Сижу в окружении семьи, ко мне жмётся Ладушка, Ярик дремлет на моих коленях.

— Ты молодец, — шепчет жена. — Сегодня столько сделали… всё благодаря тебе. Ты для всех стимул. Тебя так слушаются, я горжусь тобой.

— Не преувеличивай мои скромные заслуги, просто у нас организовалась неплохая команда, да и прижало нас, поэтому руководить легко. Но как обживутся, увидишь, ещё потребуют меня переизбрать, — я усмехаюсь, очень хорошо знаю людей.

— А ты постарайся так организовать работу, чтобы вредных мыслей не возникало, — советует жена.

— Вредные мысли вышибаются палкой, — шучу я. — Лада, моя Ладушка, жизнь непростая штука, ты не допускаешь мыслей, что у меня не получится, или кто другой лучше меня будет, а может, мне всё надоест?

— Не может, — перебивает жена, — у нас семья. В будущем, наше положение зависит от тебя.

— А ты эгоистка, Ладушка, я не замечал раньше этих проявлений. Но… ты права, как всегда права, я что ни будь, придумаю.

— Знаю, — восхищённо говорит Лада, глаза сверкают словно звёзды. — Главное, не бойся решительных действий и нестандартных решений.

— Это по поводу палки? — я продолжаю шутить, но где-то гнездиться мысль, и это применять придётся, народ на пляже разный.

Лада пинает локтем, думает, я продолжаю дурачиться. Но мне становится тревожно и грустно. Я, конечно, всё понимаю и совет жены беру на вооружение. Значит, можно надеяться, у меня будет надёжный тыл, работать в таких условиях, проще, не будет прессинга и сопливых замечаний по поводу излишней жёсткости, я не сомневаюсь, силовые меры принимать придётся. Уже сегодня не раз замечал, что некие субъекты с пляжа, которые вроде как изъявили желание перебраться на наши площадки, неохотно принимали участие в рабочем процессе и даже делали мне замечания. В тот момент быстро ставил их на место, но рецидивы проявятся, я знаю.

Ночь в первобытном мире проходит спокойно. Дети спят на ковриках, надувных матрасах, взрослые ютятся рядом, но и немало сидит у костра, слишком много за день накопилось впечатлений.

Внизу, на берегу, так же горят костры, народ практически не спит. Исходя от количества огней, а отблески я вижу и на дальнем мысе, делаю вывод, людей под скалами много, может не одна сотня. Не исключено, очаги скопления людей существуют и в других местах.

Ночь, на радость всем, тёплая. Но это ещё ничего не значит, может, просто везёт. Неизвестно какие они будут в дальнейшем, и есть ли в этом мире зимы. В любом случае с постройкой жилья необходимо поторапливаться, а главное, на опасных участках склонов поставить камнеуловители.

Место, в плане безопасности от зверья и, быть может, от людей весьма выгодное. Проход на площадки осуществляется лишь с одной стороны, узкой тропинкой. Её можно легко перегородить, но камни сверху могут падать, хотя порода скал меня несколько удивляет. Раньше, скалы были песчаные, вперемешку с глиной и почвой, достаточно опасные в смысле обвалов. Это часто и случались, особенно в конце зимы, когда напитывались влагой. По весне, берег часто неузнаваем из-за многочисленных оползней. Но сейчас преобладают крепкие вулканические породы, хотя известняка и глины так, же немало. Конкретные обвалы вряд ли произойдут, но отдельные глыбы рухнуть могут. И ещё меня беспокоит одна проблема, продовольствие. Рыбы и моллюсков недостаточно. Пока они только добавляются к рациону, который ещё есть кое у кого от прошлой жизни, но скоро, если не принять меры, может наступить голод. Катерину и Егора, он, как и я неплохой подводный охотник, придется послать в море. Об акулах все знают, теперь это не будет неожиданностью, меры безопасности, надеюсь, примут. Про себя решил, с Семёном и ещё несколькими мужчинами, обследуем прилегающую территорию леса, и быть может, подберём заготовки для оружия. Неплохо изготовить луки, а так же стрелы и копья. Рубила из обсидиана я подготовил. При рубке веток на дрова они показывают себя прекрасно, хотя часто крошатся, в дальнейшем из них сделаем полноценные топоры. Как жалко, что с прошлой жизни не захватили достаточное количество ножей, а топоров вообще нет, но может, у кого на пляже есть? Кто знал, что так получится, всего предугадать невозможно, хорошо спички пока имеются, но скоро и они закончатся, надо будет как-то огонь добывать.

Видя, что Катерина не собирается ложиться, она возится около мужа, который не спит из-за боли, я перекладываю Ярика на колени Ладе, зову её: — Скоро будет легче, у Гены организм крепкий, в рубашке родился твой мужчина. Малёк напал, а ведь взрослая акула рыскала рядом.

— Повезло, — она задумчиво кивает головой.

— В лесу попробую разыскать обезболивающие травы. Ты бы шла, спать, с утра начнётся напряг, на охоту пойдёте.

— Устриц рвать? — усмехается она. Я впервые вижу на упрямом лице золотистые веснушки. Надо же, совсем её не портят.

— Сколько у вас комплектов для ныряния? — я не стал обращать внимание на иронию.

— Две пары ласт, три маски, три трубки, два ножа и одно пневматическое ружьё. Второе, акула у мужа выбила, — Катерина внимательно и серьёзно смотрит. Её глаза жёлтые, как у кошки.

— Катя, ты профессиональный подводный охотник? — я пристально смотрю в глаза.

— Да, с детства. Мы с мужем занимаемся профессиональным дайвингом. А как же ваш приказ? — она улыбается, волосы золотятся в свете луны — невольно залюбовался, уважаю бесстрашных людей.

— Приказ отменяется, он не для всех, у охотников привилегия. Опыт плавания в океане есть?

— Достаточно большой. Мы с мужем, практически каждое лето выезжали в Сидней, у него там родственники.

— Это радует. А я охочусь лишь в Чёрном море. У нас солидная толпа собралась, кормить надо всех, на удочки рыбаки много не натаскают, крючки на небольшую рыбу, лески почти не осталось, на горизонте голод, Катерина. Вчера в море, кроме акулы, больших рыб видели?

— Да. На дне белуги плавают, до ста килограммов, а то и больше. Стрелять не стали. Непросто вытащить такую рыбу, но если, — у неё загораются глаза, — к гарпуну привязать трос диаметром четыре миллиметра, то очень даже может быть. У меня ружьё высокой убойной силы. Трос закрепим на берегу. Кстати, я видела у кого-то из наших, бухту верёвки, кажется, как раз четыре миллиметра.

— Понял тебя. А вообще, я не настаиваю, представляю, какой ужас пережила, откажешься, неволить не буду.

— Не было никакого ужаса, — отмахивается Катерина, — имелся бы, не спасла мужа. Я акулу в нос и жабры била ножом.

— Значит, решено, берёшь Егора, он тоже неплохой боец, если, что тебя прикроет. Дашь нож, объяснишь, куда бить акулу, если нападёт… и двух мужчин, на трос.

— Будет сделано, командир, — улыбается Катерина. — Всё, иду спать. Только мужа не посвящайте в наши планы.

Подхожу к Ладе, обнимаю за плечи. Она тянется ко мне: — На сегодня всё решил?

— Почти всё. Давай спать, Ладушка, завтра, то есть, уже сегодня, нас ждёт непростой день.

— О чём с Катей разговаривал?

— На охоту идёт.

— С ума сошёл, её акулы сожрут!

— Её Егор страховать будет.

— Что?! — у неё округляются глаза. — Я запрещаю! — неожиданно восклицает она, в её глазах появляется влага.

— Ну, вот. Началось, — злюсь я. — Впредь, дорогая, не рекомендую вмешиваться в мои дела. Вчера произошёл несчастный случай, об акулах, пловцы не знали, поэтому беспечно охотились на больших глубинах, сейчас, надеюсь, проявят осторожность, не дети. Поняла? Нам нужна еда, людей много, кормить их чем-то надо. Кстати, я планирую провести разведку, сходим к лесу, та же цель — еда. Запомни, Лада, рисковать придётся, без этого у нас ничего не получится, но… мы будем осторожны. Ты понимаешь? — я целую её в щёку.

Она всхлипывает, но руку пожимает. Смирилась, значит. Лада и без меня всё прекрасно соображает. А что делать, мы новички в этом мире, без жертв, не обойдёмся.

Уложили сонного Ярика на одеяло, а сами пристраиваемся рядом. Все спят. Это хорошо, значит, эмоции не повлияли на отдых. Под несильное похрапывание Игната и тестя, погружаемся в крепкий сон.