Рита высунулась из окна спальни на третьем этаже и оглушительно заорала так, что явно перебудила всех, кто спал.

— Какого хрена ты мучаешь бедное животное?! Сейчас же опусти эту кроху и шагай спать, чертов душегуб!

— То есть, выстрелы тебя не смущали, а когда эта пискля начала на всю провинцию тявкать, в тебе проснулся Гринпис?

Репортерша была в ярости.

— Слушай, может подарить тебя Рите? — прикинул я, повертев шпица в руках. — А что? Нацепит тебе на лоб бантик, будет носить тебя в сумочке, потом кастрирует тебя у ветеринара… Рита, хочешь собаку?

— ПРЕКРАТИ МУЧИТЬ ЖИВОТНОЕ! — рявкнула Рита, снова высунувшись. — Наземникус вернется, я ему все расскажу.

— Я уже в ужасе, — кивнул я, все же опустив перепуганного шпица на пол. — Спокойной ночи, Рита.

Шпиц забежал в комнату и забился под стул, издавая сдавленное икание.

Я понял, что немного перестарался. Альдо всего лишь избалованный подросток, а я напугал его мало того, что превращением в собаку, так еще и возможной расправой.

— Все, не визжи, — бросил я, протянув к шпицу руки.

Шпиц тоненько завыл.

Обратно превратить его в человека с помощью беспалочковой магии не получилось, поэтому пришлось тащить дрожавшую собаку в свою комнату и там, взмахом палочки и характерным заклинанием, мне все же удалось вернуть Альдо его первоначальный облик.

Бледный, кажется, с перепугу с него сошел загар, лохматый, одежда смята, а синие глаза наполнены нескрываемым ужасом. Подросток дрожал, как осиновый лист, и жался к стене.

— Водички? — ляпнул я с улыбкой.

Но, прежде чем Альдо завопил и я оказался расстрелян телохранителями, я успел немного подкорректировать его память, дабы инцидент с пушистым шпицем и магией забылся, словно ничего и не было.

— Спокойной ночи, мистер Поттер, — не сколько заторможено сказал Альдо, моргнув и направившись в свои покои.

— Хороших снов, — кивнул я, махнув ему рукой.

*

На следующее утро я обнаружил, что психика Альдо не пошатнулась, когда за завтраком увидел, что он привычно глазеет в экран смартфона, не глядя, что, как и с кем ест.

«Слава Богу» — облегченно вздохнул я, сделав последний глоток кофе.

Когда я уже собирался встать из-за стола, на стул рядом плюхнулся Наземникус.

— Доброе утро, надежда мафии, — улыбнулся он, потрепав Альдо по волосам.

— Вы еще здесь? — брезгливо пригладив волосы, скривился Альдо. — Когда вы уедете обратно в свое гетто?

«Ну точно с ним все хорошо» — подумал я.

Альдо встал из-за стола, объявив, что ему необходимо продезинфицировать волосы после прикосновения Наземникуса, оставив нас за столом одних.

— Хороший паренек, он мне нравится, — усмехнулся Наземникус, наложив себе полную тарелку салата с креветками. — Как с ним дела, Поттер? Вы уже лучшие друзья?

— Конечно, — саркастично протянул я. — Неужели не видно, как из него льется дружелюбие?

Наземникус отмахнулся.

— Работай над этим. Паренек — важная шишка, — заверил он. — Кстати, ты не волнуйся, нас отсюда никто не выгонит. Я наплел атташе старика Диего историю о том, что я — деловой партнер его босса, который со своей семьей приехал помочь ему справится с делами, так как сам он не в состоянии по причине своего недуга.

— И тебе поверили?

— Конфундусу поверили, — рассмеялся Наземникус. — Маглы, что с них взять. Что с лицом, Поттер? Снова начнешь заливать, что обманывать плохо?

— Не начну, — пообещал я. — Но обманывать больного старика и его малолетнего сына… да еще и деньги на этом делать. Не знаю, старый, совесть меня гложет.

— Выпей, все пройдет, — кивнул аферист. — Послушай, сынок, обманывать — часть нашей работы. Ты обманываешь родителей, друзей, еще много кого, а тут вдруг тебя замучила совесть. Это во-первых. А, во-вторых, Диего Сантана — страшный человек, и то, что он сейчас в состоянии задумчивого овоща — подарок Небес, иначе бы мы мало того, что ни гроша бы на его картеле не заработали, так еще и померли бы у самых ворот.

— Да я понимаю.

— Раз понимаешь, то перестань ныть. А если что-то не устраивает, Поттер, ты же помни, я тебя не держу, — блеснул глазами Наземникус.

Я поднялся на ноги.

— И знаешь ведь, что я не могу уехать, — фыркнул я.

— Знаю. Поэтому и блефую.

***

День тянулся не быстрее улитки, и я снова занимался тем, что чувствовал себя непрошеным гостем, слоняясь по многочисленным комнатам. Альдо где-то засел со смартфоном, и его не было видно и слышно, что уже само по себе хорошо.

Я медленно шел по коридору второго этажа, не столько рассматривая картины на стенах, сколько просто не зная, что мне еще делать. Пахло в коридоре полиролем для мебели, апельсинами и лекарствами, почему-то.

Почему, я понял, когда вспомнил, что это за коридор, и что это за двойная дверь из красного дерева, распахнутая настежь. Осторожно заглянув в спальню Диего Сантана, полутемную даже утром, я заметил, как горничная в своей дурацкой униформе, едва ли не плача, пытается починить покосившуюся на шифоньере дверцу.

— Я починю, сеньора, — заверил я, шагнув в комнату, больше напугав, нежели успокоив женщину. — Не волнуйтесь, я умею чинить.

Мне вдруг показалось, что меня не понимают, но кольцо-переводчик на пальце вроде работало исправно. Горничная сначала качала головой, все еще пытаясь держать руками дверцу, слетевшую с петли, но я, все же настоял на своем, трижды повторив, что я умею чинить.

Когда же горничная, едва ли не кланяясь, вытерла слезы (вот уж бедная женщина, так переживать за сохранность мебели, которую протирала полиролью) и поспешно удалилась, прикрыв дверь, я достал волшебную палочку.

— Репаро.

Дверца скрипнула и встала на место, как влитая. Открыв и закрыв ее пару раз и убедившись, что она исправна, я сунул палочку в карман джинсов и глянул в сторону открытой балконной двери, из которой в комнату попадал прохладный ветерок.

Старик Сантана все так же сидел в коляске у открытой двери и смотрел вдаль.

Я нервно сглотнул и, не знаю почему, медленно подошел к нему и дернул в сторону легкие белые занавески, которые, развеваясь от ветра, лезли в лицо старика.

Старик и бровью не повел.

Присмотревшись к нему, я вдруг понял, что не такой уж он и старик. Ухоженная бородка, коротко остриженные волосы, морщин не так и много, глаза без стариковской белесой пелены. Сколько ему? Шестьдесят? Может чуть старше Наземникуса, может ровесник, может даже младше.

— Простите нас, — вдруг пристыженно сказал я, присев на край рабочего стола. — Я не думал, что придется вас обманывать. И не хочу этого, правда.

И тут же опустил взгляд, так стыдно и погано мне было. Пусть Диего Сантана и не понимает меня. А может и не слышит меня.

— Вы даже не знаете, кто я, — горько усмехнулся я. — Но если вы знаете Флэтчера, то можете представить, что я, наверное, такой же, как и он, раз творю то, что он мне говорит. Правда, простите меня, но я не могу вернуться домой, мне там опасно.

Я говорил словно в стену. Старик Сантана умиротворенно сидел в своей коляске, даже не догадываясь, что у него гости.

— Вы очень гостеприимный хозяин, — брякнул я, не сразу поняв, что сказал. — То есть, дом у вас очень красивый, и ваш сын, Альдо… хороший парень, правда он хуев садист. Но, я понимаю, с этим уже ничего не сделать, никто из вашей свиты не смеет ему ничего сказать. А вы… мне жаль, что с вами такое случилось.

Я чуть отодвинул от себя поднос, полный лекарств в разных упаковках.

Наверное, никогда в жизни мне не было так стыдно, как сейчас, сидеть рядом с больным стариком, которого мы обманывали и выкачивали деньги из его детища, пусть и преступного.

— Не знаю, зачем я с вами говорю. — Я выдавил из себя улыбку и спрыгнул со стола, на котором сидел. — Я буду просить Флэтчера уехать, обещаю вам. Он говорил о вас много всякого дерьма, но я не хочу обманывать вас. Если у меня все же не получится… ну, не серчайте, сеньор Сантана.