Он бросил несколько листьев в кипяток и промыл плечо Фродо. Воздух, напоенный целебным ароматом, подействовал освежающе на всех. Путники успокоились, и мысли у них прояснились. На рану отвар явно повлиял благотворно. Боль в боку Фродо ослабла, холод отступил, но рука оставалась безжизненной, и он не мог ни поднять ее, ни пошевелить ею. Он горько корил себя за глупость и слабоволие, ибо теперь понял, что, надев Кольцо, подчинился не собственному желанию, а велению воли врагов. Он испугался, что останется калекой на всю жизнь, и что теперь из-за него отряд не сможет продолжать путь. Он ведь даже встать не в силах, ослаб.

Остальные обсуждали именно это. Для начала сразу решили уйти подальше от горы Ветров.

– Теперь я думаю, что враги несколько дней следили за этим местом, – сказал Долгоброд. – Если Гэндальв сюда приходил, то его вынудили уйти, и он, наверное, больше не вернется. После ночного нападения ясно, что опаснее всего нам оставаться здесь на ночь. Куда бы мы ни пошли, опасность будет меньше.

Как только рассвело, они наспех позавтракали и упаковали вещи. Фродо идти не мог, так что основной груз они поделили на четверых, а его самого усадили на пони. За последние несколько дней пони заметно потолстел, приободрился и явно привязался к новым хозяевам, особенно к Сэму. Наверное, Билл Хвощ ужасно с ним обращался, если даже поход через пустошь казался животному приятней домашней жизни.

Двигались они теперь на юг. Значит, в конце концов надо будет пересечь тракт, чтобы скрыться под деревьями и зажечь костер: Долгоброд все время повторял, что Фродо необходимо тепло, особенно ночью, кроме того, ночью костер мог стать защитой им всем.

Лесными тропами Долгоброд также намеревался сократить путь, срезав большую петлю тракта, который на востоке от горы Ветров сильно отклонялся к северу.

Они медленно и осторожно обошли гору с юго-запада и ступили на Тракт. Убедившись, что Всадников не видно, быстро перебежали его, и тут же издалека до них донеслись два крика: будто один холодный голос звал, а другой откликался. Задрожав, они рванулись вперед и спрятались в зарослях. Места были глухие, троп не было, кусты и чахлые деревья росли плотными группами, оставляя открытыми большие участки. Жалкая трава была серой, колючей и жесткой, листья на кустах увяли и частично осыпались. В унылой монотонности пути даже разговаривать не хотелось. Продвигались медленно. У Фродо, ехавшего верхом на пони, душа болела при виде друзей, согнувшихся под тяжестью мешков. Они шли рядом с ним, опустив головы. Даже Долгоброд казался усталым и печальным.

Еще не закончился первый этап пути по бездорожью, а плечо у Фродо опять стало сильно болеть. Он терпел и никому не жаловался.

Еще четыре дня картина не менялась, только гора Ветров позади медленно опускалась за горизонт, а горы впереди стали чуть ближе.

После того далекого крика они больше не слышали и не видели никаких признаков погони или присутствия Черных. Больше всего путники боялись глубокой ночной темноты и ночами караулили по двое, каждый раз ожидая появления черных теней в серой мгле, озаренной туманной луной. Лишь ветер вздыхал в сухих листьях и траве, и не было ничего похожего на то ощущение близости Зла, которое охватило их там, у горы Ветров. Но надеяться, что Всадники окончательно потеряют их след, было бы неразумно. Может быть, враги выжидают и в узком месте устроят засаду?

В конце пятого дня дорога пошла на подъем и постепенно вывела их из плоской равнины. Скиталец взял курс на северо-восток, и на шестой день они уже поднялись на гребень невысокой гряды, с которой видны были горы, поросшие лесом, и вьющийся под ними Тракт. Справа неярко поблескивали серые воды реки. Где-то вдали в каменистой долине посверкивала еще одна река, полускрытая туманом.

– Боюсь, что нам ненадолго придется вернуться на Тракт, сказал Долгоброд. – Мы дошли до реки Хмурой или Серой, эльфы называют ее Митейтель. Она стекает с Эттенмура, плато троллей севернее Райвендела, а южнее впадает в Гремучую. В нижнем течении это большая река. Через нее можно перейти только по Последнему Мосту, там Тракт.

– А там дальше что за река? – спросил Мерри.

– Это и есть Гремучая, она течет через Райвендел, – ответил Долгоброд. – Ее еще зовут Бруинен. Тракт много миль идет по ее берегу, до самого Бруиненского брода. Но я пока не представляю, как мы сможем переправиться. Река за рекой! Нам очень повезет, если Мост не окажется в руках врагов.

Ранним утром следующего дня они снова спустились к тракту. Долгоброд с Сэмом вышли на него первыми, но не обнаружили никаких следов. Недавно прошел дождь, и следы могло смыть, но после дождя Всадники явно не проезжали. Долгоброд определил, что дождь шел два дня назад.

Путники поспешили вперед и через пару миль увидели впереди Последний Мост. К нему вел короткий крутой спуск. Они боялись, что вот-вот покажутся из засады черные тени, но никого не было. Долгоброд все-таки велел всем спрятаться в кустах у Тракта, а сам пошел на разведку. Вернулся он быстро.

– Никаких следов врага. Мне это кажется странным. И вот непонятный знак.

Он протянул руку – на ладони у него лежал бледно-зеленый камень без оправы.

– Я его нашел в грязи посреди Моста, – сказал он. – Это берилл, эльфийский камень. Положили его здесь или случайно уронили, не знаю, но мне в нем блеснул луч надежды. Я принимаю его как знак, что можно идти через Мост. Но дальше открыто по Тракту идти не решусь, пока не получу другого, более определенного знака.

Они тут же вышли на Мост и спокойно перешли его. Было тихо, только под тремя громадными арками журчала вода. Потом прошли милю по Тракту и увидели слева узкое ущелье с крутыми склонами, идущее к северу. Здесь Долгоброд свернул, и вскоре путники затерялись под темными деревьями.

Хоббиты были рады, что безлесная равнина и опасный тракт остались позади; но местность, в которую они попали, встретила их неприветливо, почти враждебно. Ущелье извивалось между гор и вскоре пошло на подъем. На горных выступах и гребнях они то и дело видели сквозь деревья зловещие руины древних каменных стен и башен. У Фродо, ехавшего верхом, было время смотреть по сторонам и думать. Он вспомнил, как Бильбо рассказывал о своем Путешествии, о мрачных развалинах башен в горах к северу от тракта, за лесом троллей, где с ним случилось первое серьезное приключение. Фродо догадывался, что они находятся в тех самых землях и, может быть, даже пройдут мимо того самого места.

– Кто живет в этих краях? – спросил он. – Кто строил башни? Это страна троллей?

– Нет! – сказал Долгоброд. – Это строили не тролли, они не умеют. Сейчас здесь никто не живет. Много веков назад жили люди, но из них никого не осталось. Есть легенды, что они предались злу, покорились Тени Ангмара и все были уничтожены в войне, в которой погибло Северное королевство нуменорцев. Но это было так давно, что даже горы их забыли, хотя Тень на этой земле осталась.

– Как ты узнал эти легенды, если земля опустела и все забыла? – спросил Перегрин. – Птицы и звери таких историй не рассказывают.

– Наследники Элендила не забывают прошедшего, – сказал Долгоброд. – И в Райвенделе помнят гораздо больше, чем я мог бы рассказать.

– Ты часто бываешь в Райвенделе? – спросил Фродо.

– Бываю, – ответил скиталец. – Я там жил раньше, и всегда возвращаюсь, если удается. Сердце мое там, но судьба не велит мне тешиться покоем в чудном Доме Элронда.

Горы сдвигались вокруг путников. Тракт здесь еще раз сворачивал к югу, к реке, но ни его, ни реки им еще не было видно. Хоббиты вошли в ущелье, мрачное и тихое. Старые хвойные деревья взбирались вверх по крутизне, свешивая кривые корни. Хоббитов давила усталость. Они двигались медленно, потому что с трудом нащупывали дорогу среди поваленных стволов и каменных осыпей.

Старались, пока могли, не забираться высоко: во-первых, ради Фродо, а во-вторых, потому что и дорогу-то вверх найти было почти невозможно. После двух дней пути по ущелью погода сменилась. Ветер дул все время с запада, неся с дальнего моря влагу, которая выливалась на темные головы гор обильным дождем.