В комнате наступила тяжелая тишина. Фродо слышал стук собственного сердца. Ему показалось, что и снаружи все стихло, и ножницы Сэма замолчали.

– Да, именно туда, – сказал Гэндальв. – Увы! Мордор притягивает подлецов и лиходеев, и Черный Властелин старается собрать их там. Вражье Кольцо оставило на Голлуме свой след, открыло его почерневшую душу Вражьему зову. И вокруг все говорили о новой Тени на юге, о темных силах, ненавидящих Запад. Он надеялся найти там хороших новых друзей, которые помогли бы ему отомстить.

Жалкий безумец! В той стране он, вероятно, узнал такое, чему сам был не рад. Наверное, шатался у границ, вынюхивал, подсматривал и попался, и его допрашивали. Боюсь, что было именно так. Когда его ловил Арагорн, он успел побывать в Мордоре и шел назад. По заданию или по собственному зловредному умыслу – уже не имеет значения. Худшее зло было сделано.

Увы, да! От него Враг узнал, что нашлось Кольцо Всевластья. Ему известно, где погиб Исилдур. Он узнал, где Голлум нашел Кольцо, и убежден, что оно – одно из Великих, ибо дает долгую жизнь. Он знает, что это не одно из Трех, потому что Три никогда не терялись и не служили Злу. Знает, что оно не из Семи или Девяти, которые он не упускал из виду. Он понял, что это – Единое. И, наконец, услышал про хоббитов и Хоббитшир.

Хоббитшир он, наверное, разыскивает, если уже не нашел. Да, Фродо, я подозреваю, что ваше долго никого не интересовавшее родовое имя – Торбинсы – он тоже отметил и запомнил.

– Но это ужасно! – воскликнул Фродо. – Страшней страшного, куда хуже, чем можно было предположить по твоим намекам. О Гэндальв, лучший из друзей, что же мне делать? Вот сейчас я боюсь, так боюсь!.. Что делать? Как все-таки жаль, что Бильбо не проткнул кинжалом подлую тварь, когда подворачивался случай!

– Жаль? Но ведь именно Жалость удержала его руку. Жалость и Милосердие. Он пощадил, ибо у него не было необходимости убивать. И он был вознагражден за это, Фродо. Зло лишь коснулось его, но не принесло большого вреда, а в конце он сумел уйти, потому что владеть Кольцом начал именно так. С жалости.

– Очень жаль, – сказал Фродо. – Но я ужасно боюсь, и Голлума мне совсем не жалко…

– Ты его не видел, – вставил Гэндальв.

– Не видел и не хочу, – сказал Фродо. – Не пойму я тебя. Ты говоришь, что и ты, и эльфы оставили его в живых после страшных преступлений. Так он же не лучше орка, такой же враг. Он заслуживает смерти.

– Вне всякого сомнения, заслуживает! Смерти заслуживают многие из живущих. А разве не умирают те, кто должен был бы жить? Ты можешь подарить им жизнь? Тогда не спеши никого осуждать на смерть во имя справедливости. Ибо даже Мудрейшие не могут всего предвидеть. Я считаю, что на исправление Голлума в тот срок, который ему отпущено прожить, надежды почти нет. Но есть малый проблеск. И его жизнь связана с судьбой Кольца. Сердце мне подсказывает, что он еще доиграет свою роль прежде, чем все кончится. На беду или на благо, я не знаю, но когда дойдет до этого, милосердие Бильбо решит судьбы многих – и твою в том числе. Во всяком случае, мы его не убили: он очень стар и несчастен! Лесные эльфы держат его в плену, но обращаются с ним настолько мягко, насколько им позволяет душевная мудрость.

– Все равно, – сказал Фродо. – Если Бильбо не смог убить Голлума, лучше бы он себе Кольцо не оставлял! Лучше бы он вообще не находил его, чтобы оно мне не досталось! Почему ты не запретил мне держать его у себя? Почему не заставил меня его выбросить или уничтожить?

– Я тебе не запретил?! Я тебя не заставил?! – воскликнул маг. – Разве ты не слышал, что я говорил. Думай прежде, чем рот раскрывать! Выбрасывать его глупо и неправильно. Такие Кольца всегда снова находятся. Попадет в плохие руки, и будет от него большое зло. Еще хуже, если оно достанется Врагу, а так непременно произойдет, ибо это Единое Кольцо, и Враг напрягает все силы, чтобы его обнаружить или притянуть к себе.

Конечно, милый Фродо, ты с ним в опасности – это меня очень тревожит. Но от этого столько всего зависит, что я вынужден был рискнуть. Впрочем, даже когда я был далеко, ни дня не было, чтобы за Хоббитширом не наблюдали бдительные глаза друзей. Поскольку ты не носил это Кольцо, я не думаю, чтобы оно уже могло повлиять на тебя и изменить в плохую сторону и надолго. Потом вспомни, что девять лет назад, когда я видел тебя в последний раз, я еще почти ничего не знал наверняка.

– Но почему не уничтожить его: ты ведь сказал, что это надо было давным-давно сделать? – снова вскричал Фродо. – Если бы ты предупредил меня или прислал письмо, я бы с ним разделался.

– Да ну? А как? Ты что, пробовал?

– Нет. Но его, наверное, можно разбить молотом или расплавить.

– Попробуй! – сказал Гэндальв. – Пробуй скорее!

Фродо снова вытащил Кольцо из кармана и посмотрел на него: гладкое, без видимых отметин, без рисунка. Золото было светлым и чистым, и Фродо залюбовался красивым богатым цветом, безупречной округлостью и подумал о том, какая это красивая и ценная вещь. Вынимая, он еще намерен был швырнуть его в самое жаркое пламя, а теперь понял, что не может этого сделать, что перебороть себя очень трудно. Он взвешивал Кольцо на руке, колебался, вспоминал все, что говорил Гэндальв… потом с огромным усилием занес руку, будто сейчас бросит его в огонь, – и сам обнаружил, что засовывает назад в карман.

Гэндальв мрачно усмехнулся.

– Ну что? Вот и тебе, Фродо, уже нелегко с ним расстаться или причинить ему вред. Заставить тебя я не смог бы – только силой, которая сокрушила бы твой разум. А Кольцо силой сокрушить нельзя, даже под тяжелым молотом на нем ни царапины не останется. Ни твоей, ни моей рукой его не сломаешь. В твоем каминчике не расплавится даже обычное золото. Кольцо вышло из его огня неопаленным. Оно даже не нагрелось. Нет в Хоббитшире кузницы, в которой можно было бы перековать его. Даже в гномьих печах под их молотами оно не изменится. Есть предание, что драконов огонь плавит и пожирает Кольца Власти, но вряд ли в наше время найдутся драконы с достаточно жарким огнем; и не рождался пока Дракон, который мог бы расплавить Единое Кольцо, Кольцо Всевластья, выкованное самим Сауроном. Даже Анкалагон Черный с ним бы не справился.

Есть лишь один путь – найти Роковые Расселины в недрах Огненной горы Ородруин и бросить туда Кольцо. Только так можно его уничтожить, только тогда оно станет навеки недоступно Врагу. Ты действительно этого хочешь?

– Я действительно хочу его уничтожить! – воскликнул Фродо. – Ну, не я, а чтобы его уничтожили. Я не гожусь для таких страшных поисков. Лучше бы я никогда не видел этого Кольца! Ну почему оно ко мне попало? Почему из всех выбран я?

– На эти вопросы нет ответа, – сказал Гэндальв. – Но будь уверен, что ты избран не за достоинства, которых у других нет, а у тебя есть. Во всяком случае, не за силу и не за мудрость. Однако, ты избран, значит, должен приложить всю возможную силу, ум и характер.

– Но у меня этого всего почти нет! Это ты мудр и силен. Возьми Кольцо, пожалуйста!

– Нет! – вскричал Гэндальв, вскакивая. – Оно даст мне слишком большую и страшную власть. И надо мной возымеет власть, смертельно могущественную! – Глаза его сверкали, а лицо словно озарилось огнем изнутри. – Не искушай меня. Ибо я не хочу уподобиться Черному Властелину. Кольцо найдет дорогу к моему сердцу через милосердие, жалость к слабым и желание применить силу на благо. Не соблазняй меня! Я не смею его взять, я не имею права даже хранить его, ибо желание им воспользоваться сломит меня. Оно будет мне слишком нужно. Впереди великие беды.

Он подошел к окну, отдернул занавески и открыл ставни. Солнце снова залило комнату. Мимо окна по дорожке, насвистывая, шел Сэм.

– А теперь, – сказал маг, обернувшись к Фродо, – решай. Но я тебе всегда помогу. – Он положил руку хоббиту на плечо. – Я помогу тебе вынести это бремя, пока ты его несешь. Но пора начинать действовать. Враг зашевелился.