— А можно взять с собой цветы? Хотя бы мои любимые? — спросила Саша.

— Это мне вообще взаперти придется сидеть?

— Это что, мне самому придется ту же еду заказывать и для себя, и для Саши? А потом самому забирать ее с гравиталета доставки и заносить в дом? Это и есть «обеспечивать»?

— А будет отдельная комната для занятий музыкой?

— Так что насчет цветов?

— Тихо! — громко сказал Эн. — Не все сразу. Всю необходимую информацию мы вам предоставим сразу после презентации. Пожалуйста, ознакомьтесь с ней максимально внимательно. Раздел об обращении с детьми младенческого возраста вызубрите наизусть. Разумеется, мы не изолируем вас полностью от внешнего мира. Разумеется, маскулины могут и даже должны помогать феминам. Само собой, что обеспечение ресурсами по праву рождения у детей никуда не исчезло. И цветы можно. А теперь, дайте мне закончить. Встречаемся завтра, в два, на островах. А на сегодня все. Вопросы еще есть?

— Да нет, наверно, — протянул Рома.

— В целом-то, все понятно, — поддакнул Кира.

— В таком случае, наша презентация подошла к концу. Дорогие земляне, спасибо, что были с нами! Уважаемые участники, остановите трансляцию. Удачи вам, берегите себя и — до завтра, — на торжественной ноте закончил речь Эн, смахнул капельки пота со лба и вышел из центра поляны.

«Ну наконец-то!» — подумал Гера, поднял глаза к небу и несколько раз с силой сомкнул веки. По выработанной привычке, во время прямой трансляции он старался моргать как можно реже, отчего и без того чувствительные к дневному свету глаза пересыхали и сильно уставали. Участники, громко переговариваясь, сбились в кучку и пошли к гравиталетам. Выглядели они счастливыми, довольными. Да и у него в душе все пело. Еще неделю назад жизнь казалось серой и скучной, а теперь навалилось столько всего, и сразу, что хотелось взлететь куда-нибудь повыше и громко закричать, спикировать вниз на головокружительной скорости и у самой земли, за секунду до столкновения, расправить крылья и подпрыгнуть вверх от тугого потока воздуха.

— Гера, свяжись сегодня с Рэем, — отвлек Эн. Он зашел со спины. — И организуй рассылку.

— Конечно, — кивнул он.

— Что это у тебя за палка, кстати?

— Это? — задумчиво посмотрел на гарпун, — так, раритет. Древний образец. Хочу жилище украсить. По-моему, органично впишется.

— Гера, — нахмурился Эн. — Ты чип…

— Перенастроил. Я вечером с тобой свяжусь, — быстро отреагировал Гера и бодро зашагал вперед. — До завтра! — выкрикнул через плечо.

«Перенастрой чип, перенастрой чип… и чего он прицепился с чипом этим?» — думал Гера, натягивая на руки черные перчатки без пальцев из тонкой кожи. Оттянул эластичную резинку, плотно обхватил запястье, снял все металлические браслеты, зарядил иглами пистолет, забросил гарпун в гравиталет, заскочил следом и полетел охотиться на подарок.

Ведь каждому известно — лучший подарок тот, что убит собственными руками.

«Я ему ничего не обещал. Хочет за мной побегать — так пусть бегает», — с такими мыслями проснулся Женя в районе десяти часов утра по общеземному времени. Зевнул, спрыгнул, подкрепился любимыми личинками, сходил к роднику, умылся, переплел косу. Посмотрел вокруг, засучил рукава и приступил к работе.

День выдался плодотворный: он привел лабораторию в порядок, изучил материалы за последние сто лет и выделил те признаки, которые у населения встречались реже прочих. Нос с горбинкой, пепельный цвет волос, оттопыренные ушные раковины и прочее. Новый цвет глаз тоже решил использовать, но с осторожностью: поставить рецессивным в паре с уже проверенным серо-зеленым. Воля частенько ошибался в расчетах, а перепроверять кодировку и проводить дополнительные тесты не хотелось.

В обед Женя отвлекся на трансляцию.

После приступил непосредственно к работе: активировал один из отсеков, извлек оборудование, подключил к питанию, проверил, подготовил базовую ДНК. В начале работы проблем никогда не возникало, это уже потом, на стадии зиготы, всплывали всякого рода погрешности, на корректировку которых уходила уйма времени. Он загрузил ненавязчивую музыку прямо в мозг, сосредоточился и ввел кодировку. С сожалением отметил, что генетических образцов лопоухости в наличии нет, следовательно, придется делать запрос в общую базу.

Или заменить на стандартную ушную раковину. Базовую, как любили говорить в его среде.

Запустил оборудование. По трубкам потекла жидкость, а Женя приступил к подготовке безъядерных клеток. Снизил температуру в охлаждающей камере, надел перчатки, достал из жидкого азота длинную пробирку. Не мешкая, перелил содержимое в питательную жидкость. Она вспенилась и пошла пузырями, а после крохотными порциями перетекла в предварительный мини-инкубатор. Процесс, максимально приближенный к естественному. Большая часть клеток, к сожалению, отсеялась по пути, как нежизнеспособная, и до конечной цели добрались сотни две.

В принципе, достаточно.

Он выпрямился и размял плечи. Осмотрелся. Сейчас лаборатория походила именно на лабораторию: пробирки, тихий гул, мигающая подсветка приемника. Потолочное стекло слабо светилось, потому что снаружи уже смеркалось.

Неуютно.

Сборка и последующая репликация ДНК закончится, в лучшем случае, часов через семь-восемь. Поэтому Женя зациклил программу на повтор и вышел наружу. Сел на траву, закрыл глаза, бегло просмотрел карту, прислушался, нет ли чего съедобного поблизости. Но вместо привычных звуков расслышал нечто совершенно иное, и непроизвольно широко улыбнулся.

— Женька, а зачем у тебя по лесу банки с мертвыми мышами разбросаны? Это какой-то ритуал или профдеформация? — Гера вынырнул из кустов. С мокрыми волосами, с заляпанной кровью одеждой, запыхавшийся, но довольный донельзя. И вместе с его появлением вернулось предвкушение того, что сейчас что-то начнется. Странное, но интересное. Как в предыдущих встречах.

— Нельзя спрашивать, — ответил не менее довольный Женя. — Лучше скажи, зачем ты приволок труп тюленя?

— Чтобы его съесть! Пробовал когда-нибудь тюленятину? — партнер в шутку вгрызся в ласт тела и смешно сморщился.

— Нет. Тюлени мерзкие.

— Э-эй, это же подарок! Вот, держи, — и туша, со стороны казавшаяся склизкой и липкой, легла Жене на колени. К удивлению, на ощупь тюлень оказался гладким и упругим. И теплым.

— Сам ловил, минут двадцать выслеживал, между прочим, в воду ледяную нырял! — с нескрываемой гордостью добавил Гера.

— Ну спасибо, наверное.

— Я знал, что ты оценишь. Идем! — партнер по-хозяйски развернулся и уверенно пошел вглубь леса. Казалось, что он и не улетал никуда, весь день здесь ходил.

Пришлось встать и идти. И нести тушу.

— Костер на берегу разожжем. Я первый специалист на планете по приготовлению тюленятины, тебе понравится, — без умолку тараторил Гера.

Бессмысленная улыбка намертво приклеилась к лицу.

— Вот, тут замечательно, — остановился партнер на берегу озера. — Давай сюда тюленя, садись, я сам все сделаю. Соль, у тебя есть соль?

— Откуда? Я сырое ем обычно.

— Так, ладно, я же молодец, я взял, вот, — потряс в воздухе пакетиком с белыми кристаллами хлорида натрия. — Сырое, это, конечно, хорошо, но я предпочитаю термообработанное.

Женя удобно расположился на берегу и сквозь приспущенные ресницы наблюдал, как на расчищенном участке выросла горка из сухих веток, которая моментально вспыхнула от поднесенного огня. После в ход пошел тюлень — острейшим ножом Гера вспорол его, выпотрошил и ловко разделал на бледно-розовые куски мяса. Срезал кожу, отделил голову, посмотрел на Женю.

— У тебя здесь падальщики есть?

— Сложи вон там, — махнул в чащу рукой. — Мигом растащат.

Внутренности, кожа, голова и крупные кости переместились в лес. Мякоть партнер разрезал на куски помельче, натер солью, после помыл руки в озере. Собрал ровных прямых веток и заточил их. Чирк, чирк, чирк — и береговые камни усеялись кудрявой стружкой.