные дела, если не хочешь и мне стать врагом. Потому как я — опасный враг. И никому не стоит быть у меня на пути.

В негодовании и злости Михримах Султан, резко развернувшись и сверкнув золотом в солнечном свете, изливающемся из окон, удалилась из покоев под тяжёлыми взглядами женщин.

Понимая, что Валиде Султан её не поддержит, так как считает Нурбахар виновной, она отправилась в свой пустой дворец, чтобы все обдумать и решить, что делать со сложившейся ситуацией.

Топ Капы. Дворцовый сад.

Ветер трепетал её светлые волосы, голубое одеяние и длинный платок, прикрывавший голову, когда Нурбахар Султан приближалась к ожидающей её карете.

Остановившись и утерев слёзы, султанша обернулась через плечо и бросила тоскливый взгляд на дворец Топ Капы. Когда же вернется она сюда, и есть ли путь обратно?

Вздохнув, она забралась в карету, и вскоре лошади пустились в путь. Пыль от колёс оставляла шлейф за удаляющейся каретой.

Созерцая это со своей террасы, Хюррем Султан, положив руки на перила, задумчиво покачала рыжеволосой головой. Стоявший позади Сюмбюль что-то недовольно бурчал.

— Никогда в гареме не станет спокойно, Сюмбюль. Нет в этом дворце мирной, счастливой жизни.

— Есть, султанша. Просто это счастье непродолжительно. За ним следует и горе. Так всегда было. Аллах даровал нам не только счастье. В горе мы познаем настоящую любовь и дружбу, узнаем, кто действительно нам друг, а кто враг.

Валиде Султан улыбнулась его философским размышлениям и взглянула на своё изумрудное кольцо.

— Чувствую в этой хатун что-то, что было во мне. Она вернется, не сломается от тоски и разлуки с сыном, как и я когда-то возвращалась.

Топ Капы. Покои Эсмахан Султан.

Попивая сладкий шербет из кубка, Эсмахан Султан отдыхала на своей небольшой террасе. Солнце грело её, как грело и осознание того, что Нурбахар-хатун покинула Топ Капы.

На террасу вышла её служанка, держа в руках небольшой свёрток.

— Султанша. Письмо из дворца Шах Султан.

Взволновавшись, женщина взяла в руки письмо и быстро его развернула. Чёрные глаза пробежались по содержимому, и вскоре радостная улыбка осветила её лицо.

Дворец Хюма Шах Султан.

В просторных покоях, окружив ложе с Шах Султан, держащей на руках новорождённого ребёнка, стояла Хюррем Султан, рядом с ней Михримах Султан и Эсмахан Султан, а с противоположной стороны султан Мехмет и Ферхат Мехмед-паша, супруг султанши.

— Пусть будет такой же красивой и умной, как ты, Шах, — с улыбкой проговорила Валиде Султан, прикалывая маленькую красивую брошь к простыни, в которую была укутана новорождённая девочка.

— Благодарю, Валиде Султан. Мы все счастливы, что вам суждено было увидеть своих правнуков. Аллах бережет вас для своих родных.

Хюррем Султан мягко улыбнулась в ответ, но Шах Султан продолжила:

— Валиде Султан, позволите ли вы даровать моей дочери имя “Хюррем” в вашу честь?

Смутившись, Хюррем Султан отчего-то обернулась на Михримах Султан, что растроганно взглянула на мать, а после на султана Мехмета. Тот одарил свою матушку довольным взглядом тёмно-карих глаз, и чувство в них напомнило Валиде Султан о покойном супруге.

— Конечно, позволяю.

Спустя несколько дней…

Дворец Михримах Султан.

Спустя несколько дней после отъезда Нурбахар-хатун, Михримах Султан после осторожных поисков смогла отыскать в гареме агу, который мог ей помочь.

Этот ага, охраняя покои Нурбану, сквозь приоткрытые двери слышал её разговор с дочерью Эсмехан Султан, в котором Нурбану произнесла, что всего за два дня смогла избавиться от Нурбахар-хатун.

Теперь же Михримах Султан, выслушав его рассказ и заплатив с лихвой золотом, самодовольно ухмыляясь, ехала в карете во дворец Топ Капы.

Топ Капы. Султанские покои.

На широкой и светлой террасе, сидя на мягком небольшом диване, султан Мехмет с улыбкой слушал Эсмахан Султан, что рассказывала о своем визите во дворец их дочери.

Его слегка утомляли слова жены, но он старался не показывать этого, чтобы не задеть её чувства.

Повелитель с некоторой тоской отметил про себя, что супруга только и говорит о внуках, дорогих покупках, ею совершаемых на базаре, и о рисунке, который она собирается в ближайшее время вышить.

В воспоминаниях Эсмахан Султан представала как кроткая, мягкая и приятная девушка, готовая разговаривать о поэзии, об иностранных деятелях политики, об ученых и прочих интересных личностях. Где та женщина, которой он писал стихи и назвал “весенней нежностью”?