— … и вот сейчас, Поттер, в твою необремененную интеллектом и шрамом, как у твоего папаши, голову влетел немыслимым дивом путь обогащения с помощью старого доброго мела, — тянул Наземникус, отпив что-то из грязной кружки. — А значит это, Поттер, что ты, не смотря ни на что, развиваешься и за год наших совместных стараний эволюционировал от розовощекого очкастого школьника до кровопьющего барыги.

Посчитав это не иначе как комплиментом, я усмехнулся и намочил тряпку.

Надо сказать, что заткнулся Наземникус очень вовремя, потому как спустя чуть более минуты после нашего диалога (а вернее его монолога), железная подвальная дверь душераздирающе заскрипела, а Моран, толкнув ее плечом, вошел внутрь, сжимая под мышкой довольно большую коробку.

— Что, за два дня почту никто забрать не может? — буркнул он, поудобнее перехватив коробку. — Почтальон маглов уже четыре совы увидел, пока пытался найти адрес для посылки. Поттер, подорвись и помоги пожилому человеку.

— Нет, у меня слабая поясница, — хмыкнул я.

Моран, прищурившись, выпустил из рук коробку, которая тут же глухо ударилась об пол и, ногой пнув ее с лестницы, выложил на шкафчик конверты из кармана.

— А если там фарфор? — поинтересовался Наземникус, указав на коробку. — А ты ее пинаешь.

— Тогда Поттер возьмет в руки клей и вернет все к первозданному виду, — сказал Моран, стянув одной рукой с себя плащ. — Кстати, Поттер, что это за происшествие с оборотнем?

— Какое происшествие?

— Ну как, — протянул Моран, усевшись на продавленный диван. — Мол оборотень твой — совсем Малфоя не убивал, денег нам не видать и вообще обманул ты нас бессердечно.

Наземникус взглянул на меня таким оскорбленным взглядом, словно я в голодный год лишил его последнего куска хлеба.

Выудив из кармана длинную серьгу леди Тервиллигер, я швырнул ее браконьеру и тот, завидев блеснувшую на свете штуковину, ловко поймал ее.

— В расчете, — кивнул я.

— Выучил на свою голову, — буркнул Наземникус. — Решил откупиться этой дрянью.

— Глупый ты старый хрыч, это же чистейшая гоблинская работа, — покачал головой Моран, безошибочно оценив серьгу по достоинству. — Если считаешь это хламом, отдай мне.

Эта фраза подействовала на Флэтчера лучше любых фактов и уговоров.

— Убери свою загребущую руку, — буркнул он и рука его, унизанная перстнями, скользнула во внутренний карман пиджака, проверить, на всякий случай, цела ли его серьга гоблинской работы.

— Поттер, — позвал Моран. — Уважаю. Выкрутился божественно.

— У меня были хорошие учителя, — кивнул я.

Наземникус ухмыльнулся и снова вернулся к фасовке кокаина. Я же присел на корточки перед коробкой, которую принес Моран, и, сорвав с нее упаковочную ленту, открыл.

И тут же отшвырнул со всей силы и зажал рот и нос рукой.

В коробке, на куске плотного полиэтилена покоилась самая, что ни на есть, настоящая человеческая голова.

***

— Ну, узнаешь? — спросил Моран.

Этот человек, напрочь лишенный брезгливости, за липкие волосы вытащил голову из коробки и продемонстрировал мне.

— Моран, убери, — прошипел Наземникус, капая в кружку с водой какую-то настойку. — Глянь, студент сейчас в обморок упадет.

И это мягко сказано. Я ожидал увидеть в коробке что угодно. Я до последнего не могу отделаться от мысли, что посылку доставил самый обычный почтальон, что коробка стояла под дверью не час и не два. А премерзкий запах гниения чувствовался мне куда острее, чем моим учителям, поэтому каждый вдох был пыткой, борьбой с тошнотой и отвращением.

Тот факт, что это голова человека, меня, почему-то не так заботил. Не было ни страха, ни дрожи. Лишь омерзение и желание выйти на свежий воздух.

— Ну, узнаешь или нет? — допытывался Моран, сунув мне голову чуть ли не под нос.

— Да как я ее узнаю?! — рявкнул я. — Почему я должен ее узнать?!

— Потому что этот подарок от вышестоящего руководства. И просто так такое не присылают.

Набравшись смелости и быстро зыркнув на голову, я, к своему удивлению, узнал худое скуластое лицо и небритый подбородок несчастного.

— Он приходил в книжный каждые пару дней, — бросил я опустил взгляд вниз, лишь бы не смотреть на голову. — Я как-то даже стер ему память.

— Почему ты стер ему память? — поинтересовался Моран и, завернув голову в пакет, опустил на дно коробки.

Только я открыл рот, как Флэтчер поспешил заговорить.

— Совсем обнаглели шишки из картеля: головы клиентов присылают. Что за месяц: сначала Скорпиус Малфой откинулся, теперь этот торчок обезглавился… мрут главные потребители, как мухи мрут. Обанкротимся, ей-богу. Если так дальше будет, придется Поттера садить в Лютный переулок, куклами вуду торговать.

— Почему ты стер ему память? — требовательно повторил Моран.

Наземникус закусил губу и, встретившись со мной взглядом, едва заметно покачал головой.

От зорких глаз Морана это не укрылось.

— Так, во что он тебя втянул?

— Это была идея Поттера! — возмутился Наземникус, вдребезги разрушив и без того хлипкую тайну и, мгновенно поняв свой прокол, закрыл лицо руками.

— Мы мешали кокаин с мелом и этот вот, обезглавленный пронюхал, — вздохнул я.

Воцарилась мертвая тишина. Моран обескураженно смотрел на мешки, из которых Флэтчер формировал партию разбавленного кокаина, затем на меня, затем на Флэтчера.

— Вы что, идиоты? — только и произнес он.

Флэтчер оскорбленно скрестил руки на груди.

— Между прочим, прибыль очень даже…

— Зачем нам прислали голову? — прервал его я.

— Ну, видимо, потому что вас скоро убьют, — задумчиво протянул Моран, почесав небритую щеку. — За ваш подпольный конвейер.

Если честно, угроза была на троечку с минусом, поэтому я даже не дрогнул.

Наземникус же думал явно иначе. То ли слишком верил беспечному тону Морана, то ли был хорошо знаком с системой наркоторговли.

— Моран, ну как скажешь, — все же гоготнул он.

— Если меня прижмут, я молчать не буду, — пожал плечами браконьер. — Без обид, но я в этом не участвовал.

— Это не честно, — вскинулся я.

— Зато справедливо.

— Значит, уходи, ты же не участвуешь, — буркнул Наземникус.

Впрочем, Моран и не собирался задерживаться и трансгрессировал быстрее, чем Наземникус швырнул в него грязную кружку.

Коробка с головой так и осталась стоять посреди помещения.

— Ты знал, что так будет, — произнес я, сев на диван. — Почему позволил нам в это влезть?

— Риск — дело благородное, — вздохнул Наземникус. — Идеи?

Минут пятнадцать мы молчали. Разве что Флэтчер вполголоса сказал что-то про «уничтожить улики», но так и продолжил сидеть, пристукивая пальцами по бедру.

— Я расскажу все отцу, — недолго думая, сказал я. — Да, себе дороже, но от картеля защитит.

— Дурак совсем?

— Нет, по-моему — единственный вариант.

— Вариант для тебя? — сверкнул глазами Наземникус.

— Ну прости, старый, но я собираюсь дожить до двадцати.

Наземникус видно что заволновался, поняв, что я говорю на полном серьезе.

— Поттер, у меня с твоим папашей теплых отношений никогда не было. Ты понимаешь, что малейшее дело, в котором звучит мое имя, отправит меня в Азкабан?

— Мне очень жаль. — Это прозвучало довольно цинично. — Но ты же втянул меня в это.

— Никто не требовал от тебя занять вакансию старшего специалиста в области наркоторговли!

— Но никто и не помешал.

Аферист раскрыл рот в желании все мне высказать, но то ли захлебнулся потоком собственных слов, то ли напрочь лишился дара речи.

— Старый, ничего личного, — сказал я. — Но пойми и меня: я не планировал умереть от рук вышестоящих барыг, и если для безопасности необходимо открыть отцу все карты, я готов это сделать.

— О, я представляю, — выплюнул Флэтчер. — Гарри будет в восторге.

— Но я выживу.

Наземникус поджал губы и поднялся с просевшего дивана.

— Ну, оно, конечно, и правильно, — согласился аферист. — Знаешь, будь у меня родственник-мракоборец, я бы и не объяснял ничего, сразу б жаловаться побежал. Всех бы выдал. А у тебя не просто родственник, у тебя папа мракоборец, причем самый главный. Но ты, студент, вот о чем подумай: я тебя Морану не сдал и не сдам.