– Смотри! – сказал он, показывая вниз.

Долгоброд молниеносно бросился на землю за разбитыми камнями, увлекая за собой Фродо. Мерри шлепнулся рядом.

– Что это? – прошептал он.

– Не знаю, но боюсь, что самое худшее, – ответил скиталец.

Они медленно подползли опять к самому краю каменного кольца и стали вглядываться вдаль сквозь щели между двумя неровными камнями.

Было уже не так светло, как утром, ибо тучи, надвигавшиеся с востока, скрыли солнце, а оно и без того клонилось к закату. Они все видели черные точки, но ни Фродо, ни Мерри не могли точно определить их форму, лишь подсознательно чувствовали, что там, внизу, по дороге к подножию горы скачут Черные Всадники.

– Да, – сказал Долгоброд, чье острое зрение исключало ошибку. – Это враги!

И они поспешно спустились по северному склону горы к друзьям.

Сэм и Пипин времени не теряли. Они осмотрели котловинку и склоны поблизости, нашли овражек с родником и около него следы не более, чем двухдневной давности. В самой котловинке были остатки костра и приметы чьей-то недолгой стоянки, а за скатившимися со склона камнями Сэм обнаружил небольшой запас аккуратно сложенного топлива.

– Интересно, не Гэндальв ли сюда приходил, – сказал он Пипину. – Тот, кто оставил дрова, наверное, собирался вернуться.

Долгоброд их открытиями очень заинтересовался.

– Надо было мне не спешить и осмотреть здесь все, – сказал он, тотчас же направляясь к роднику.

– Этого я и боялся, – сказал он, вернувшись. – Сэм с Пипином затоптали все вокруг, земля мягкая, теперь следов не разберешь. Здесь недавно были стражи-скитальцы, дрова заготовили они. Но есть свежие следы, оставленные день или два назад тяжелыми сапогами. Следы одной пары я разглядел точно, но похоже, что их здесь было больше. И это не скитальцы.

Он замолчал и озабоченно задумался. Все хоббиты вдруг мысленно представили себе Всадников в плащах и сапогах. Если они нашли эту котловинку, то чем скорее Долгоброд уведет хоббитов отсюда, тем лучше. Сэм, услышав, что враги скачут по дороге и находятся всего в нескольких милях отсюда, недовольно оглядывался.

– Может, лучше побыстрее отсюда смыться, господин Долгоброд? – с нетерпением спросил он. – Уже поздно, и эта яма мне совсем не нравится: как-то здесь жутко.

– Да, надо немедленно что-то решить, – ответил Долгоброд, вглядываясь в небо и оценивая время и погоду. – Мне это место тоже не нравится. Но знаешь, Сэм, – проговорил он, подумав, – ничего лучшего для ночлега поблизости нет. До ночи нам нет смысла двигаться. Сейчас нас не видно, а двинемся – могут сразу заметить. Уйти отсюда можно только в сторону от нашего направления, отступить на север, – но там местность такая же. Чтобы укрыться в зарослях к югу отсюда, придется пересекать тракт, а за ним следят. На севере же на много миль тянется голая пустошь.

– А всадники видят? – спросил Мерри. – Мне показалось, что они вместо глаз пользуются носом – вынюхивают при дневном свете, что ли? А когда ты их внизу увидел, то заставил нас сразу лечь, и теперь говоришь, что если мы двинемся, нас увидят.

– На вершине я потерял осторожность, – сказал Долгоброд. – Увлекся поисками следов Гэндальва. Стоять вот так втроем наверху было ошибкой. Ибо черные кони – зрячие, и у всадников за соглядатаев могут быть разные твари и люди, как подтвердилось в Бри. Всадникам не виден светлый мир, как нам, в их сознании мы представляемся тенями и очертаниями, которые разрушает только полуденное солнце; в темноте они воспринимают формы и признаки, нам неведомые, – тогда их больше всего надо бояться. И они все время чуют живую кровь, жаждут ее и ненавидят. Кроме зрения и обоняния, у них есть иные чувства. Мы же чувствуем их присутствие, – когда мы пришли сюда, нам стало тревожно еще до того, как мы их заметили, – а они нас чувствуют острее. Кроме того, – он понизил голос до шепота, – их притягивает Кольцо!

– Значит, спасенья нет? – сказал Фродо, испуганно озираясь. – Если я двинусь, меня увидят и догонят! Если останусь – сам их притяну!

Долгоброд положил руку ему на плечо.

– Не отчаивайся, – сказал он. – Ты не один. Будем считать приготовленное топливо хорошим знаком. Здесь не ахти какое укрытие, но огонь послужит нам и заслоном, и защитой. Саурон использует огонь в своих злонамеренных целях, как и все остальное, но эти Всадники огня не любят и боятся тех, кому он послушен. В безлюдной пустоши огонь – наш друг.

– Может быть, – пробормотал Сэм, – но зажечь огонь – это все равно, что сказать: «Мы здесь», даже кричать не надо!

В самом глубоком и укромном уголке котловинки они разожгли костер и приготовили еду. С наступлением темноты стало холодно. Хоббиты вдруг сообразили, что им ужасно хочется есть, потому что у них с самого завтрака ни крошки во рту не было; но устраивать настоящий ужин они побоялись. Они ведь вошли в пустынные места, где обитали одни птицы и звери, негостеприимный край, покинутый всеми племенами. Стражи-скитальцы иногда сюда заходили, но их было немного, и они приходили ненадолго. Другие путники в этой местности попадались совсем редко, и чаще это были существа, с которыми лучше не встречаться. Иногда тут шатались тролли с северных отрогов Мглистого хребта. Даже по тракту почти никто не передвигался, кроме гномов, но гномы сами старались пройти тайно, не любили соваться в чужие дела, были скупы на слова и не спешили помогать незнакомым.

– Не представляю, как мы сможем растянуть запасы еды до конца, – сказал Фродо. – Последние дни мы питались скудно, и сегодняшний ужин на пир не похож; но мы съели больше, чем могли себе позволить, если впереди еще две недели пути. А вдруг и за две не дойдем?

– Еда вокруг найдется, – сказал Долгоброд. – Ягоды, коренья, травы; если понадобится, я и поохотиться сумею. До зимы не бойтесь погибнуть от голода. Плохо лишь, что собирательство и охота отнимают много времени, а нам надо спешить. Поэтому затяните пояса и утешайтесь надеждой на трапезы в Доме Элронда!

Стало еще темней и холодней.

Выглядывая из-за края котловинки, хоббиты ничего не видели: унылый серый пейзаж тонул в тенях. На небо, слегка посветлевшее, понемногу выплывали звезды. Фродо и его друзья жались к костру, закутавшись во все теплое, что у них имелось, и укрывшись одеялами. Скиталец довольствовался одним своим плащом и сидел несколько поодаль, задумчиво потягивая трубку. Наступила ночь, костер разыгрался живым огнем, и Долгоброд стал рассказывать хоббитам разные истории, чтобы отвлечь их от мыслей об опасностях. Он знал массу старинных преданий и легенд об эльфах и людях, о благородных и подлых деяниях Предначальной эпохи. Слушая его, хоббиты удивлялись и гадали, сколько ему может быть лет и откуда он все это знает.

– Расскажи нам про Гил-Гэлада, – неожиданно попросил Мерри, когда Арагорн закончил повесть о древних эльфийских королевствах. – Ты знаешь конец той старой баллады, которую переводил Бильбо?

– Конечно, знаю, – ответил Долгоброд. – И Фродо ее тоже знает, потому что эта история связана с нашим общим делом.

Мерри и Пипин посмотрели на Фродо, уставившегося в огонь.

– Я знаю лишь то, что мне рассказал Гэндальв, – сказал Фродо, подумав. – Гил-Гэлад был последним великим королем эльфов в Среднеземье. Гил-Гэлад на их языке означает «Звездное сияние». Вместе с Элендилом, Другом эльфов, он отправился в страну…

– Нет! – прервал его Долгоброд. – Об этом нельзя говорить сегодня ночью, когда рядом бродят слуги Врага. Если нам удастся добраться до Дома Элронда, услышите там всю историю без сокращений.

– Тогда расскажи нам что-нибудь другое о давних делах, – попросил Сэм. – Расскажи об эльфах до заката их государства. Мне бы очень-очень хотелось послушать сейчас еще об эльфах, а то темнота со всех сторон давит!

– Хорошо, я расскажу вам о Тинувьель, – сказал Долгоброд. – Расскажу коротко, потому что история эта длинная, и конца ее никто не знает. Кроме Элронда, сейчас никто не помнит, как рассказывалась она в древности. Это красивая история, хотя и печальная, как все легенды Среднеземья, но может быть, она вас развлечет и подбодрит.