- Угу.
- Тогда... Мы должны на ком-то попрактиковаться. – У Люпина ярко сверкали глаза.
- Ну не на живом же...- пробурчал Константин.
- Рад, что ты это понимаешь. Нет, нашим опытным образцом будет боггарт. Увидит тебя и превратиться...
- Понял.
Люпин с учеником поднялись с кресел и направились к шкафу. Шкаф, как увидел парень, мелко подрагивал.
- Готов?
- Да.
Из шкафа медленно поднялся дементор, его закрытое капюшоном лицо повернуто к Константину, а блестящая чешуйчатая рука крепко вцепилась в мантию. Лампы замигали и погасли. Дементор, хрипло дыша, медленно поплыл к нему. И на Константина накатилась знакомая до боли волна ледяного холода…
- Экспекто патронум! – завопил он.
Но и кабинет, и дементор уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики родной матери, и звучали они куда громче, чем раньше.
«Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно…»
«Отойди… Отойди, девчонка…»
И другое воспоминание...
«... тихо, тихо-тихо... – шептал ему сорванный, дрожащий от волнения голос отца. Он гладил дрожащего с головы до пят мальчика. Прямо перед их глазами загорелся капот машины.- Сейчас. Не бойся, все хорошо... Я с тобой, все...»
- Константин! – позвал откуда-то голос.
Он вернулся в реальность. Он лежал на полу ничком. В комнате горел свет. И ему даже не надо было спрашивать о том, что случилось.
- Извините, – прошептал он, садясь. Пот, обильно выступивший на лбу, застилал глаза.
- Как ты себя чувствуешь? – встревожено спросил Люпин.
- Ничего… – ответил, противно хрипя аж самому мерзко стало, Константин. Ухватившись за ближайший стол, кое-как встал на ноги и прислонился к нему. Первый раз провален просто блестяще!
- Съешь. – Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». – Надо съесть перед следующей попыткой. Я знал, что с первого раза не получится. Более того, я был бы крайне удивлен, если бы получилось.
Мальчик кивнул, думая о своем. Значит, это воспоминание было не столь мощным. Значит надо совсем другое, противоположное...
- Готов? – спросил Люпин, опуская руку на дверцу шкафа.
Тот кивнул. И все началось по-новой...
Мальчик тогда представил и вспомнил одно из хороших своих воспоминаний. Пикник. Общий пикник, устроенный странами. Территория, которая была выбрана для проведения, Россия и Иван щедро принимал гостей.
Никогда после он не видел всех крестных, своего отца и других стран такими мирными, забывшими о всех тревогах, волнениях, своих национальных интересах, политики, президентах... Они все радостно смеялись шуткам дяди Артура, подпевали песням на гитаре в руках Ивана, демонстрациям смешных сцен в лицах дяди Яо и бесконечному потоку историй дяди Альфреда... Язвительный дядя Гилберт, постоянно получавший за свои поползновения к Венгрии от ее тефальки-сковородки как по волшебству появлявшейся в нужное время, в нужный момент... Хохот друзей-прибалтов. Наташка, весело обсуждавшая последние новости моды с Олей и Лихтенштейн... Германия с Италией, рассуждавшие о живописи... И много-много других стран, которых он видел только тогда...
Любовь... Дружба... Участие... Тепло...
Дементор возник вновь, просочившись змейкой из шкафа.
- Экспекто патронум!
В его голове снова раздались крики, только сейчас они звучали так, словно доносились из плохо настроенного приемника. Они становились то тише, то громче, то снова тише, но парень по-прежнему отчетливо видел перед собой дементора. Из палочки вдруг Константина вырвалась лохматая и косматая тень. Он прищурился, несмотря на то, что дико устал. Перед дементором возник здоровый, серебристый, косматый и лохматый медведь на задних лапах и растопырил свои страшные когти...
- Ридикулус! – воскликнул Люпин, мгновенно реагируя и выпрыгивая вперед.
Люпин загнал “дементора” обратно.
Ноги у Константина подкосились и он рухнул на ближайший стул.
- Великолепно! – произнес Люпин, подходя к Константину. – Просто великолепно, Константин! Вот это начало!
- Я рад, – с трудом вымолвил мальчик, – я рад...
Люпин было протянул ему большую плитку самого лучшего шоколада. Но Константин попросил обычной воды. В горле противно пересохло...
Они с профессором, предварительно приведя себя в порядок, шли в Большой зал на праздничный ужин. Был Хэллоуин. Хогсмид Константин ввиду назначенного внеклассного занятия прогулял, хотя смотреть там было особо не на что. Если только сладости и, да, пивную. Хотя дядя Гилберт был бы одновременно и в восторге, и в недоумении. Безалкогольное пиво, по его мнению, точно не пиво...
Но прямо на пути послышались встревоженные голоса. Все толпой валили в Большой зал.
Константин, отделившись от Люпина, глазами нашел Гермиону, и прижал к соседней стене, поговорить.
- Что случилось? – спросил он у нее.
- У нас проход... Картина... Полная дама... Знаешь? Так вот, холст весь изрезан ножом, а сама она сбежала с холста. Но все предполагают, что...
- ... это сделал Сириус Блэк. Он в замке, – договорил за нее парень. – Спасибо.
- Наверное, мы будем ночевать прямо здесь, – Гермиона вздохнула и кивнула в сторону Большого зала.
- Ладно... Хорошо, что спать не на холодных камнях, а то мы бы чего-нибудь себе точно застудили.
- Мы тщательно обыщем весь замок, – объявил Дамблдор как только все были собраны, а МакГонагалл и Флитвик тем временем запирали все входы в Большой зал. – Боюсь, всем вам эту ночь безопасности ради придется провести здесь(Как это и предполагала Гермиона.). Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы – отделения девочек и отделения мальчиков. Обо всех происшествиях немедленно сообщать мне. – Директор повернулся к Перси, и тот важно выпятил грудь. – С донесениями посылайте привидений. – Дамблдор немного подумал и добавил: – Да, вам еще вот что нужно.
Он легонько взмахнул волшебной палочкой, длинные столы, взлетев, выстроились у стен, взмахнул снова, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки.
- Спокойной ночи, – пожелал профессор, закрывая за собой дверь.
Зал загалдел: гриффиндорцы возбужденно объясняли, что стряслось с Полной Дамой.
- Быстро все по спальным мешкам! – крикнул Перси. – Никаких разговоров. Через десять минут гашу свет.
Константин хитро лег в стороне, чтобы услышать все. По проходу постоянно гуляли преподаватели и до него все прекрасно доносилось. Он не спал – думал.
Свет погас.
Часа в три, когда почти все уже спали, пришел Дамблдор, поискал глазами Перси. Тот быстро прошел по проходу и остановился аккурат напротив Константина.
- Нашли его, профессор? – прошептал Перси.
- Пока нет. Тут никаких происшествий?
- Все в полном порядке, сэр.
- Хорошо. Пусть остаются здесь до утра. Я нашел для гостиной Гриффиндора временного стража. – Дамблдор окинул взглядом спящих. – Завтра уже будут ночевать в своих постелях и в своих спальнях.
- А что с Полной Дамой, сэр? Где она?
- Прячется на карте Аргиллшира, на третьем этаже. Она, видимо, не пускала Сириуса Блэка без пароля, он и напал на нее. Очень перепугал. Вот придет в себя, и мистер Филч отреставрирует ее холст.
Дверь Большого зала хлопнула, послышались чьи-то шаги. Мальчик не смел шелохнуться. Но узнал человека по шороху мантии.
- Господин директор, четвертый этаж обыскан, – отрапортовал Снейп. – Его нигде нет. Филч обшарил башни.
- А в обсерватории смотрели? В кабинете профессора Трелони? В совятнике?
- Нигде нет.
- Хорошо, Северус. Впрочем, я и не думаю, что Блэк станет прятаться в замке.
- Как он, по-вашему, сюда пробрался, профессор?
Константин приподнял голову, чтобы слышать и вторым ухом.
- Не знаю, Северус. У меня много догадок, одна невероятней другой.
Константин чуть приоткрыл глаза: Дамблдор стоял к нему спиной, Перси – лицом, внимательно слушая. Снейп между ними, и он явно сердился.
