Со временем народ стал замечать, что Фродо тоже «хорошо сохраняется»: он жил, жил, а все казался крепким и энергичным молодым хоббитом, только что отметившим совершеннолетие.

– Везет же некоторым, – поговаривали в округе, но особого значения этому не придавали, пока ему не стукнуло пятьдесят: возраст серьезный, а он никак не угомонится, – очень странно.

Сам Фродо, пережив первое потрясение, обнаружил, что быть самостоятельным хоббитом, господином Торбинсом из Торбы-в-Холме, весьма приятно. Несколько лет он был просто счастлив и о будущем не думал. Но потом, незаметно для себя, пришел к мысли, что зря он не пошел с Бильбо, и мысль эта в нем все укреплялась. Он стал задумываться о дальних странах, а иногда, особенно осенью, ему снились невиданные горы. Временами он мысленно говорил сам себе: «Вот возьму и уйду за Реку», но кто-то другой, сидевший в нем, отвечал: «Еще не пора».

Так он жил-поживал до пятидесяти. Он сам чувствовал, что пятьдесят – число очень важное, может быть, даже роковое: в этом возрасте на Бильбо свалилось Приключение. И Фродо потерял покой. Старые тропы стали казаться ему слишком истоптанными. Он рассматривал карты и думал о том, что лежит за их рамками, – на картах, изготовленных в Хоббитшире, его окружали сплошные белые пятна. Он стал чаще выходить на прогулки без спутников и заходил все дальше и дальше. Мерри и остальные друзья встревоженно за ним наблюдали. А он вдобавок стал заговаривать с чужестранцами, которые начали проникать в Хоббитшир.

В Хоббиттаун доходили слухи о странных событиях в мире, а так как Гэндальв уже несколько лет не появлялся и не давал о себе знать, Фродо старался не пропустить ни одной новости.

Через Хоббитшир вдруг пролегли пути-дорожки эльфов – раньше они редко здесь показывались, а сейчас вечерами шли и шли на запад через лес, уходили и не возвращались. Они покидали Среднеземье, им стали безразличны беды этого края. Они лишь качали головами и пели свои грустные песни.

Но главным источником сведений для хоббитов всегда были гномы, хотя они немногословны, а хоббиты – не охотники расспрашивать про чужие дела. Гномы издавна пользовались Большим Трактом, проходившим через Брендидуинский Мост, и теперь шли во множестве, Фродо встречал совсем чужедальних из незнакомых племен, искавших на западе убежища. Эти беспокойно оглядывались, и некоторые шепотом говорили про Врага и страну Мордор.

Это название было хоббитам известно только из легенд Незапамятных времен, оно лежало на дне памяти черной тенью, звучало зловеще и тревожно. Может быть, злые силы, изгнанные из Темнолесья Белым Советом Мудрых, опять собрались и умножились в старых твердынях Мордора? Говорили, что Черная Крепость отстроена. Вражье воинство неумолимо расползается оттуда, и теперь далеко на юге и на востоке гремят войны. В горах множатся орки. На свет вышли тролли – они уже не тупые, а хитрые, и у них какое-то страшное оружие. Намекали на тварей еще похуже, но тех даже называть боялись.

Простые хоббиты во всем этом, конечно, мало что смыслили. Но и самые глухие домоседы догадывались, что происходит что-то странное. А те, кто бывал у границ, видели непонятные вещи. Беседа за кружкой пива в «Зеленом драконе» в Приречье, происходившая одним весенним вечером в год пятидесятилетия Фродо, показала, что тревожные слухи проникли в самые тихие закоулки Хоббитшира, хотя многие хоббиты пока еще подтрунивали над ними.

В углу у камина сидел Сэм Гэмджи, а напротив него – сын мельника Тед Песокс. Вокруг, заинтересованно прислушиваясь, собрались хоббиты из ближайших деревень.

– Странные слухи ходят, это точно, – говорил Сэм.

– Да ну, – сказал Тед. – Охота тебе верить. Я и дома могу сказок наслушаться, если захочу.

– Все могут, – оскорбился Сэм. – И в этих сказках бывает больше правды, чем ты думаешь. Сказки-то кто придумывает? Возьми, к примеру, драконов.

– Нет уж, спасибо, не возьму, – сказал Тед. – Я про них наслушался, когда был мальцом, а сейчас зачем мне в них верить? В Приречье только один «Дракон», да и тот зеленый, – сострил он, вызвав общий смех.

– Хорошо сказано, – засмеялся Сэм вместе со всеми. – А что ты скажешь про Древесных Великанов? Говорят, одного недавно видели за Северными Болотами – он был выше дерева!

– Кто говорит?

– К примеру, Хэл, мой двоюродный брат. Он работает в Занорье у господина Боффина и часто ходит на охоту в Северную чверть. Он сам одного видел.

– Это он говорит, что видел. Твой Хэл всегда говорит, что видел то, что другие не видели. Может, там ничего и не было.

– Да был же. Громадный, как вяз, и шагал: как шагнет, сразу семь ярдов!

– Спорим, что никаких не семь. Хэл, наверное, вяз и видел, а что шагает – соврал.

– Как раз этот шагал. А вязы за Северными Болотами не растут.

– Значит, Хэл даже и вяза не видел, – сказал Тед.

Кругом засмеялись, а некоторые захлопали. Похоже, слушатели решили, что Тед выиграл очко.

– Ну ладно, – сказал Сэм. – Но ты же не станешь отрицать, что и без Хэла многие видели странных чужаков, проходящих через Хоббитшир? Причем, замечают только тех, кто проходит. А кого через границу не пропустили – тех гораздо больше. Обходчики сейчас почти не отдыхают. Говорят, что эльфы идут на запад. Я слышал, они в Гавань уходят, за Белые Башни.

Сэм неопределенно махнул рукой. Как и все остальные здесь, он понятия не имел, как далеко до Моря, все это было за пределами. Но все знали старую легенду о том, что где-то далеко, за старыми Башнями, есть Серая Гавань, из которой уходят эльфийские корабли и не возвращаются.

– Они плывут и плывут через Море на запад, и нас навсегда покидают, – добавил Сэм нараспев, с печальной важностью качая головой.

Но Тед только рассмеялся.

– Нашел новость для любителей старых сказок! Нам-то с тобой что до них? Пусть плывут. Я только голову наотрез даю, что ты их не видел. И никто в Хоббитшире не видел.

– Не знаю, – задумчиво протянул Сэм. Он однажды кого-то заметил в лесу и был уверен, что встретил эльфа. Ему хотелось встретить еще хоть одного. Из всех сказок, которые ему рассказывали в детстве, его сильнее других волновали обрывочные легенды и полузабытые правдивые рассказы про эльфов.

– Даже в наших местах некоторые водятся с Дивным Народом и узнают у эльфов новости, – продолжал он. – Вот мой хозяин, господин Торбинс. Это он сказал мне, что они уплывают, а уж ему про эльфов кое-что известно! Старый господин Бильбо еще больше знал и мне много рассказывал, когда я был маленьким.

– Да оба они чокнутые, – сказал Тед. – Во всяком случае, старый Бильбо явно свихнулся, а теперь и Фродо туда же катится. Если все твои сведения от них, то у тебя в голове, наверное, тоже затмение. Ладно, приятели, я домой пошел. Ваше здоровье!

Он осушил кружку и громко хлопнул дверью.

Сэм больше ничего не произнес. Он сидел молча и думал, а подумать ему было о чем. Во-первых, в саду Торбинса полно работы, и если завтра распогодится, придется попотеть. Трава очень быстро растет. Но Сэма заботили не только садовые дела. Наконец, он вздохнул, встал и вышел из трактира.

Было начало апреля, небо расчищалось после проливного дождя. Солнце село, прохладный светлый вечер тихо угасал, близилась ночь. Сэм шел через Хоббиттаун на Холм под ранними звездами, тихонько и задумчиво насвистывая.

Как раз тогда после долгого отсутствия снова появился Гэндальв. После Праздника он исчез на три года, потом нанес Фродо краткий визит, во время которого не сводил с него глаз, и ушел. В следующие два года он наведывался довольно часто, неожиданно являясь в сумерки и так же неожиданно уходя перед рассветом. Говорить о своих делах и путешествиях он отказывался, но неизменно интересовался здоровьем Фродо и его занятиями.

Вдруг его визиты прекратились. Он пропал надолго, больше девяти лет Фродо его не видел и ничего о нем не слышал, и стал уже думать, что маг потерял всякий интерес к хоббитам и никогда не вернется. Но в тот вечер, когда Сэм в сумерки шел домой из «Зеленого дракона», знакомая рука постучала в окно кабинета.