- Это было бы потрясающе!

- Тогда за мной, ару!

Китай с ним разговаривал, по его просьбе, частично на английском, частично на китайском. Они пробежали, его по мнению, уже далеко не первый километр... Мальчик был уже почти на издыхании, но Китай как это словно бы чувствовал и остановился.

Ван Яо обернулся: Константин тяжело дышал, пытаясь перевести дух.

- Устал, ару? – при этом улыбаясь уголками рта.

- Нет, – сухо ответил крестник, тяжело дыша. – Но больше я так бегать не буду...

Ван не сдержал свой смех. Сын все больше напоминал ему отца – тот тоже не любил признаваться в собственной слабости.

С неба послышался знакомый рокот и на руку Константину опустился знакомый черный орел. Орел сжимал в лапах что-то похожее на пергаментный сверток, завещанный алой лентой.

- Импер, ты? – с этими словами Константин извлек из его лап сверток. Орел сразу же подлетел к Яо и сел ему на плечо. Яо погладил его по крыльям, любуясь сверкающим на солнце оперением.

- Тут просто письмо от отца... Тебе привет передает и выражает почтение... – Константин читал письмо: его глаза перебегали со строчки на строчку.

- Взаимно, ару. Пошли обратно. Прогулка у нас и без того затянулась, – предложил Яо. Орел вновь взлетел в небо и опустился на плечо уже своего хозяина. – Нас ждет чай.

Что-что, а чай для Китая был очень важен...

Константин, скрыв быструю улыбку, пошел следом за Ваном Яо.

- Чего бы ты хотел, ару?

Они в этот момент гуляли по рынку вместе с Ваном Яо и воплощением этого самого города, Гон-Конга.

Проходя меж рядов, он видел тысячи игрушек, зонтов, подделок, подарочков, глаза прямо разбегались. Пестрые ленты, яркие вывески, забегаловки... Соседствовали с высокими небоскребами из стекла и бетона. Там бегали по коридорам люди, одетые в самые разные деловые костюмы, с бумагами и прочем скрабом в руках. Все восточное, иное...

Гонконг иногда посматривал в свой навороченный телефон: обновлял свои приложения, смотрел новости, погоду и фондовые индексы. Лазал в интернет бессчетное количество раз. Константин ему тихо завидовал: такой трубки ни у кого ни в России, ни в мире он не видел, как и саму модель телефона.

Отец много лет запрещал ему иметь телефон, хоть потом и снизошел до простой, без изысков, трубки. Так, чтобы звонил, да и только.

- Даже не знаю... Вроде все есть, – протянул крестник, задумчиво глядя по сторонам. Ван Яо засмеялся, задрав голову кверху. Гон-Конг заулыбался, глядя прямо ему в лицо.

- Может, мы тебе кое-что подарим из наших национальных одежд?

- Это же так дорого! – воскликнул сразу мальчик, – зачем?

Китайский шелк (1) был дорогим, и это Константин знал не понаслышке. Ему о нем рассказывали на уроках.

- Идем-идем, – Гонконг все еще улыбался ему, – ты – часть нашей семьи, а теперь и еще – наш гость.

- Но...

- Идем, ару!

Осталось только покориться ведущим его куда-то двум азиатам.

Магазин производил впечатление чего-то весьма необыкновенного, странного. Тянуло благовониями, к ним Константин уже смог привыкнуть за пару дней своего пребывания и на стенах были картины-панно из сцен жизни Китая.

С потолка до пола, спускались самые разные рулоны и отрезы тканей. Пара девушек – две китаянки, старательно обслуживали покупателей.

Ван Яо с интересом, но вскользь пробежал по панно взглядом. Гон-Конг уже смотрел рулон красивого черного шелка.

Девушка-китаянка, от пары брошенных слов Китая, быстро привела их в закоулок (так про себя Константин назвал этот черный угол) и оставила их смотреть.

Тут ткани отличались особенно – явно безумно дорогие и богатые на цвета, узоры и украшения.

- Выбирай! – отозвался Гонконг, – я думаю, тебе тут нравится все...

- Еще бы... Особенно цена. – Константин поднимал брови, глядя на ценники, их – то он научился читать.

Китай любовался красивым золотым шелком, мял его пальцами. Шелк стекал по руке, подобно воде. Его блики завораживали.

Константин, тем временем, уже нашел подходящее, но не себе, а отцу – цвет шелка подходил под цвет глаз отца. Ему бы очень понравилось, наверное... Шелковая рубашка была бы идеальной, красивой... и правильной.

Гонконг заметил нерешительность Константина и подозвал Китая.

- Ивану? – спросил Китай сразу же, только окинув взглядом ткань.

- Да. Я прекрасно знаю все нюансы его глаз, – виновато улыбнулся Константин и внезапно посуровел. – Я знаю, на что он пошел...

Китай молча кивнул, глядя ему прямо в глаза.

- А у тебя немного иные глаза... – сказал Китай неожиданно по-русски, – и в них – море доброты, доблести, так высоко ценимыми Иваном, ведь я его знаю очень давно. Честь, достоинство... Даже некая сумасшедшая примесь – все присутствует в тебе... Вы так друг другу подходите... Я так же знаю и тайну Ивана, – Константин потрясенно глядит на Яо. Он знал – так довериться кому-то Иван никогда бы не осмелился. Дело не так-то просто. – Да-да, не удивляйся. Но есть и еще кое-что... Ты хитер, изворотлив, умен. Я это чувствую в разговоре с тобой. Ты осторожен, сдержан в своих высказываниях... Из тебя бы вышла потрясающая страна...

- Но я – человек! – удивленно возразил крестник.

- Ты можешь оказаться и страной. Иван в этом, быть может, поможет тебе. Но ты еще выбор свой не сделал, так?

Константин поморщился, но все же произнес:

- Да, это так.

- Иван переиграл нас всех. Умница! – лицо нации выражало восторженное выражение хитростью Ивана. – Иван умеет мыслить и пользоваться ситуацией, это от него не отнимешь...

- Я куплю это на свои, – Константин достал кошелек, где была кредитка от Альфреда. – Надо куда-нибудь и когда-нибудь это потратить...

- Правильное решение. Это не твои деньги, так и отдай их дальше. Я, кстати, нашел тебе подарок... Ну и Ивану – он от этого точно придет в восторг. – Китай продемонстрировал темно-зеленый шелк. И еще...

Константин залился смехом, глядя на другую руку Китая.

- Это можно брать даже без оговорок и вопросов.

Ткань была черным шелком с вышитыми золотыми цветами – подсолнухами. А еще были на ней драконы и иероглифы. Красиво.

Китай отложил моток ткани в сторону. Брагинский поступает так же. Гонконг терзает консультанта по тканям – он раздумывал о ткани на деловые костюмы. И никак не мог выбрать из трех вариантов.

- Ну-ка, ару! – и Яо резво притягивает к себе крестника. И прикладывает к нему ткань. – Идеально. Берем все. И тебе через несколько дней сошьют ципао.

- Спасибо!

- Ну, идем, ару! Гон, ты все еще не можешь выбрать?

- Уже иду, ару!

Дни текли один за другим. Константин все больше постигал страну его крестного, и все больше его уважал. Впрочем, и Китай не оставался в долгу – он показывал страну с выгодной для себя стороны.

Они бегали вместе, переговаривались, пили чай на чайной церемонии. А еще – Китай любил окунаться с головой в свое прошлое. Он подолгу рассказывал историю Китай до наших дней. Его повествование было таким же эпичным и боевым, как и рассказы Ивана о своем прошлом.

Они иногда сражались на мечах, причем настоящих. Потом еще и на бамбуковых палках. Рукопашный бой Константин всегда проигрывал, хоть и знал теперь все энергетические точки человека и пару нужных приемчиков самообороны.

Они были в его театрах, на экскурсиях, смотрели фильмы, слушали музыку...

Китай показывал как он колдует. Колдовал он, как и его отец – руками и жестами. И ни звука с не срывалось с губ. Китай – хороший целитель, врач. Мгновенно исцелил мелкие травмы, такие как порезы о бумагу или укол иголкой.

Китай нехотя, но признавал, что право на зелья остается у Ивана. Он иногда и весь мир спасает, изобретая лекарство от очередной мерзкой болезни.

Казалось, что это лето будет длиться вечно, но вот настали и последние деньки.