Вот только вместо того, чтобы обсудить это с кем-нибудь, Минато наоборот замкнулся в себе. Он чувствовал, что это неправильно, но поделать с собой ничего не мог. Мысль о том, чтобы банально поговорить с Ёшики или Марибель, вызывала у него отторжение. Ему будто вмиг опротивели все люди на свете. Умом Минато понимал, что объективных причин для этого нет, но тут же словно слышал женский голос, говорящий: “Люди, не принимающие отчаяния, не стоят внимания”. И, раздираемый противоречиями, Минато просто уходил от проблемы, пока не в силах придумать достойного решения.
И всё-таки поддаваться отчаянию Минато не собирался. Пусть он пока временно оградился от товарищей, Супер Повелитель персон надеялся как можно скорее вырваться из болота уныния. В качестве метода борьбы со сложившейся ситуацией он избрал старую добрую музыку.
Вновь Минато стал брать с собой повсюду свой плеер, немного покрывшийся пылью от долгого лежания без дела. Теперь было сложно увидеть Супер Повелителя персон без его верных наушников. Музыка произвела на него благотворное действие: он стал чувствовать себя спокойнее, перестал дёргаться из-за каждого шороха и заглушил воспоминания о дневнике громкими звуками любимых мелодий. Можно сказать, Минато взял перерыв от активной спасательной деятельности.
В тот день Минато сидел в столовой, погрузившись в мир звуков, но не забыв осторожность — в конце концов, идея убийства всё ещё могла быть довольно заманчивой для кого-то. Минато сидел лицом к двери столовой и внимательно наблюдал за входом, готовый в любой момент встретить потенциального преступника.
Тот не заставил себя слишком долго ждать. Не прошло и пятнадцати минут с того момента, как Минато пришёл в столовую, когда на её пороге появилась знакомая фигура одноклассницы. В приветствии слегка кивнув головой, Хицугири Хитаги прошла мимо Супер Повелителя персон прямиком к чайнику. “Всё-таки так странно видеть её в одиночестве…” — подумал Минато и, проводив её взглядом, тут же вернулся к своему прежнему занятию — спокойному сидению на месте и поеданию кексов.
Вот только он не мог сидеть как прежде в присутствии Хитаги. Уж слишком часто Минато ловил на себе её странные взгляды. За то время, что кипел чайник, она по крайней мере пять раз успела скосить на него задумчивые печальные глаза. Минато некоторое время ломал над этим голову. В итоге он не выдержал. Выключив плеер и достав наушник из уха, он одновременно с щелчком чайника поинтересовался у Хитаги:
— Ты что-то хотела, Хицугири-сан?
Хитаги вздрогнула, а затем смущённо опустила глаза. Минато терпеливо ждал ответа. Наконец, она нерешительно взглянула на него и медленно кивнула.
— Пожалуй, — согласилась Хитаги. — Я просто подумала… — Она некоторое время молчала, словно собираясь с мыслями, а затем скрестила руки на груди и с горькой усмешкой произнесла: — Наверное, здорово иметь при себе постоянный источник музыки. Мой сейчас слишком подавлен для музицирования. Даже немного завидую вам, Арисато-сан.
Минато понял, что последним предложением она подразумевала не только зависть к возможности слушать музыку — скорее, она имела в виду его взаимоотношения с другими людьми. Хитаги, в последнее время потерявшей всех своих компаньонов, должно быть действительно одиноко. Минато вдруг охватил порыв поддержать её, и он, обводя руками стол перед собой, предложил:
— Кстати, не хочешь составить компанию?
Хитаги удивлённо моргнула, но затем с ухмылкой кивнула. Пока она заваривала чай уже двум людям, Минато наблюдал за ней и думал, почему он не сторонится общества этой девушки. Наконец, когда она поставила напротив него чашку и сама села за столик, он пришёл к выводу: в отличие от его предыдущей компании, Хитаги не казалась кем-то близким. Всё их общение сводилось к обмену мнениями на суде или общем собрании. Пожалуй, сегодня вообще был первый раз, когда они решили просто побеседовать за чашечкой чая. Хитаги осознавала это ничуть не хуже него, так что чувствовала определённую неловкость.
Некоторое время они просто молчали, не зная, как лучше завязать разговор. И когда Хитаги начала думать, что это импровизированное чаепитие пройдёт в тишине, Минато неожиданно для неё прямо спросил:
— Ты чувствуешь себя одиноко?
Хитаги вздрогнула и подняла на него глаза: Супер Повелитель персон смотрел куда-то в сторону, словно не решаясь взглянуть на собеседницу, на его лице было серьёзное сосредоточенное выражение. Хитаги замялась. Она совсем не привыкла откровенно говорить с кем-то о своих чувствах, так что растерялась, не уверенная, стоит ли ей отвечать. Её глаза забегали, она не знала, на чём остановить взгляд. Минато терпеливо ждал, косясь на неё. Наконец, Хитаги смущённо посмотрела на него, опустила глаза в стол, сделала глубокий вдох и призналась:
— Да. — Она сделала паузу, а затем нерешительно продолжила: — В итоге я чувствую себя покинутой и даже преданной. Возможно, это и не совсем справедливо, но я просто не знаю, что теперь и думать. У меня больше не осталось никого, с кем я могла бы обсудить свои проблемы, с кем я могла бы просто беззаботно поболтать. Я уже вообще не понимаю, что мне делать. Я вообще ничего не понимаю, — с тяжёлым вздохом заключила она и провела по лицу ладонями.
С каждым словом Хитаги говорила всё уверенней, будто ей нужно было преодолеть лишь трудный первый шаг, чтобы излить душу. Слова лились потоком, явно не раз прокрученные в голове. Минато с пониманием выслушал её откровение, не встревая и не перебивая. Убедившись, что она закончила, он выждал пару секунд, чтобы она смогла добавить что-то, если вдруг забыла это сказать, а затем с усталой улыбкой проговорил:
— Мне знакома часть твоих переживаний. Я чувствовал что-то подобное после смерти Санады-семпая. — На мгновенье пальцы, держащие чашку, чуть дрогнули. Тряхнув головой, Минато продолжил: — Возможно, тебе покажется это слегка неправдоподобным — в конце концов, меня пытались поддержать Хан-сан и Кишинума — но тогда мне тоже казалось, что я остался совсем один. Они просто не могли достучаться до меня.
Хитаги задумчиво провела пальцем по краешку чашки.
— Терять близких всегда сложно… — проговорила она и со вздохом прикрыла глаза. Затем она чуть улыбнулась и заметила: — Вот только что-то мне подсказывает, Арисато-сан, что вы уж точно не останетесь один. — Хитаги взглянула на Минато из-под полуопущенных ресниц и, заметив на его лице лёгкое недоумение, пояснила: — Я не могу объяснить этого, но мне кажется, что вы именно тот человек, к которому тянутся другие. Хан-сан, Кишинума-сан… Да даже я в какой-то степени. — Взгляд Хитаги стал совершенно серьёзным. — Сомневаюсь, что я бы так разоткровенничалась, будь на вашем месте кто-то другой.
— Но разве тебе просто не захотелось перед кем-нибудь выговориться? А я всего лишь первым подвернулся под руку… — Минато усмехнулся.
— Не в этом дело, — задумчиво нахмурилась Хитаги. — Скорее, я бы сказала… вы просто по какой-то причине кажетесь надёжным человеком.
— Получается, я стою твоего доверия? — с улыбкой спросил Минато и подался вперёд. Этот диалог слегка поднял его настроение.
Хитаги вдруг удивлённо захлопала глазами и склонила голову набок. Казалось, что-то вызвало у неё недоумение. Несколько секунд она растерянно смотрела на Минато, а затем криво усмехнулась. Приняв нормальное положение, Хитаги взяла в руку чашку и с горькой ироничностью произнесла:
— Доверие? К сожалению, такая роскошь мне недоступна.
Затем она быстро допила чай, словно желая закончить разговор, торопливо поблагодарила Минато за компанию и поспешила в сторону выхода.
Минато ничего не сказал. Он проводил её задумчивым взглядом. В его голове промелькнула мысль: “Если все думают так же, то есть ли у нас шанс противостоять отчаянию?..” И тут же насмешливый женский голос ответил: “Ни единого”.
***
Дэймон бесцельно блуждал по коридорам уже несколько часов. Он не мог точно сказать, сколько именно так ходит, но чувствовал, что ночное объявление должно прозвучать с минуты на минуту. Вот только парень совсем не торопился в свою комнату. С тех пор, как Хитаги узнала, что он всё это время ей лгал, Дэймон больше не знал, куда ему податься. Усугубила ситуацию и история с Марти. Супер Мечник был вынужден признать, что за всё это время успел в какой-то степени привязаться к барабанщику и привыкнуть к его обществу. “Возможно, я бы даже назвал его товарищем…” — нехотя думал Дэймон, прохаживаясь по коридору.
