И не я один.

— Еще как сделаю, мертвым слова не давали, — послышался голос Луи.

Оборотень, сжимая в руке саквояж, быстрым шагом направился из кухни к лестнице и, уже не удивляясь и не пугаясь тому, что видит вполне здравствующего покойника, прошел прямо сквозь него на второй этаж.

— Что здесь происходит? — спросил я.

— Доминик! — крикнул Луи. — Собирай вещи!

— Не понял, — тут же откомментировал я и поднялся наверх. Скорпиус, через которого я прошел, лишь закатил глаза. – Луи, что происходит?

— А ты что здесь делаешь? — поинтересовался Луи и, беспрепятственно открыв двери спальни Скорпиуса и Доминик, взглядом надзирателя тюрьмы оценил, как Доминик, все еще одетая в черное платье, складывает одежду в чемодан. – Ал, тебя здесь не ждали.

— Тебя тоже, — произнес я, закрыв двери спальни перед носом Луи. — Какого черта?

— Давай, рыжий, расскажи. — Скорпиус прошел сквозь двери спальни и явно попытался привлечь внимание жены.

— Она не видит его? — спросил я.

— И слава Богу, — кивнул Луи. — Чего пришел?

— Я здесь живу. А ты, позволь спросить, какого черта собираешь вещи Доминик?

Луи быстро улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

— В семью поиграли, Малфоя похоронили, можно по домам, — пояснил он на полном серьезе. — Она вернется домой.

— А почему ты это решаешь?

— Потому что должен. Доминик, быстрее!

И снова спустился в гостиную.

Из стены вышел Скорпиус, тяжело дыша и сжимая пальцами рукава своего серого свитера.

— Ты как? — осторожно спросил я.

— Молчи, Ал, — свирепо прошипел Скорпиус. — Ни слова.

И направился вслед за Луи.

— И тем не менее, мы не договорили, — произнес Малфой, снова перегородив ему дорогу. — За что ты так со мной?

— С тобой? — удивился Луи. — На тебя мне плевать. Я делаю это ради сестры.

— Поясни.

— Все просто, Малфой. Ты мне не нравишься. Нет, не так, я тебя ненавижу. И раз уж тебя не приняли в небесной канцелярии, навряд ли в раю приживется такое уебище, и ты вернулся сюда, я могу только изолировать Доминик.

— Зачем? — прошептал Скорпиус, хлопая глазами. — Зачем, Луи? Она меня не видит и не слышит. У нас не будет близости. У нас не будет детей. Мы не сможем даже за руки взяться. Я умер, ты понимаешь?

— Понимаю, но даже это ты не смог хорошо сделать, — кивнул Луи, опустив саквояж на тумбу.

— Сутки с похорон не прошли, — только и сказал я. — Да имей же ты совесть.

Но Луи лишь издевательски усмехнулся.

В очередной раз окликнув сестру, он добился своего.

Доминик, спустившись по лестнице с вещами, спрятала лицо за рыжими кудрями и, позволив брату взять чемодан, удостоила меня коротким взглядом.

— Доминик, почему ты молчишь? — спросил я. — Почему ты позволяешь ему забрать тебя?

Она не ответила, лишь отвернулась, сдерживая слезы.

— Она же не хочет уезжать, — пробормотал Скорпиус, подлетев к ней. — Скажи, я знаю, ты не хочешь уезжать.

— Скажи, Доминик. — По другую сторону от нее встал Луи и навис грозной тучей. — Ты хочешь уехать?

— Какого черта ты давишь на нее, Луи? — вспыхнул я. — Что она может сказать?!

Доминик расправила плечи и, покачала головой.

Луи, приняв это за своеобразный ответ, устраивающий только его, крепко поцеловал ее в висок.

— Подожди на улице, — тихо сказал он, утерев пальцем слезу с ее щеки.

И она пошла! Послушно, покорно, без лишних слов, подхватила сумочку и на негнущихся ногах пошла к двери.

Я перевел взгляд на Скорпиуса, впервые в жизни чувствуя к нему жалость.

Но выдержке Малфоя можно было позавидовать. Смерть, собственные похороны, непонятное существование в виде то ли призрака, то ли кого-то еще, скотское поведение Луи и трещащие по швам отношения с любимой девушкой, кажется, прошли словно сквозь него, настолько ледяным был его взгляд, без намека на грядущую истерику.

— Если ты опять пойдешь у него на поводу и подойдешь к двери, то оставь кольцо, — холодно произнес Скорпиус.

Доминик замерла на месте.

Луи вытаращил глаза и обернулся.

Чуть повернув голову, Доминик взглянула на то место, где стоял Скорпиус, и, увидев, как округлились ее глаза, у меня не осталось сомнений. Его услышали.

— Доминик, — с нажимом произнес Луи. — Подожди меня на улице.

— Доминик, стой на месте, — спокойно сказал Скорпиус.

Бедная Доминик! Она даже не могла адекватно отреагировать на явление своего мертвого мужа.

— Он мертв, Доминик, — сказал Луи, быстрым шагом приблизившись к ней. — А я нет, я жив. Что тут думать, я же всегда хотел тебе добра. Идем со мной.

— Думай своей головой, — парировал Скорпиус. — Хоть раз не боготвори его.

Луи, поняв, что ситуация кипит, прибегнул к самому гнусному оружию.

— Я или он? — жестко спросил он.

Я не сдержался и громко матернулся.

На лице Скорпиуса не дрогнул ни один мускул.

— Снимай кольцо, — глухо произнес Малфой. — Мы оба знаем, кого ты всегда любила больше.

Дрожащая рука Доминик стянула с безымянного пальца обручальное кольцо, которое опустилось в тот же момент на стеклянное блюдце с характерным звяканьем.

Луи выглядел так, словно все шло абсолютно естественным путем. Подхватив чемодан сестры, он первым вышел из квартиры, хлопнув дверью.

— Скорпиус, — прошептала наконец Доминик.

— Пошла вон, — прошептал в ответ Скорпиус и снова исчез, как тогда, на кладбище.

Часы тикали чересчур громко.

Я сидел на краю кровати, вертя в руках оставленное кузиной обручальное кольцо, а Скорпиус, не глядя ни на меня, ни на кольцо, стоял у окна, уперев руки в подоконник.

«Как его руки не проходят сквозь подоконник?» — мысленно поинтересовался я, несмотря на то, что вопрос был явно не в тему. — «А, может, его вообще здесь нет. Скорпиус же вполне может быть галлюцинацией».

«Галлюцинация» долгое время даже не шевелилась. Это позволило мне минут десять думать над всем, что происходит: смертью друга, теорией Наземникуса, поведением близнецов и тем, что же будет дальше.

— Скорпиус, — наконец позвал я, когда полчаса слушал лишь собственное дыхание и тиканье часов. — Скажи хоть что-нибудь.

Скорпиус медленно обернулся и взглянул на меня своим самым бесцветным взглядом.

— Он еще не знает, кто такой Скорпиус Малфой, — только и сказал он. — Он еще не знает, кого он зацепил.

========== Глава 14. ==========

Картинки мелькали так быстро, что я не мог найти логической связи между ними, более того, если вспомнить, что я волшебник, который может анализировать свои сновидения с точки зрения прорицаний и прочей лженаучной каббалы, то этот сон не поддавался толкованию.

Лопата, которая сама по себе раскапывает могилу Скорпиуса. Отрубленная рука, сжимающая сухими пальцами клочки бурой шерсти. Квиддич. Гора галлеонов и магловских купюр, которая засыпает дом Наземникуса Флэтчера подобно дождю. Изорванное полотно какой-то картины. У весело потрескивающих в камене поленьев на корточках сидит Скорпиус, который, повернув голову, говорит спокойным голосом неспокойные слова:

— Ты же знаешь, кто убил меня во вторник.

Я резко открыл глаза, словно подорвавшись по звонку будильника. В спальне было светло: лучи солнца умудрялись проникнуть в комнату через неплотно зашторенные жалюзи.

Так, лежа на боку, я встретил взгляд ясных глаз Скорпиуса Малфоя, глядевших на меня изучающе.

Скорпиус тоже лежал на боку, напротив меня, обхватив живот рукой и барабаня длинными пальцами по ребрам. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, не моргая, а затем я, не сдержавшись, протянул руку к плечу Малфоя, проверить, на самом ли деле предо мной мертвец.

Глядя на то, как рука прошла сквозь плечо, как сквозь туманную пелену, я решил дать себе слово больше не пытаться, потому как Скорпиус явно думает, что я издеваюсь.

Одернув руку, я моргнул и снова взглянул Скорпиусу в глаза. Вот уж никогда не думал, что с ним можно просто молчать.