Мелодия только собралась возразить, как услышала глухой рык Луны. Обернувшись, она увидела, что барс стоит так же твердо, как и всегда, яростно скалясь; и кровь не течет из ее ран больше.

- Это ты посмотри – она уже поправляется, и заявляет об этом сама,- произнесла фея звенящим от торжества голосом,- и сможет пойти со мной.

Генерал был явно недоволен этим, но ему пришлось согласиться:

- Хорошо, пусть так. Только следи, чтобы барс не напал на меня и моих людей, иначе он тут же сдохнет.

- Пора идти, Луна,- произнесла фея тихо, присев на корточки рядом с барсом,- нам нужно вернуться к долине, иначе и мне, и тебе, будет плохо. Не нападай на них, ладно?

Луна, перестав скалиться, лизнула Мелодию в щеку, что означало согласие.

- Выступаем,- скомандовал генерал,- пойдете первыми, и вам же лучше идти быстрее, чтобы мои всадники вас не затоптали.

Мелодия ответила ему презрительным взглядом, и вышла из клетки, зная, что Луна идет следом за ней. Не оглядываясь, она дошла до дверей в большой дом, и направилась вниз, по улицам, к воротам, слыша цокот многих копыт. Нет, лучше ей не оборачиваться, чтобы страх не помешал идти дальше. Конечно, она узнает, сколько воинов идет за ней, рано или поздно, но пусть это случится как можно позже….

Так начался поход на долину, который возглавляла Мелодия, сама того не желая. Она не раз вспомнила за долгий марш, что они совершили в этот день, слова Викториана – назад ей идти нельзя. Но ведь она возвращается не по своей воле…. Луна ей слишком дорога, чтобы платить ее жизнью за быстрое продвижение к цели…

Ощущая весь день угрозу от идущего сзади войска, Мелодия только вечером, на закате, когда все остановились в степи переночевать, увидела, какова мощь армии генерала: на большом участке земли слева и справа было черно от людей и коней, загорались костры, на которых готовился ужин. Страх, пришедший в душу феи, быстро перерос в ужас при мысли, что горы не смогут задержать эту армию, и она пройдет в долину. А виновата будет она…

Ее горестные мысли были прерваны – кто-то из воинов, проходя мимо, кинул Мелодии кусок хлеба. Подобрав хлеб с земли, фея даже внимания не обратила на то, что он был черствым – жадно сгрызла его, и огляделась в поисках добавки. Но это был весь ее ужин, и он только разжег аппетит феи, заставив ее желудок снова урчать. В попытке заглушить чувство голода, Мелодия решила немного пройтись, поискать Луну – она ушла охотиться, едва скомандовали стать лагерем. А барс словно почуял, что она его ищет – появился из тьмы, едва она подошла к крайним кострам, облизываясь….

Гладя Луну, фея от души порадовалась, что она так быстро поправляется – за день раны успели полностью затянуться, и сил у барса явно прибавилось. Крови на его шерстке больше не было (он смыл ее, еще когда они выходили из города, и шли медленнее, ожидая, когда все войско построится в надлежащем порядке), и с виду казалось, что Луна не попадала в ту клетку. Но Мелодия очень хорошо помнила раненую Луну и людей, что атаковали ее, и готова была сделать все, чтобы не увидеть вновь такую картину.

Они шли к горам три дня, отдыхая только в ночные часы, и у Мелодии от усталости и недостатка еды почти не было сил. Но не поэтому она не могла себя заставить идти дальше, когда все остановились у подножия гор – слова Викториана снова всплыли в ее сознании, а с ними вернулась боль от разлуки с Рамином. Ей нельзя туда идти…. Она не вернется обратно…. Но придется сделать попытку против воли, по приказу врага…

- Веди нас дальше,- заговорил генерал, спешиваясь – на горы они могли забраться только пешком, и коней планировали оставить у горы, с небольшим отрядом.- Я хочу скорее вступить в долину.

Мелодия, сделав усилие над собой, начала карабкаться, но порода вдруг осыпалась под ее ногами, отчего фея съехала вниз.

- Слабачка,- услышала она презрительные слова одного из начальников войск.

- Может, стоило ей давать больше еды?- предположил другой.

- Не важно,- отозвался генерал резким тоном,- она поднимется и продолжит путь, если не хочет, чтобы ее драгоценному барсу пришел конец.

Фея, поднявшись на ноги, возобновила попытки забраться хоть немного на гору. Но все они проваливались – гора явно не пускала ее дальше. Вот она снова оказалась на траве…

- Я не вижу твоих усилий,- заговорил генерал вновь, с гневом в голосе,- значит, пришло время тебя пришпорить.

Услышав звук натянувшейся тетивы лука, Мелодия поспешно поднялась на ноги, и метнулась к Луне, загородив ее.

- Не трогайте ее, она тут ни при чем!- воскликнула фея.

- Тогда старайся лучше!- взревел генерал с искаженным от ярости лицом,- теперь, в шаге от долины, я не упущу то, зачем пришел, из-за слабости девчонки!

Горечь и боль, что были в ее душе до сих пор, усилились, и Мелодия опустилась на колени, сказав сквозь слезы:

- Я залезала на более крутые скалы! Это все гора… Я говорила, что она нас не пустит! Она не пускает никого с оружием…

Она прервалась, ощутив, как генерал схватил ее за волосы, и поднял – теперь ее лицо было почти вровень с лицом генерала.

- Ты пойдешь,- прошипел он,- иначе сдохнешь сразу после барса.

И он швырнул Мелодию вперед, на камни. Она со всей силы ударилась грудью о крупный камень, и задохнулась от боли. Из глаз все текли слезы от боли и унижения, а в душе разгоралась ненависть к этому жестокому человеку, что сейчас мучил ее. И в порыве отчаяния, фея мысленно взмолилась горе:

«Прошу, покажи всем этим людям, что им здесь не место, защити свои секреты! Я не могу их остановить, но ты-то можешь!»

- Поднимайся,- произнес генерал с холодом в голосе,- пока я не войду в долину, ты не сможешь отдохнуть.

Мелодия, сумев повернуться, посмотрела на генерала, вложив во взгляд всю ненависть к нему. Поднялась, и снова направилась к горе…. Но тут внезапно раздался грохот, и фея, подняв голову, увидела, что с вершины горы мчится множество крупных камней. Она тут же метнулась к Луне, от которой только что отбежали воины с пиками, сдерживая ее ярость. Остальные воины тоже побежали, надеясь спастись, прочь от горы. Но не генерал – выкрикнув что-то непонятное, он помчался вперед, к горе, но не навстречу катящимся камням, а левее. Что было дальше, фея не видела – она сжала барса в объятиях, сжавшись, и твердила мольбу горе о спасении.

Минутой спустя грохот стал почти оглушающим, все мысли исчезли, и фея только ощущала, что по спине бьют мелкие камни, каждую секунду ожидая, что какой-нибудь крупный булыжник раздавит ее и Луну. Но проходило одно томительное мгновение за другим, а грохот становился все тише, камней на нее падало все меньше, только хотелось кашлять от пыли.

Наконец, не выдержав долгого ожидания, когда снова наступила тишина, Мелодия открыла глаза, посмотрев на Луну. Она была в порядке, только чихнула пару раз, зато местность сильно изменилась: вокруг, на несколько сотен метров, лежали валуны и булыжники, а в воздухе до сих пор стояло облако пыли. Закашлявшись, Мелодия хорошо присмотрелась к камням, ожидая увидеть уцелевших людей. Но не было никакого движения, никто из войска не смог убежать, и даже сам генерал теперь оказался под камнями.

Осознав, что гора спасла ее и Луну, фея горячо поблагодарила ее. И пошла вперед, по камням, удивляясь мощи обвала – казалось, что гора словно сдвинулась почти на километр. Барс легко перепрыгивал с камня на камень, изредка принюхиваясь – возможно, чуял кровь мертвых солдат. Постаравшись не думать об этом, Мелодия поспешила пройти завал побыстрее – ведь она так задержалась, нужно было скорее продолжать путь.

Но прошло не меньше часа, когда фея, наконец, ступила на траву, вздохнув с облегчением – идти по камням было неудобно. К тому же, у нее итак было мало сил….

Теперь они шли гораздо медленнее, часто останавливаясь, чтобы фея отдохнула – она еще чувствовала боль в груди от удара об камень. Она думала найти лес, чтобы поискать там ягод, но вокруг, сколько бы они не шли, была одна степь. Они шли по ней два дня, и уже под вечер степь перешла в луг. Но Мелодия уже не замечала этого – повалилась на траву, обессиленная. За эти два дня она не смогла найти ничего пригодного в пищу, только росу пила. Зато Луна успешно охотилась на грызунов и птиц.