Фродо содрогнулся.

– Но почему мы? – спросил он. – Зачем ему такие рабы?

– Правду говоря, – ответил Гэндальв, – мне кажется, что пока – пока, учти! – ему было совершенно безразлично, существуют хоббиты или нет. Хоть за это скажите спасибо. Но бестревожное время миновало. Ему нужны не вы – у него много более полезных слуг, – просто он о вас уже не забудет. А жалкие рабы-хоббиты ему более угодны, чем хоббиты свободные и счастливые. Есть ведь еще злоба и месть!

– Месть? – спросил Фродо. – За что нам мстить? Я так и не понял, какое отношение это все имеет к нам с Бильбо и к нашему Кольцу?

– Самое прямое, – сказал Гэндальв. – Ты еще не знаешь, в чем главная опасность. Сейчас узнаешь. Когда я здесь был в последний раз, я сам не был уверен. Теперь могу сказать определенно. Время пришло. Дай-ка мне на минуту Кольцо.

Фродо вынул его из кармана штанов, снял с цепочки и медленно протянул магу. Кольцо вдруг показалось очень тяжелым, будто ни оно, ни сам Фродо не хотели, чтобы к нему прикасался Гэндальв.

Гэндальв поднял Кольцо к глазам: гладкое, из чистого золота.

– Ты видел на нем какие-нибудь знаки? – спросил маг.

– Нет, – ответил Фродо. – Оно совершенно гладкое, на нем даже царапин не появляется.

– Тогда смотри! – И, к удивлению и огорчению Фродо, маг неожиданно швырнул Кольцо в самый жар горящего камина.

Фродо вскрикнул и рванулся к каминным щипцам, но Гэндальв удержал его руку.

– Подожди! – сказал он тоном приказа, сверкнув на хоббита глазами из-под торчащих бровей.

Кольцо внешне не менялось. Через некоторое время Гэндальв встал, прикрыл ставни и задернул занавески. В комнате стало темно и тихо, только за окном продолжали слабо щелкать ножницы Сэма, по-видимому, работавшего теперь ближе.

С минуту маг смотрел в огонь, потом нагнулся, сдвинул Кольцо щипцами на край решетки и взял пальцами. Фродо раскрыл рот от изумления.

– Оно совсем не горячее, – сказал Гэндальв. – Возьми!

Фродо принял Кольцо в дрогнувшую ладонь: казалось, что оно стало толще и тяжелее.

– Выше подними! – сказал Гэндальв. – И вглядись!

Фродо вгляделся и увидел огненные линии: тоньше, чем можно нанести наитончайшим пером, они бежали легкой вязью по Кольцу, внутри и снаружи, складываясь в слова. Буквы были пронзительно яркими и одновременно далекими, словно надпись выступала из недосягаемой глубины и виделась сквозь поверхность Кольца.

– Я не могу прочитать эти огненные знаки, – сказал Фродо с дрожью в голосе.

– Ты не можешь, зато я могу, – сказал Гэндальв. – Буквы эльфийские, очень древние, а язык мордорский. Я не хочу, чтобы он здесь звучал. Но вот как это почти точно будет на всеобщем языке:

«Единое, чтоб всеми править, единое, чтоб все сыскать,

Единое, чтоб их собрать и в цепь сковать…»

Это две строки из стихотворного заклинания, давно известного эльфам из легенд:

Маг выдержал паузу, потом медленно, понизив голос, произнес:

– Это – Кольцо Всевластья. Одно над всеми остальными. То самое Единое, которое Враг утратил много веков назад, от чего сильно поколебалась его власть. Он жаждет завладеть им снова – но он не должен его получить.

Фродо молчал и не шевелился. Страх протянул к нему огромную руку, словно темная туча, поднявшись на востоке, надвигалась, чтобы поглотить его.

– Единое К-кольцо! – запинаясь, произнес он наконец. – Как же оно в наши края попало, как?

– А! – сказал Гэндальв. – Это длинный рассказ.

– Все началось давным-давно, в Черные Годы, о которых сейчас помнят только Мудрые. Если бы я стал рассказывать всю историю от начала до конца, мы бы просидели здесь до зимы.

Но я уже говорил тебе вчера о Черном Властелине, Сауроне Великом. Слухи, дошедшие до тебя, не лгут: он действительно возродился, покинул замок в Темнолесье и вернулся в свою древнюю твердыню – Черную Крепость в Мордоре. Это название слышали даже хоббиты, оно, словно тень, стоит за краем многих древних летописей. Каждый раз после разгрома Врага Тень залегает, и наступает передышка, а потом она принимает новое обличье и снова вырастает.

– Хоть бы все это было не при мне! – сказал Фродо.

– Я бы тоже этого хотел, – сказал Гэндальв. – И все, кто живет в подобные времена, хотят того же. Но не нам решать. Мы можем лишь хуже или лучше распорядиться тем временем, которое нам отпущено. А наше с тобой время, Фродо, уже омрачено. Враг с каждым днем набирает силу. Его планы, по-видимому, еще не созрели, но вот-вот у него все будет готово, и нам придется плохо. Нам очень плохо придется, независимо от Кольца. А Кольца Врагу не хватает – ему только его и не хватает, чтобы получить такую силу и знания, которые сокрушат любую защиту, сломают всякое сопротивление и второй раз закроют всю землю Тьмой.

Три Кольца, прекраснейшие из всех, эльфийские Властители скрыли от Врага; его рука не коснулась их и не осквернила. Семь Колец принадлежали гномьим королям, но тремя из них Саурон завладел, а остальные уничтожены драконами. Девять Враг раздал смертным людям, великим и гордым, этим обольстил их, и они покорились Единому, став Кольценосными призраками, тенями Великой Тени, самыми страшными слугами Зла. Давно это было. Прошло много лет с тех пор, как видели на земле Девятерых. Но кто знает? Мрак разрастается, они могут снова появиться. Не дрожи! Мы не будем говорить о них в Хоббитшире даже в такое яркое утро.

Значит, так. Девять Колец у Врага, и Семь – тоже, вернее, те, которые уцелели из Семи. Три пока скрыты, но это его не волнует. Ему нужно лишь одно – Единое, которое он сделал сам. Это его Кольцо, в нем большая часть его прежней силы. С его помощью он сможет управлять остальными. Если он его получит, он будет ими снова управлять, где бы они ни были, даже спрятанными Тремя, и все, что с их помощью сделано, откроется ему и окажется беззащитным, а он станет сильнее, чем когда-либо.

Это было бы ужасно, Фродо. До сих пор он верил, что Единое погибло; думал, что эльфы его уничтожили, как должны были сделать. А теперь он знает, что оно не погибло, что оно вернулось в мир. И сам его ищет, ищет, направив на поиски всю силу мысли. В этом Едином Кольце великая надежда Саурона и наш великий страх.

– Но почему, почему его не уничтожили? – вскричал Фродо. – И если Враг так силен, а оно ему так дорого, как же он его потерял?

Хоббит сжал Кольцо в руке, будто уже видел, как к нему тянутся черные пальцы, готовые схватить.

– У него его отняли, – сказал Гэндальв. – Было время, когда эльфы могли выставить против Саурона большую силу, и не все люди чурались эльфов, как сейчас. Люди Заокраинного Запада пришли им на помощь. Не мешало бы вспомнить эту главу истории древних времен, ибо тогда тоже была печаль и собиралась Тьма, но была великая доблесть и совершались великие подвиги, и герои погибали не зря. Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе всю историю, или ты услышишь ее от того, кто знает ее лучше меня.

Но сейчас прежде всего тебе надо узнать, как эта вещь попала сюда, а это уже достаточно длинный рассказ. Слушай.

Однажды Саурон потерпел поражение. Его победили король эльфов Гил-Гэлад и Элендил с Заокраинного Запада, хотя за победу оба заплатили жизнью. Исилдур, сын Элендила, отсек с руки Саурона палец с Кольцом и взял Кольцо себе. Дух убитого Саурона улетел и долго скрывался, пока через много лет не нашел новую оболочку в Темнолесье. Но Кольцо все равно пропало. Утонуло в Великой реке Андуин – и с тех пор его не видели. Исилдур шел на север по восточному берегу Андуина и неподалеку от Долины Ирисов попал в засаду горных орков, которые уничтожили почти всех его людей. Исилдур спасался вплавь, но в воде Кольцо соскользнуло с его пальца. Тогда орки его увидели и стрелами из луков убили.