Помимо переживаний по поводу Хитаги теперь появилась ещё одна проблема: каждый раз, когда Дэймон думал о Марти, перед глазами мечника невольно возникал образ барабанщика, каким он видел его в последний раз. Дэймона пугали те безнадёжность и смирение, которыми была пронизана каждая черта Марти тогда. Супер Мечник точно знал, что никогда не забудет этих пустых безжизненных глаз ещё не мёртвого человека, который сдался, потеряв смысл жить. Пожалуй, именно этот образ станет его наиболее жутким ночным кошмаром… после покинутого жизнью тела самого дорогого существа в мире.
Дэймон остановился посреди коридора первого этажа и невольно положил руку на сердце, почувствовав щемящую боль в груди. В этот момент послышалось ночное объявление. Дэймон хмыкнул, на его лице возникла гримаса отвращения, вызванная голосом Тау. Едва этот звук затих, в коридоре повисла благотворная тишина. Дэймон с удовольствием вслушался в её безмятежную беззвучность. Внезапно его чуткий слух уловил омерзительные нотки знакомого голоса, раздающиеся в стороне спортзала. Мечник неприязненно скривился. Несомненно, голос принадлежал Тау. “Не хватало только встретиться с ней”, — недовольно подумал Дэймон. Он хотел было уже идти в противоположном направлении, тем более, что настало время возвращаться в свою комнату, как вдруг осознал, что, помимо голоса Тау, он слышит ещё один. И диалог куклы с его обладателем не сулил ничего хорошего. “Оставаться в стороне теперь равносильно преступлению”, — сказал сам себе Дэймон и поспешил к спортзалу.
В паре метров от помещения он замедлил шаг и, крадучись дойдя до неплотно сомкнутых дверей, остановился. Затаив дыхание, Супер Мечник вслушался в разговор.
А в спортзале Тау ликовала. Она радостно прыгала на месте и хлопала в ладоши, с счастливым смехом повторяя:
— Я скоро стану ведьмой! Я стану ведьмой, и мне больше не придётся торчать в этом унылом тесном мире!
Её собеседница неприязненно поморщилась, наблюдая за её радостью. Фурудо Эрике совсем не нравилось то, что ей приходится делать. Она чувствовала себя девочкой на побегушках. “Передать владелице мира, что ей заинтересовалась сама Великая Ведьма Сената, леди Бернкастель? Это работа курьера, а не Детектива!” — с отвращением думала Эрика. Само поручение унижало её достоинство. Эрика не сомневалась, что жестокая госпожа с наслаждением наблюдает, как её фигура играет столь жалкую роль — в конце концов, Фредерика Бернкастель любит мучить свои игрушки. А самой Эрике только и оставалось, что наблюдать, как какая-то кукла радуется тому, что на неё обратила внимание такая могущественная ведьма.
— А это совсем-совсем точно? — наивно хлопая глазами, спросила Тау, заложив руки за спину и заглядывая в лицо Эрике.
Эрика раздражённо щёлкнула языком: хорошее настроение куклы её бесило, ровно как и факт, что госпожа пожелала взять в свои подопечные это отродье. Думая о последнем, Эрика просто сгорала от ревности: ей совершенно не хотелось делить место фигуры госпожи с Тау. “Радует лишь то, что она пока ещё не знает всей прелести быть использованной, и поэтому так рвётся к госпоже!” — злорадствовала детектив, стараясь себя успокоить.
Но ни одной из этих мыслей Эрика вслух не высказала. Вместо этого она изобразила на своём лице радушную улыбку и произнесла:
— Конечно! Госпожа уже некоторое время наблюдает за вами и получает удовольствие от ваших жестоких историй, так что она решила поощрить вас за доставленные приятные эмоции.
Тау самоуверенно усмехнулась и склонила голову набок.
— Вам она, наверное, давно-о говорила что-то подобное, да, Фурудо-сан? — не смогла не съехидничать она.
Эрика вздрогнула и яростно скрипнула зубами. “Как эта стерва смеет!.. — подумала было она, но тут же старательно отогнала от себя подобные мысли. — Нет. В конце концов, сейчас я на её территории”. И всё-таки доля раздражения осталась: в своём замечании Тау попала в точку. Эрика могла лишь раздосадованно отвернуться, чувствуя себя оскорблённой. А Тау злорадно улыбалась, довольная удавшимся подколом и открывающимися перед ней перспективами. Она развернулась на пятках и стала мерить помещение шагами.
— Ладно, ещё одно-два убийства — и можно сворачивать лавочку, чтобы отправляться в лучший мир! — довольно заявила кукла.
Эрика лишь усмехнулась. Мир с регулярными убийствами её вполне устраивал, и она была не прочь побыть здесь ещё немного.
А вот подслушивающему всё это Дэймону, притаившемуся за дверями, их диалог вовсе не оставил приятных впечатлений. Побледнев, он вслушивался в разговор и в ужасе представлял, что сможет сделать Тау, если станет ведьмой. Перед ней откроется огромное могущество и множество способов реализовать весь свой садизм. “Она и так-то причинила столько бед, а что будет тогда… — лихорадочно думал мечник, зажав рот рукой и старательно подавляя дрожь. — Тогда мы упустим последний шанс с ней расправиться! Нет, нельзя этого допустить!” — твёрдо решил он и поспешил прочь, подальше от этого проклятого места.
Он и не догадывался, что в этот момент Эрика задумчиво скосила глаза на двери спортзала…
***
Марибель в последний раз опасливо, воровски оглянулась и осторожно притворила за собой дверь собственной комнаты. Только оказавшись в своей “крепости” Супер Мечтательница могла вздохнуть спокойно, не опасаясь, что её поймают. После того, что она сделала, она чувствовала себя слегка виноватой, но потребность была сильнее её, и Марибель сдалась.
Девушка присела на край кровати и дрожащими от волнения руками отвязала от ноги книгу. Несмотря на уговоры Минато и его убедительные доводы, Марибель всё-таки не сдержалась и забрала дневник Ренко из шкафчика в раздевалке к себе в комнату. “Я верну его утром”, — пообещала себе она. Она просто не могла не сделать этого; не могла отказать себе в возможности ещё разок прочитать изложенные мелким почерком мысли подруги, воплощённую в бумаге частичку Усами Ренко. Марибель до сих пор не смирилась с тем, что её больше нет.
Перечитывая записи об их совместных приключениях, Супер Мечтательница словно возвращалась в счастливое прошлое, полное паранормальных историй и безумных теорий. Марибель почти физически ощущала присутствие Ренко рядом. Закрывая глаза, она видела её держащую ручку кисть, проворно двигающуюся при записи очередной любопытной детали; слышала её учащённое от волнения дыхание, задумчивое хмыканье, раздражённое цоканье, разочарованные вздохи; чувствовала тепло её тела, привычную гамму запахов, всегда шлейфом сопутствующих подруге — кажется, среди них были книжный запах и аромат каких-то трав.
Марибель нехотя открыла глаза и, захлопнув лежащую на коленях книгу, отложила её на прикроватную тумбочку. Некоторое время она просто сидела на постели и невидящим взглядом смотрела в одну точку. Она не плакала — её глаза были совершенно сухи. Наконец, Марибель с тяжёлым вздохом произнесла в пустоту:
— Ты совершенно напрасно так сильно переживала за меня, Ренко. Здесь всё ещё есть хорошие люди.
Конечно же, ей никто не ответил: Марибель была в комнате совсем одна. И всё-таки она продолжила с горькой усмешкой:
— Но всё же тебя здесь не хватает. Ты ведь так хотела исследовать это место сама… Но не волнуйся, я сделаю это для тебя.
Плечи Марибель сами собой дрогнули. Она запрокинула голову назад и опёрлась руками на кровать за спиной. Теперь перед её глазами был потолок.
— Хотя… Знаешь, на самом деле в последнее время всё не так хорошо. Например, Арисато-сан — я не рассказывала, как он мне помог? — уже несколько дней ведёт себя как-то странно. Наверное, на него сильно повлияло то, что он увидел в том дневнике… Да и остальные не лучше: все замкнулись в себе, ходят особняком… Кстати… — Марибель вздрогнула, вспомнив какую-то важную вещь, и, торопливо повернувшись к “журналу путешествий”, воскликнула: — Я ведь ещё не рассказала тебе всех новостей!
Она забралась на кровать с ногами и, устроившись поудобнее, принялась за рассказ. Она говорила обо всём, что произошло после смерти Ренко, словно пересказывая все события, которые подруга с тех пор пропустила. Марибель не забыла ни одной важной подробности. Она будто делилась новостями с человеком, который вернулся домой из долгой поездки. Марибель говорила долго. В какой-то момент ей и правда начало казаться, что Ренко сидит здесь, напротив, и с интересом слушает рассказ. Супер Мечтательница предугадывала её вопросы и уверенно отвечала.
