— Если возникнет необходимость в переезде, — Станция Транквилити просто откроет портал в тысячу километров диаметром, — ответил Охэйо. — Та станция с системой, — это если есть немалая вероятность, что в точке назначения будут серьезные проблемы с работой суперпродвинутых производственных комплексов С-Т, потому что на той старой станции — там не дублирование, там, например, по нескольку штук верфей для производства всех типов известных С-Т кораблей, несколько типов установок по синтезу антиматерии разными путями, совершенно огромные запасы… То есть, резервная база на всякий пожарный. Пока что её можно использовать.

— А не пока? — спросил тезка. — В этот раз Мроо подобрались к нам слишком близко. Вдруг в следующий раз они смогут просто убить Анхелу? Или… или нас?

Охэйо вздохнул.

— Заяц, убить можно любого. Вайми — тут достаточно найти того, чьи Воля и Представление намного мощнее. Я — аналогично Анхеле. То есть, мой носитель вполне можно вынести, но параллельные есть же. Нет, в теории это возможно… в теории. Но мне кроме очень хитрой информационной атаки в голову пока ничего не идет.

— Высшие абстрактные ритуалы? — спросил тезка. — В некоторых магических мирах очень зловредные есть.

— Похоже, что кроме высшего мага Разума мне так никто не сможет напакостить, — согласился Охэйо. — Физическое оружие — на него бэкапы есть… А вот высший маг, да ещё с ритуалом каким-нибудь… В общем, надо к магическим мирам осторожней относиться, а то мало ли что…

— Что, совсем никаким оружием нельзя? — спросил Лэйми. — Кроме особо высшей магии?

— Ну, почему — гиперзарядом попробовать… Со станцией — всё ещё проще: подкараулить после прыжка, и активно глушить все возможные сверхсветовые каналы связи, если физика допускает, — но автоматика защиты это уловила, и просто начала взрывать вообще всё мешающее рядом. Ну и фикс, — теперь модули могут сблизиться на дистанцию лазерной связи. Плохо, но хватит на ресинк. Хакать в этом состоянии почти нечего, но теперь, когда комплекс почти полностью штатно выключен, главная проекция есть всегда. Синхронизация тут идет для подстройки под неё, и для подстройки самой главной проекции. Теперь в такой схеме нужно синхронизировать не более десятка узлов. Обычно. Защитные блоки считаем за один-два узла. При развернутом на планетную систему обвесе их, минимум, десятки миллионов, может быть и значительно больше. А вот при подьеме с бэкапа, — ресинхронизация не нужна. Баг был в том, что в процессе работы можно извне ПЕРЕсогласовать авторизацию, при этом данные, посланные ДО пересогласования, в данной ситуации были отработаны, как посланные ПОСЛЕ. Дополнительный фикс, — отрубить вообще нафиг пересогласование. Ну, будет сбой, ну так либо автоматика сделает повтор, либо какая мелочь не отобразится. Это не критично. Если все эти автоматические защитные программы действуют в боевом режиме, — разум офицера не подключен почти совсем, даже главная проекция не работает, и быстро — запустить нельзя. Контрольные совет тоже не активен, и это, — именно рефлекторный ответ системы. То, что он так настроен, — стандарт безопасности. Да — потом, возможно, будет и контрольный совет по этому поводу. Но, чтобы нарваться на защиту, вести себя плохо в этой ситуации — мало. Станция сама по себе не является угрозой, а со стрельбой — всегда думать надо, в кого и как. Тем более, что при атаке информация может пропасть, и офицер может не помнить, что месть уже была. И снова отомстить.

— В смысле, Анхела может даже и не помнить, где она там была, и почему решила всё вынести? — спросил Лэйми.

— Тотальный вынос, если есть желание вынести, — он либо тонкими воздействиями, либо уж — гиперзарядами, — ответил Охэйо. — А срабатывание аварийных защит — там может и не быть слит последний дамп памяти. Это если его вообще безопасно читать. Если была инфоатака, то как раз лучше — не читать, а если под рукой всё же есть заряд — отправить окончательно всё зачистить. Ну да — Анхела мирная… только это не значит, что самооборона на последнем месте. Но до такого — ещё довести надо. Например, выносом нафиг носителя. Если там хотя бы до аварийного отключения психоматриц дошло… то вопрос, что было, — не стоит уже. В такоей ситуации гиперзаряды бы летали… много куда. Везде, где потенциальная угроза.

Лэйми вновь яростно помотал головой.

— Я не понимаю! Где глушить каналы связи? В носителе? Но если туда можно влезть — то зачем глушить? Можно просто разнести нафиг всё.

Охэйо вздохнул.

— В норме ядро разума — это как раз носитель, а то, что прыгает, — это, в том числе, и резервные системы. Пока связь есть — они чисто удаленый модуль, и все заморочки с бекапами — в норме не должны происходить. Они, скорее, для целей восстановить себя, если совсем уж всё — тут не тот случай… хотя Мроо систему запутали, и она решила, что как раз тот… Там сюрпризов было… много, и разных. И наш долг — сделать так, чтобы их… больше не было.

— Предподнести Мроо свои сюрпризы?

Охэйо мрачно улыбнулся.

— Именно так, Лэйми. Именно так.

Лэйми, бесплотный, висел в пустоте, — а под ним лежала верфь, на которой Анхела строила новую Станцию, чудовищная звезда диаметром в полтора миллиарда километров. Очень холодная звезда — меньше одного кельвина, истекающая нездешним сине-фиолетовым светом и тающими в пустоте фонтанами смертельно холодного газа, со вспышками нейтрино внутри, где сквозь свечение проступали странные структуры, с ещё более холодными, чем сама звезда, невообразимых размеров континентами, покрытыми фантастическим узором колоссальных построек… Всё это он уже видел в ядре Станции — но верфь была в тысячу раз больше и в миллиард раз массивнее. А её мощность…

+ / Итак, вот оно — самое страшное оружие в Мультиверсе + /, — беззвучно сказал столь же бесплотный Охэйо.

Лэйми, однако, ничего страшного не видел, — над верфью парила мертвенно-белая восьмигранная призма в шестьдесят километров длиной и десять в поперечнике, ощетинившись перьями антенн — или, скорее, стабилизаторов. В её торцах — он видел её сейчас со всех сторон сразу, — зияли круглые отверстия, заполненные смутной мглой.

+ / Это пусковой комплекс и хранилище гиперзарядов, — пояснил Охэйо, — которые мне поручено применить. Анхела сейчас очень занята, — да и, правду говоря, у неё нет никакого желания обрывать жизни секстиллионов разумных существ, сколь бы безумны и опасны они ни были. Я — ну, не буду врать, я всегда хотел этого — решить вопрос с Мроо раз и навсегда, окончательно. И, вот этот час настал. Сегодня всё кончится, — так или иначе. Осталось сделать лишь последний шаг… + /

Мир вокруг Лэйми сдвинулся. Теперь он стоял на ажурной платформе, выступавшей из стены колоссального, длиной во весь комплекс туннеля, залитого холодным белым светом. Пол занимала обширная система рельс, на них стояли невероятно сложные платформы, каждая размером с заводской цех. А над ними парили зеркальные, словно ртутные шары, каждый диаметром метров по семьдесят. Они словно бы дышали, пульсируя медленно и неритмично, по ним шла рябь, волны, иногда их поверхность странно размывалась. В такт их медленной пульсации неритмично пульсировал и свет — не лампы, казалось, что тьма разливалась прямо в воздухе. Он здесь был холодный, но совершенно неподвижный, безвкусный. Метров через триста туннель кончался отвесной глянцево-белой стеной. В ней зияла цилиндрическая дыра, заполненная той самой, медленно вращавшейся мглой — жерло пускового туннеля. От всего этого Лэйми не просто охватил озноб, — все волоски на теле встали дыбом. Это был даже не страх — острое ощущение своей ничтожности, бесконечной чуждости этого места. Очень хотелось сбежать… но любопытство не давало.