Я нервно хихикнул.

— … и те налоги, которые из себя выжимают бедные работяги, и те взносы, и бюджет, и благотворительные фонды — все это делится по кошелькам этих уродов с титулами. Как думаешь, Люциус Малфой стал министром магии? Сначала отстегнул несколько миллионов галеонов, чтоб такие же коррупционеры, как он, простили ему все грешки Пожирателя смерти, а затем, будь уверен, малыш, все эти миллионы наворовал обратно, причем с процентами. Разворовали страну, вот при Фадже такого не было. А сейчас? Бля буду, через пару годков пост министра магии купят и подарят твоему дружку-наркоману, у которого мозг размером с половинку фундука. Вот тогда можно будет с уверенностью сказать, что страну мы просрали…

Говорил Наземникус всегда долго, много и выговаривал слова со скоростью пулеметной очереди, умудряясь в минуту своего монолога впихнуть и оправдание преступлению, и важность этого отнюдь не аморального акта, и обязательно приписать политиков, а именно ненавистных ему аристократов, причем всегда, абсолютно всегда ностальгически вздохнуть и сказать, что «при Фадже было лучше».

— Так вот, я обо что говорю, — спохватился Флэтчер, поняв, что его понесло не в то русло, когда он уже начал было чихвостить налоговую систему. — Мы не грабим, мы забираем свое.

— Старый, ты налоги не платишь, — напомнил я.

Наземникус пропустил это мимо ушей.

— Ну вы еще скажите, что награбленное по детским приютам лично разнесете, — протянул я. — Я не буду в этом участвовать.

— Сорок процентов тебе, — буркнул Моран.

Ну что я за сволочь такая?

В голове словно что-то щелкнуло, заработал мой внутренний калькулятор.

Я любил деньги. Когда-нибудь это погубит меня.

— Что я должен делать?

Наземникус расплылся в улыбке и хлопнул меня по плечу.

— Значит, план такой…

***

— Что, еще раз? — опешил я.

Какой-то день открытий и шоков.

— Вы женились? — переспросил я.

Скорпиус широко улыбнулся и, переглянувшись с Доминик, продемонстрировал кольцо на безымянном пальце.

Мы сидели в новой и еще необжитой квартире по адресу Шафтсбери-авеню 17, которую Скорпиус купил для себя и Доминик не так давно. То, что мои друзья съехались меня особо не удивило, разве что немного: Скорпиуса нельзя было назвать однолюбом, готовым к серьезным отношениям, но новость о никому не известной свадьбе меня добила.

— Когда?

— В августе, — сказал Скорпиус. — Но это был черновой вариант свадьбы. Все прошло очень скромно. Я в джинсах, Доминик в пижаме, Билл, Флер, и священник. Мы планируем нормальную свадьбу.

— Зимой в идеале, — сообщила Доминик и, поставив передо мной чашку с чаем, подхватила сумочку. — Я пошла в супермаркет, где задержусь на пару часов, чтоб вы успели поговорить без свидетелей.

Проницательная женщина со спокойным характером — на вес золота.

Чмокнув меня в щеку и поцеловав Скорпиуса в губы, Доминик, накинув плащ, вышла из комнаты и скрылась за дверью. Как только ключ в скважине повернулся в последний раз и мягкие шаги кузины в подъезде постепенно стихли, я нагнулся над столом и дернул Скорпиуса за руку.

— Ты что, сдурел?

— А что? — Бедный, бедный счастливый Скорпиус.

— Вам едва восемнадцать!

— Мы совершеннолетние.

— Куда вы спешите, вы же дети еще. Особенно ты, — не унимался я.

— Я люблю ее, — пожал плечами Скорпиус. – Ал, мы просто решили пожениться.

— Двое восемнадцатилетних просто решили пожениться, причем так быстро? — закатил глаза я. Как вдруг страшная догадка озарила меня. — Она беременна?

Скорпиус аж побледнел от ужаса.

— Нет, конечно, — запротестовал он. — Правда.

— Скорпиус, колись.

Тонкие губы Скорпиуса сжались в одну еще более тонкую линию. Закурив, он невесело произнес:

— Если бы я не потащил Доминик к алтарю, родители бы женили меня на дурочке, которую подобрали мне в невесты сами. Грубо говоря, я сбежал к Доминик с собственной помолвки.

Ну теперь логично. Нет, Скорпиус, конечно, молодец, попер против системы, эдакий Ромео двадцать первого века, но я слишком циничен, чтоб серьезно это признать. Для меня это преждевременное создание семьи из избалованного глуповатого аристократа и современной Золушки из многочисленного семейства Уизли, было не более чем детской забавой, желанием лишний раз уткнуть всех носом в свою взрослость и независимость. Что-то наигранное, диснеевское, так сказать.

Не бывает такой любви, думал я тогда.

— А твоя родня как отнеслась?

Судя по тому, как посерьезнел Скорпиус, вопрос ему не понравился.

— Они не знают.

— Задам вопрос по другому, — кивнул я. — Они заметили, что ты не живешь с ними?

— Думаю, да, — протянул Скорпиус. — Надо бы сказать папе, что я как бы уже женат, знаю…

— Уверен? Сказать, что ты обломал всю семью с богатенькой невестой из высшего общества ради девчонки Уизли?

— Ну не убьет же он меня за это, — отмахнулся Скорпиус. — Ты говорил, тебе моя помощь нужна.

Черт, я совсем забыл. Новости выбили меня из колеи.

— Да, — спохватился я. — Ты в дресс-коде шаришь?

Скорпиус взглянул на меня глазами выдающегося математика, у которого поинтересовались, сможет ли он на пальцах сосчитать до десяти.

— Короче, отца пригласили на ужин к семье какого-то легендарного бельгийского мракоборца, — поведал я нелепую байку, сочиненную по дороге к Шафтсбери-авеню. — Ну и мне обязательно надо поприсутствовать.

— И ты не знаешь, что надеть? — подсказал Скорпиус.

— Ну да.

Все. Маэстро в своей стихии.

Надо отдать этому белобрысому засранцу должное, одевался он всегда безупречно.

А учитывая его врожденную тупость, только к Скорпиусу я мог обратиться за помощью, сам я не понимал ровным счетом ничего в этом деле, а в поместье Тервиллигера надо бы выглядеть как все важные шишки.

— Смотря какой стиль нужен, — сказал Малфой. — «Белый галстук», «Черный галстук», формальное вечернее мероприятие, стиль «Черный галстук приветствуется», коктейльное мероприятие, что-то полуформальное, «После пяти вечера», непринужденно вечерний дресс-код, сугубо чародейская форма одежды…

— Чего-чего? — обалдел я.

Скорпиус понимающе кивнул.

— Разберемся, — пообещал он. – Ал, я тобой займусь. Может я и не самый талантливый волшебник, но в вопросах стиля и формы одежды я разбираюсь. Ну, раздевайся.

— Скорпиус, ты женат, — на всякий случай напомнил я.

Скорпиус снова поджал губы.

— Я о примерке некоторых деталей моего гардероба, Ал, — монотонно сказал он. — Уверяю тебя, ты был бы последним человеком, с которым я бы хотел изменить Доминик. Вот твой брат Джеймс, это да, это можно…

— Педик, — буркнул я и, послушно расстегнув рубашку, направился за Скорпиусом на второй этаж, познавать таинства такой страшной вещи, как дресс-код.

«За все мои мучения потребую пятьдесят процентов от ворованного» — злорадно подумал я.

До операции «Ограбить Тервиллигера» оставалось меньше пяти дней. И я участвовал, причем играл довольно важную роль: от меня и моей бдительности зависит сам процесс ограбления.

Да уж, Наземникус не врал. Карьерный рост определенно был в нашем маленьком преступном мирке.

========== Глава 3. ==========

Вся прелесть в том, чтоб быть сыном Великого Гарри Поттера, состоит в том, что твоего отца знает каждая собака, но твою скромную персону не замечают толком: мол, есть у Гарри Поттера сын, но как он выглядит, чем занимается, что из себя представляет… да черт его знает. Это Джеймс, да? Который на мракоборца учится? Альбус? Какой Альбус? У Гарри Поттера трое детей? Серьезно? Окей, будем знать.

Еще не так давно меня это раздражало. Всякий раз, когда люди узнавали мою фамилию, мне приходилось едва ли не доказывать, что я действительно тот, кто я есть. На меня смотрели через призму образа моего отца, что, конечно, раздражало, до определенного момента.

Вдобавок, у меня совершенно невыразительная внешность. Худощавый, темноволосый, не красавец, не уродец, никаких особых примет — самая обыкновенная внешность, таких, как я наверняка в Англии десятки.