— Вы бы лучше про любовь мне рассказали, — фыркнул я.

— Не расскажу, тебе будет неприятно это слушать.

Я закатил глаза.

— Сколько с меня? — спросил я, когда ведьма сложила в бумажный пакет тряпичную куклу, длинную иглу в стеклянной пробирке и крохотный пузырек с красивым зельем, отливающим в пузырьке розоватым перламутровым блеском.

— За куклу — шесть галлеонов, за иглу — галлеон, за Амортенцию — шестнадцать сиклей.

— Я не покупал приворотное зелье, — отрезал я.

— Бери, — надавила сеньора Лаво. — Потом будешь меня искать, чтоб благодарить.

Повержено вздохнув, я достал кошелек.

— Долларами можно?

*

На гуляние по рынку я потратил в общей сложности около шести часов, и то, кажется, осмотрел далеко не все закоулки. Воздержавшись от покупки набора для общего сглаза в «Лавке Недугов и Проклятий», я свернул в очередной раз на главную улицу.

Вечерело, поэтому рынок освещали лампочные гирлянды, свечи и даже старые керосиновые фонари. Синий шатер сеньоры Лаво походил на абажур для лампы, словно светясь изнутри теплым оранжевым цветом.

И именно когда начало темнеть, я заметил на главной площади знакомую низкорослую фигуру, выкатившую к дороге большую телегу с обветренными кусками мяса и костями.

— Человечина! Свежая человечина! Вчера еще бегала!

— Я должен был догадаться, что «почву ты прощупываешь» именно здесь, — хмыкнул я, приблизившись к телеге.

Наземникус вздрогнул и повернулся ко мне. На его животе красовался черный фартук с причудливым рисунком: голова козла, заключенная в пятиконечную звезду.

— Ты что здесь забыл? — без приветствий спросил Наземникус, поправив грязными руками кусок вырезки. — Я тебя в отеле оставил.

Я наклонился к мясу и принюхался.

— Это не человечина, — заключил я, подняв взгляд. — Это свинина.

— Да тише ты, — шикнул Наземникус, широко улыбнувшись магловским туристам. — Человечинки? Пять фунтов за двадцатку. Хрящи в подарок, у нас акция.

— Может, объяснишь? — спросил я, порывшись в телеге в поисках свежего куска.

Наземникус недовольно закатил глаза.

— Оглянись, студент. Эти люди больные на голову, они купят все, что угодно за любые деньги, лишь бы это выбивалось из рамок их магловского сознания. С утра я уже сотряс денег больше, чем в Лютном переулке в лучшие годы.

— И зачем?

— Чтоб окупилась дорога в Коста-Рику.

Я даже приободрился и, отрезав ножиком часть от вырезки, поинтересовался:

— Мы едем в Коста-Рику?

— Ага, — кивнул Наземникус, быстро улыбнувшись золотозубым оскалом на камеру трем маглам. — Поработаем там у моего хорошего друга, пока в Лондоне все поутихнет.

— Меня смущает наличие у тебя друзей, — протянул я, откусив кусок.

Наземникус, раскрыв рот, взглянул сначала на мигом подтянувшихся к его телеге туристов, затем на меня, жующего сырое мясо, и мигом сориентировался:

— Фотография с вампиром! Пять долларов! За десять долларов укусит вашего ребенка! За двадцать можете накормить его чесноком! Кстати, связка чеснока, свежего, хорошего, выращенного в чистейшем драконьем компосте — пять долларов!

И тупые маглы начали протягивать деньги.

Откатив пустую телегу ко входу в магический квартал, как я понял, оттуда ее Наземникус и стащил, мы двинулись прочь.

— Палочку купил, говоришь? — спросил аферист. — Дай заценить.

Я протянул ему свое изделие из кипариса с сердцевиной из зуба вампуса, и Наземникус тут же повертел ее в руках.

— Неплохая, кстати. Дорогая?

— Десять золотых.

— Да ладно?

Я нахмурился, спрятав палочку.

Наземникус же опять принялся мутить «гениальный бизнес».

— Если закупить здесь партию по десять галлеонов, получить скидку за опт, а потом продать в Косом переулке по двадцать пять… всяко дешевле, чем у Олливандера. Это получается… ага…, а если… так, Поттер, сегодня мы обносим здешний магазин палочек, найди чем разбить витрину.

— Пошли уже, — бросил я.

Судя по всему, Наземникус всерьез задумался над контрабандой волшебных палочек.

— Что еще купил? — спросил он, когда мы сидели в главном баре магического квартала, немного похожего на «Дырявый котел».

Я завороженно наблюдал за молодым заклинателем змей, выступающим на небольшой сцене с огромным тайпаном. Многие, затаив дыхание, глазели, как заклинатель, медленно наклонялся навстречу ядовитой змее с куском курятины во рту.

— Кольцо-переводчик, — бросил я, не отрывая взгляд от заклинателя змей. — Забудь, старый, у нас в стране они дешевле.

Тайпан, под судорожные вздохи публики, бросился вперед и потянул на себя курятину, а заклинатель, передав мясо змее одними губами, тут же вскочил на ноги и под аплодисменты поклонился. Облизнувшись, он продемонстрировал свой длинный раздвоенный язык.

— Это как? — поинтересовался я.

— Змееуст из здешнего шапито, — скучающим тоном ответил аферист. — Ничего особенного.

Я сделал глоток горячего вина и опустил на стол бумажный пакет.

Наземникус по-хозяйски вытряхнул содержимое и нахмурился.

— Это что за хрень? — спросил он, тряхнув тряпичной куклой. — Сувенир маме?

— Дурак ты, старый. Это кукла вуду.

Наземникус взглянул на меня насмешливым взглядом и затрясся от тихого смеха.

— Что? — не понял я.

— Это ты дурак, Джимми Старлинг, — хрипло смеялся Наземникус. — Ты где эту дрянь купил? У шатра вудисток-феминисток?

Я кивнул.

— И за сколько?

— Около восьми галлеонов.

Наземникус захохотал во весь голос, треснув рукою по столу.

— Да что? — не вытерпел я.

— Тебя развели, как ребенка, вот что!

— Ничего подобного, — уперся я. — Жрица вуду своей магией мне руку проткнула.

— Культ вуду предпочитает женскую руку, — наставительно протянул бородатый бармен за стойкой, услышав наш спор.

Наземникус ткнул в него пальцем, украшенным ворованным перстнем и, лыбясь, закивал.

— Обоснуй, — медленно произнес я, уже чувствуя, что лопухнулся.

— Как ты думаешь, Джимми Старлинг, почему в шатре этого бабьего царства нет ни единого мужчины? — спросил Наземникус, широко улыбаясь.

Я готов был предположить любую версию, вплоть до того, что мужчин приносят в жертву. Кстати, нормальная была бы версия.

— Да потому что фокусам вуду могут обучаться только женщины. Тебе-то втюхали куклу, но в руках парня это просто страшная игрушка, которую впору выбросить в мусорное ведро.

— Ну и пускай, — огрызнулся я. — Зато у меня есть приворотное зелье.

Повертев пузырек перед глазами и глянув на него на свет, Флэтчер заключил.

— Похоже на настоящее. Но абсолютно бесполезная штука.

— Да почему?

— Кого ты привораживать собрался?

Резонный вопрос.

— Нахрена ты его вообще купил?

Я потупил взгляд, чувствуя себя полным идиотом.

— Мне жрица сказала, — сконфуженно сказал я. — Но, вообще-то, они там все ясновидящие. Поэтому я им и поверил.

Сидевшие неподалеку от нас посетители бара разразились смехом.

— Да что? — злился я, повернувшись к Наземникусу. — Жрица дело говорила. И про то, что я вампир сказала…

— … у тебя клыки длинные, ясное дело!

— … и про то, что я играл со смертью…

— … это можно сказать каждому, каждый растолкует по-своему. Вплоть до «чуть не убили в темной подворотне», — уперся Флэтчер. — Сынок, нельзя верить гадалкам.

— … и про белобрысого сказала, — с нажимом произнес я. — Как она могла знать про Скорпиуса?

— У каждого человека есть в знакомых хоть один блондин. Если он, конечно, не из Эфиопии. Смирись, студент, тебя развели.

Да я уже и сам это понял.

— Без меня вообще не ходи по колдовским рынкам, — посоветовал Наземникус, допив пиво. — Здесь жулье на каждом углу.

— Ой, кто бы говорил, продавец человечины.

— Вот-вот. Маглы хотят видеть магию, волшебники хотят покупать товары. Спрос порождает предложение, вот торгаши и дурят: и маглов, и своих. А если уж прознают, что перед ними иностранец…