Они вместе вынесли Мерри, Пипина и Сэма. Когда Фродо в последний раз выходил из Могильника, ему показалось, что он снова видит обрубленную руку, которая, как раненый паук, зарывалась в кучу обвалившейся земли. Том вернулся в подземелье, до хоббита донеслись удары и топот. Когда Том вышел, у него в руках была куча сокровищ: золотые, серебряные, бронзовые, медные вещи, много бус, цепей, ожерелий, украшений с камнями. Он взобрался на зеленый купол Могильника, разложил их на освещенной солнцем верхушке, постоял рядом, держа шляпу в руке. Ветер играл его волосами, а он смотрел сверху на хоббитов, лежащих на спинах на травянистом западном склоне. Потом поднял правую руку и ясным голосом скомандовал:

К великой радости Фродо хоббиты зашевелились, протянули руки, протерли глаза и вдруг вскочили, изумленно оглядываясь сначала на Фродо, потом на Тома, стоявшего над ними на кургане во весь рост, потом друг на друга. На них все еще были тонкие белые лохмотья, тускло-золотые венцы, цепи и звенящие украшения.

– Что за шутки?.. – начал было Мерри и тронул золотой обруч, сползший ему на один глаз. Тут же он осекся, тень пробежала по его лицу, и он закрыл глаза. – Да, я помню! – сказал он. – Люди из замка Карн-Дум напали на нас ночью и разбили нас. Копье ударило меня в сердце! – он схватился за грудь и вдруг воскликнул, открывая глаза: – Нет! Что я говорю? Это был сон. Куда ты девался, Фродо?

– Я думал, что сбился с пути и пропал, – сказал Фродо. – Но не хочу и вспоминать. Подумаем, что делать дальше. Пора двигаться.

– В таком виде, хозяин? – сказал Сэм. – Где моя одёжа?

Он сбросил венец и кольца на траву и растерянно оглядывался, будто надеясь увидеть где-то рядом плащ, куртку, штаны и прочие хоббичьи вещи.

– Да не найдете вы свою одежду, – сказал Том, спрыгивая с Могильника, смеясь и пританцовывая вокруг них под солнышком.

Глядя на него и его веселые глаза, можно было подумать, что ничего ужасного не случилось, и действительно, страх у них совсем прошел.

– Что ты говоришь? – спросил Пипин смущенно, но уже весело. – Почему?

Том покачал головой.

– Вы сами нашлись, вернулись из страшной глубины, – что жалеть о малых потерях, радуйтесь, что не утонули! Пусть теперь солнце вас покрепче прогреет, сбрасывайте холодные лохмотья и живей ложитесь на травку! А Том сходит на охоту!

Подпрыгивая, с присвистом и призывными возгласами Том сбежал с кургана. Фродо проводил его взглядом и заметил, что он направился на юг, вдоль зеленой ложбины, отделяющей их Могильник от следующего, и потом услышал, как он внятно пропел между посвистами:

Он пел, на ходу подбрасывая шляпу и ловя ее, потом скрылся из виду, а ветер, который теперь переменился и дул с юга, донес его «Гей-гой» из-за курганов.

Солнце уже снова крепко пригревало. Хоббиты, послушав совет Тома, немного побегали по траве, потом разлеглись на солнышке, радуясь, словно вдруг попали из холодной зимы в теплое лето, или как выздоравливающие больные, которые после долгого лежания в постели почувствовали себя хорошо и встречали новый день.

К тому времени, как Том вернулся, они успели ожить полностью (и насмерть проголодаться). Том появлялся постепенно: сначала шляпа за бугром, потом улыбающееся лицо, потом сам Том с пятью нагруженными пони. Позади рысил шестой, крупнее, толще, крепче (и старше) других. Это и был, вероятно, Пончик.

Мерри, который был хозяином пятерых пони, никак их не называл, но с того дня, как они попали к Тому и Том придумал им клички, они всегда прибегали, стоило позвать по имени. Сейчас по команде Тома они друг за дружкой поднялись на холм и встали в ряд, а Том весело поклонился хоббитам.

– Ну вот вам и пони! – сказал он. – Они кое в чем оказались умнее путешествующих хоббитов. Носы у них умные – вовремя почуяли опасность, а вы прямо на нее пошли. Они бежали, чтоб спастись, значит, правильно бежали. Вы уж их простите. Хоть сердца у них верные, для встреч с умерлиями они не годятся. Вот они опять все вместе, и поклажа не пропала!

Мерри, Сэм и Пипин вынули из мешков запасную одежду, и в ней им сразу стало жарко – потому что в запасе были более теплые вещи для зимы.

– А откуда шестой, этот Пончик? – спросил Фродо.

– Он мой, – сказал Том, – четвероногий дружок. Хотя я редко на нем езжу, он гуляет, где сам хочет, на свободе, пасется на холмах. Ваши, пока у меня были, с ним познакомились, а ночью учуяли его и быстренько к нему побежали. Он за ними присмотрит, скажет им мудрое слово – и они совсем бояться перестанут. Ну, Пончик милый, старый Том сейчас тебя оседлает. Хей-хо! Придется вывести вас на дорогу, для этого нужен пони – а то очень неудобно разговаривать, когда хоббиты едут верхом, а ты на своих двоих бежишь за ними рысцой.

Хоббиты пришли в восторг от таких слов и принялись благодарить Тома; но он засмеялся и сказал, что они очень здорово умеют теряться, и раз он их нашел, то должен благополучно вывести за пределы своей земли, чтобы опять не потерялись.

– У меня ведь много дел, – сказал он. – Мне надо работать и петь, гулять и беседовать, и наблюдать за всем, что делается вокруг. Не может Том все время быть с вами рядом и взламывать двери и ивовые стволы. У Тома свой дом есть, и Золотая Ягодка ждет.

Судя по солнцу, было еще довольно рано, что-то между девятью и десятью, и хоббиты сосредоточили все помыслы на еде. Последний раз они ели вчера у камня, и то был даже не обед, а второй завтрак. Сейчас они доели все, что оставалось от него на ужин, и съели то, что подвез Том. Завтрак получился скромный (если учесть, что они были хоббитами в исключительных обстоятельствах), но после него они почувствовали себя гораздо лучше. Пока они жевали, Том поднялся на курган и рассмотрел сокровища. Большую часть он отшвырнул на траву, где они легли сверкающей грудой, с пожеланием: «Пусть возьмет, кто найдет, будь то птица или зверь, человек или эльф, вообще любой, только чтобы не злой», – ибо лишь так чары Могильника развеются, и умерлие больше не сможет вернуться. Себе он выбрал брошь с голубыми камнями, переливчатыми, словно цветы льна или крылья бабочек. Том долго смотрел на нее, качая головой, видно, вспоминая что-то давнее, наконец, произнес:

– Это игрушка для Тома и его подружки! Несказанно хороша была та, что носила ее на плече. Давно это было. Золотая Ягодка наденет ее теперь в память о прежней хозяйке.

Всем хоббитам он подобрал длинные кинжалы в форме узкого листа, очень острые, удивительной работы, с красно-золотой змейчатой насечкой. Ножны к ним были черные, из незнакомого легкого и прочного металла, украшенные огненными камнями. То ли в ножнах была тайная сила, то ли действовало заклятие Могильника, но вынутые на свет клинки сверкнули на солнце, как новые, на них не было ни следа ржавчины.

– Старинные ножи послужат полуростикам мечами, – сказал Том. – Острый клинок в таком пути не помешает, куда бы вы ни забрели: на юг, на восток, или совсем далеко в черную неизвестность!

Потом он рассказал хоббитам, что эти клинки были выкованы много-много лет назад людьми с Заокраинного Запада, нуменорцами. Они были противниками Черного Властелина, но их победил Король-Чернокнижник из крепости Карн Дум в Ангмаре.